Жестокая сказка (СИ) - Ангелос Валерия. Страница 7

Всего одна ночь. Одна ночь. И сто двадцать тысяч.

Я стараюсь трезво смотреть на ситуацию. Гость, которому продам свою девственность, властен сделать со мной все, что угодно. Любую мерзость. Он заплатит за это. И я… я не получу никакого выбора. Жуть. Мрак. Неужели я реально отправлюсь в такой ад?

+++

- Запомни, милая, - говорит мой дядя. – Настоящий мужчина никогда не ударит женщину. Не обидит ее. Наоборот. Будет беречь, ухаживать за ней, подарит ей все самое лучшее.

- Да? – спрашиваю с долей недоверия.

Мне пять лет. Сегодня в детском саду один противный мальчишка толкнул меня, причем настолько сильно, что я упала и счесала коленку до крови. Было больно. Но я не плакала. Даже когда воспитательница мазала царапины «зеленкой».

Обидно. Просто очень обидно. И это перекрывает все.

Я не понимаю всех слов, которые говорит дядя. Он очень взрослый и умный. Иногда он кажется мне даже намного умнее отца. Странно, почему папа называет его не иначе как дурак? Дурак – это Вадик. «Вадик-гадик». Мальчишка из садика. Толкнул меня в спину, когда мы бежали наперегонки.

- Юля, - продолжает дядя. – Ты очень красивая девочка. Очень похожа на свою маму. Ты будешь счастливой. Мальчики будут плакать из-за тебя. Вот посмотришь. Не один и не два. Много мальчиков.

Я все равно понимаю плохо. Звучит интересно. Но я же не плачу. Щеки горят, слегка мокрые. Это скоро пройдет.

- Поняла? – спрашивает дядя. – Все пройдет.

Открываю рот от удивления. Он что… мысли читает? И про Вадика?!

- Вадик – дурак, - подтверждает мою смелую догадку, чмокает меня в макушку и направляется к выходу.

Вечером я замечаю у мамы на руке кольцо. Блестящее. Глаза обжигает. Режет. Больно смотреть. Вообще, у мамы много драгоценностей, но эта какая-то незнакомая. И очень непривычная, как будто не ее, как будто не должна на ней быть.

- Мама, что это? – я тяну пальцы к маминой ладони, но отдергиваю в последний момент, почему-то плакать хочется. – Мама, откуда?

- Просто кольцо, - отвечает и кажется совсем не чувствует в этом предмете ничего странного. – Дядя сегодня подарил.

- Почему? – спрашиваю. – Чье оно?

Раздается звонок в дверь, приходит папа.

Потом я прошу маму снять кольцо, но она смеется, не понимает, почему оно настолько сильно мне не нравится. Мама не слушает меня. Совсем не слушает.

Зря.

Очень скоро мы узнаем, как дядя толкнул всех нас. В спину. По-настоящему. Погрузил всю нашу семью в пекло. Только здесь каждый виновен. Мы ведь тоже не замечали, не обращали внимания на знаки. Мы не видели, что рядом притаился самый опасный и ядовитый на свете змей. Реальный гад.

Глава 5

- Куда собралась? - рявкает Олег, преграждая мне путь.

- Отойди, - требую холодно. - Прошу, не надо устраивать сцены.

- Ты моя сестра! - восклицает он. - Нечего по ночам шляться.

- Ты с ума сошёл? - пытаюсь оттолкнуть его от двери и выйти, но брат гораздо сильнее меня. - Олег, мне нужно на работу.

- Что это за работа? В такое время!

- Восемь вечера, - откашливаюсь. - У нас срочный проект. Позвонил босс и вызвал меня. Документы надо подать до завтра.

- Завтра суббота, - мрачно выдаёт брат и сурово сдвигает брови. - Кому ваши документы нужны на выходных? Что за чушь ты мне здесь втираешь?

Отлично. Солгать толком не получилось. Но я не сдаюсь и продолжаю уперто настаивать на своём, пробую привести разумные доводы.

- Хватит, - обрывает Олег. - Ты никуда не пойдёшь. Даже если реально кто-то там вызвал. Моя сестра будет проводить ночи дома. Все. Без обсуждений.

Брат кажется трезвым. И злым. Очень злым. Но от него так и несёт спиртным. Опасное сочетание.

- Олег...

- Нет! - орет он.

А после хватает под плечи и тащит наверх, да так грубо, что кроссовки по пути слетают, остаются на лестнице. Брат заталкивает меня внутрь комнаты, захлопывает дверь и закрывает на ключ. Сдурел, окончательно сбрендил. Но я не рискую с ним тягаться. Физически явно уступаю.

