999999999 маны - Том 5 (СИ) - "Оро Призывающий". Страница 39

Многие не выдержали в тот день, многие побежали. Егор был в их числе. В той сутолоке легко было потеряться, и… это и произошло. Егор понятия не имел, где он теперь, и где свои. Он не собирался быть дезертиром; его ела мысль о том, что надо выйти к своим, надо собраться, чтобы быть готовыми дать реванш…

Вот только где они, свои? Остался ли кто-то в живых, есть ли шанс на реванш? Лес был слишком густым, а Егор слишком плохо ориентировался.

Так что Егор просто… выживал, бродя по дорогам. Этот лес давал укрытие, а пищей служили — пока — подходящий к концу запас сухих пайков и грибы. Ещё день — и запас кончится. Останутся только грибы.

Найти людей. Люди — его единственный шанс выжить, единственный вариант снова вернуться к цивилизации. Республиканцев, имперцев… кого угодно.

Чувства Егора обострились от голода; он прислушивался к каждому звуку, приглядывался к каждому движению впереди, ведомый одной мыслью — выбраться. Выжить. Снова выйти к людям, не сгинуть в этом бесконечном, словно заколдованном лесу…

Поэтому запах сигаретного дыма — запах жизни, цивилизации, запах людей! — он уловил сразу же, в первую же секунду.

Глава 22

…багровое небо стало заметно издалека — ещё на подступах к столице. Чёрное солнце всё так же светило на нём, время от времени скрываясь за облаками цвета пролитой крови, а ощущение глобального вымирания давило ещё сильнее, чем в прошлый раз.

— Мне кажется, или она стала больше? — тихо протянула Элиза, приглядываясь к пятну скверны.

Я пожал плечами.

— Возможно. Или нет, сложно сказать…

— Осквернённые зоны постоянно растут, — угрюмо отозвался Рубан. — Странно, что вы, жители страны, наполненной мёртвыми городами, этого не знаете.

— Постоянно? — удивилась Элиза. — Почему тогда мёртвые города не захватили Альянс давным-давно?

— Рост очень медленный и мизерный, — ответил Рубан. — Пара метров в год, вроде того… Этот выброс намного сильнее, и к тому же — свежий, вот и весь секрет.

Хм. Интересно, почему я и правда слышу об этом впервые. Возможно… эту информацию не очень-то афишировали в Альянсе, чтобы никто не паниковал?

Убедившись, что новых вопросов нет, Рубан снова замолчал. Он вообще ехал большую часть пути молча, но теперь это было не отчаянное молчание человека, потерявшего цель и жизненные ориентиры, а сосредоточенное, напряжённое молчание опытного агента-профессионала. Рубан явно обдумывал наши следующие шаги, а мы и не перебивали его.

Мы и сами не очень много говорили. Обстановка не настраивала на весёлый лад, да и мысли были… тревожными.

— Заметили, насколько тут тихо и пусто? — Элиза поглядела на меня, потом на Рубана. — Как будто и правда мёртвый город. В прямом смысле слова.

Ну, это сложно было не заметить. Нет, это не было абсолютной пустотой, безжизненной пустыней…

Но когда мы ехали отсюда, параллельно с нами шло множество машин. Царило оживление, даже паника, и это было ясно — люди бегут из столицы, спасают свои жизни.

Сейчас… все уже убежали. Да, здесь кто-то остался, но жизнь стала слишком вялой, незаметной. Одна-две машины, что проедут мимо нас раз в полчаса. Одинокий старик, решивший умереть там, где родился, сидит на скамейке у дома. Свет в окнах — редкий и неяркий, окружённый множеством тёмных провалов.

В общем, картина складывалась гнетущая.

— Это ведь не закончится, даже если я сделаю всё как надо, — Рубан не глядел ни на кого из нас, и даже на дорогу смотрел как-то отсутствующе и затуманенно; впрочем, машину вёл ровно. — Столица… ничего уже не будет как прежде.

— Жизнь постоянно меняется, — пожал я плечами.

— Скорее всего, столицу куда-нибудь перенесут, — Рубан будто не услышал моих слов. — И, думаю, подальше отсюда — в другую часть Империи, может.

— А Люций? — Элиза поглядела на него. — Если от него получится избавиться — что дальше, кто придёт править после него? Та девица, дочь убитого Императора?