- Дома будешь, - бросает он, стукнув кулаком о поверхность. - Поняла? Никаких ночных вылазок. Никакой чертовой работы! Уволю тебя оттуда. Дрянь, уволю!

Я молчу. Если честно, сейчас мне трудно на него обижаться. Брат чувствует, что я намереваюсь влезть в авантюру и пытается защитить. Или мне хочется так думать? Это приятнее, чем понимать, что он чокнулся и пребывает в алкогольной горячке.

Но я должна выбраться из дома. Поскорее. Нельзя терять ни минуты. Сегодня тот самый день. Точнее та самая ночь.

Я не могу рисковать. Все уже назначено. Татьяна будет ждать меня. Другого шанса не светит. Если теперь не получится, то дальше будет просто поздно. Для всего поздно. Надо действовать. Немедленно.

Подхожу к окну. Распахиваю шторы. Идей получше нет.

Когда-то меня уже закрывали так. На замок. В собственной комнате. В ту жуткую ночь, когда открылась правда о моем дяде, о том, что он натворил, окропив всю нашу семью кровью. В ту ночь, когда мою мать забрали навсегда. Жестокие люди. Нет. Не люди. Звери. Чудовища. Монстры.

Сердце колотится. Бешено стрекочет. Сердце бьется на осколки. Мелкие, кривые, колкие. Сердце обмирает от тех ужасных воспоминаний.

+++

Они пришли ночью. Мрачные люди. Темные. Даже не помню, сколько их было. Просто много. Очень много. Думаю, больше десяти человек. Ужасающие фигуры заполнили наш дом. Заслонили собою свет. Погрузили в холод.

Мужчины. Один страшнее другого. Крупные. Нет, здоровенные. Бородатые. Хмурые. Одеты в чёрное.

Я поняла, все будет очень плохо. Почему? Как? Не знаю. Просто поняла.

- Девчонку закройте, - прозвучал хриплый голос, жесткий, ледяной, как ножом по телу прошёлся. - Остальных в зал. Двери заприте.

Меня буквально выдрали из рук матери. Как плоть от плоти оторвали. Потащили наверх.

- Нет! - кричала мама. - Пожалуйста, только не трогайте мою дочь!

Никто не собирался трогать меня. В ту ночь. Никто не желал причинять мне вреда. Пока что. У этих людей был свой дьявольский кодекс чести. Больной. Извращённый. Искаженный. Но кодекс. Детей они не мучали. Отрывались на взрослых. Моей жизни ничего не угрожало. Впрочем, тогда я этого знать не могла. Меня переполнял ужас. Дикий безотчетный страх. Сердце билось так сильно, что создавалось впечатление, точно оно вылетело наружу, вот там и бьется, стрекочет как проклятое.

От этих людей исходила тьма. Клокочущая. Вязкая. Тошнотворная. Они зашвырнули меня в комнату как нашкодившего котёнка, заперли на ключ, отправились обратно.

Я не сразу сумела открыть окно. Щеколду заело. Но я дергала ее до тех пор, пока железяка не подалась. Мои пальцы ободрались в кровь, похлеще моих счёсанных коленей смотрелись. Но я не чувствовала боль. Или не замечала? Понадобилось много времени, чтобы вылезти на улицу. Я пыталась быть осторожной. Не шуметь. Я не отдавала себе отчёт в том, что могу сорваться, расшибиться о землю. Я должна была двигаться. Действовать.

Не представляю, как мне удалось уцелеть. Наверное, повезло. Приземлилась мягко. Никаких ушибов. Ни единой травмы. Выбралась чуть ли не по карнизу. Да и не помню, как выбиралась. Темень. Пустота в голове.

Я думала, позвать на помощь. Побежать к соседям. Однако повсюду виднелись мрачные тени. Эти темные фигуры окружали наш дом. Если бы я попыталась двинуться дальше, меня бы заметили.

Страшная сказка. Мрачная. Ужасающая. Злая. Эта сказка совсем мне не нравилась, но никто не спрашивал мое мнение.

Я прошмыгнула обратно в дом. Хотела понять, что происходит. Где родители. Где брат. Откуда взялись эти непонятные пугающие люди.

Я умудрилась проскользнуть. Притаилась в углу. Я нашла своих родных, укрылась во тьме.

Отец говорил что-то. Очень много говорил. Как будто пытался спорить. Но его голос дрожал. Сильно, непривычно срывался, ломался. Тот, с кем он говорил, звучал жёстче. Грубее. Как будто рубил словами. Я не понимала смысл. Вроде бы слышала все, разбирала фразы, но суть убегала от моего разума. Брат плакал. Громко. Жалобно. А я отчаянно старалась разобраться.