— Если ты о том, не сменим ли мы строй, — Рубан мрачно усмехнулся, впервые за всё время поездки, — то нет, даже не надейся. Не так важно, кого посадят на трон — её высочество Марианну или кого-то другого. Важно то, кто будет править в реальности — а там найдётся кому, даже после смерти Шраута.

Он пожал плечами.

— Но пока над столицей скверна, у власти Люций, а Республика не заявила об официальной капитуляции — это всё пустые размышления и мечты. Нужно заниматься делом, а о том, что будет дальше, позаботится история.

Медленно сбросив скорость, Рубан свернул вбок.

— Ты куда? — не понял я.

— Есть хочу, — кивнул он на придорожную забегаловку, к которой мы подъехали. — И поговорить надо.

— Так поговорим здесь.

Рубан только раздражённо хмыкнул и махнул рукой.

— Выходим.

Выйдя из машины, я бросил взгляд на строение. Странно, но это место было живым. Правда, на парковке, кроме нас, было всего лишь две машины, но всё-таки вывеска горела, а за дверью виднелись силуэты людей.

— Запри машину получше, — заметил я. — Если у нас опять уведут машину, да ещё и с «Гьяллархорном»…

— Не делай из меня идиота, Ротт, — мрачно отозвался Рубан. — Я могу ошибаться, но я не совершу одной и той же ошибки дважды.

Все так говорят, пока жизнь не убедит их в обратном. Впрочем, я промолчал — не хватало ещё начинать ссору на ровном месте. Просто сядем у окна, из которого будет видно, что происходит с машиной, вот и вся проблема.

Делать заказ Рубан тоже отправился сам, справедливо заявив нам, что лучше бы официальным правителям Альянса, одного из которых недавно публично казнили, лишний раз не светиться на публике. Конечно, вряд ли Люций выследит нас потому, что наши лица запомнятся официанту в кафе, но… зачем рисковать?

Усевшись у окна, я посмотрел на Элизу. Она глянула в ответ, и повисла долгая, неловкая пауза.

— Думаешь, чем всё это кончится? — наконец, заговорил я.

— Думаю, как меня занесло сюда, — ответила она. — В эту компанию, в эту страну, в это… всё. Думаю о том, что ещё месяц назад всё было по-другому, и я точно знала, какой будет моя жизнь, планировала каждый день. Не играла в политические игры на выживание, не бегала от осквернённых, не похищала людей…

Я медленно кивнул.

— Понимаю. Месяц назад я тоже… ну, ни разу не умирал, например.

Я улыбнулся.

— Не каждая перемена — к худшему.

— Думаешь, в том, что сейчас происходит, есть что-то хорошее? — искренне удивилась Элиза.

— Это не перекрывает всех жертв и прочего, но… — я пожал плечами. — Как бы там ни было, я рад, что со мной это произошло. Рад, что получил шанс перестать быть тем, прежним Марком — который никогда и ничего не решал, не имел даже возможности стать кем-то, кроме как марионеткой. Да и тебе… эти перемены тоже пошли на пользу, как мне кажется.

Элиза открыла было рот, но замерла; по глазам девушки было видно, что она всерьёз обдумывает мои слова, искренне пытается докопаться, понять — согласна она с ними, или же нет.

— Так, — подошедший Рубан поставил на стол тарелки. — Хотите вы или нет, но есть разговор, и дальше с ним тянуть нельзя — мы почти добрались до столицы.

Я молча пожал плечами, придвигая к себе свою порцию.

— Что вы двое намерены делать? — задал вопрос Рубан.

Я завис.

— В… каком смысле? — осторожно сощурившись, поглядел я на Рубана. — Разве мы не едем, чтобы…

— Уничтожать скверну? — Рубан глядел в ответ серьёзно и холодно. — Не-а, Ротт. Ни разу. Это я еду в столицу за этим. Ты — нет.

— А… — начала было Элиза.

— Мы все знаем, что ты у нас полон скверной, — продолжил Рубан. — А значит, от «Гьяллархорна» тебя будет колбасить, как тогда, в Арке. Не дай Бог, загнёшься — и начинай всё по новой, второй взрыв скверны, вторая волна разрушений…

Он перевёл взгляд на Элизу.

— А ты, Белецкая, вообще изначально не имела к этому отношения. Это не твоя война, как говорится. Риск слишком велик…