Драго Том 1 (СИ) - Извольский Сергей. Страница 77

И я в ней проигрывал.

Ракеты летят быстрее, а шанс попадания у них стопроцентрый, из серии «выстрелил-забыл». Я же сейчас на пустой и голой — незащищенной, машине. Спрыгнуть с которой тоже не вариант — ракеты могут быть «умные», и наведены не только на аэроскутер, но и на меня конкретно, как на живого человека.

И летят они уже, разгоняясь с каждым мгновением, много быстрее аэроскутера. На раздумья у меня оставалось не больше пары секунд, и я вновь задрал руль, заставляя аэроскутер поднять нос и встать на дыбы. В этот раз максимум мощности направил не в маршевые двигатели, а в посадочные и маневровые — находящиеся в колесах. Что-то переборщил — подумал я, когда аэроскутер, резко сбросив скорость, полетел назад — и я вместе с ним, спиной вперед. Хотел как в детских догонялках резко затормозить и поменять направление движения, пропуская ракеты вперед.

«Что-то не удалось» — подсказал внутренний голос.

Не удалось, потому что затормозить я не успел, врезавшись в бетонную колонну магистрали. Переборщил с мощностью маневровых двигателей. За краткий миг до удара в бетонную опору я успел аэроскутер чуть развернуть — так что меня не превратило в лепешку, а машина ударилась в опору боком. Причем я еще коленом и ключицей приложился — так, что перед глазами не просто звездочки замелькали, а Йеллоустоун бахнул, заполняя все красной пеленой боли.

Ощущая хруст собственных костей, я даже о ракетах почти забыл — одна из которых пролетела мимо, оставляя за собой белый дымный след и резко сменив направление, устремилась в небеса. А вот вторая взорвалась. Совсем рядом.

Аэроскутер, неожиданно, выжил — просто стал не красным, а частично черным от копоти. Ну и назойливый плющ, так мне мешающийся, стал не зеленым, а черным дымящимся.

Я, неожиданно, тоже выжил — потому что в момент взрыва стал аватаром стихи. Сам я это сделал, за мгновение до неминуемой смерти, или богиня помогла — даже и не понял, но пока и не важно. Тем более что превращение в аватар стихии убрало всю боль и вернуло тело к нормальному состоянию. Правда, частично. Потому что и аватаром стихии я стал лишь частично — правая бионическая рука в этом не участвовала. И выглядела она теперь не очень приятно.

«Я — терминатор!» — подсказал внутренний голос, после взгляда на почерневшую искусственную кожу, через которую местами проглядывали жгуты искусственных мышц.

Выглядело все не очень, зато потери функциональности я не почувствовал.

И это хорошо.

Времени осматривать и оценивать последствия не было, и я заставил аэроскутер кувырнуться. Выполнив мертвую петлю, причем без широкого разлета и очень компактно, практически на месте. И когда, перевернувшись через голову, вместе с носом аэроскутера смотрел в землю, полностью выжал газ, разгоняясь.

Ничего еще не закончилось, рядом еще одна ракета. Краем памяти я видел и помнил, как она ушла вверх — запомнил вспышки блоков управления, отложившиеся в памяти изменением траектории полета. Ушла вверх, но могла ведь уже и вернуться.

Летел я сейчас над самой землей в обратную сторону, и до границы Вилладжа мне уже оставались считанные метры.

— А мы летим колеса сдутые! А нам все по…

«…а нам все равно, у нас не все в порядке с разумом» — так закончился мой непечатный выкрик, которым я сопроводил обратное пересечение границы района Вилладжа.

Кричал потому, что вторая ракета, приближение которой я почувствовал, не успела. И обернувшись, я увидел, как она свечкой ушла — перед самой границей района. Ей, чтобы догнать меня, не хватило совсем чуть-чуть.

Умная ракета на то и умная, чтобы не беспокоить сон уважаемых людей — и над зелеными сеттльментами ракеты не летают и не взрываются. Кому бомбежки, а кому утренний кофе с молоком — закон жизни, который всегда работает.

И умная ракета сейчас будет ждать меня, наворачивая круги над куполом Вилладжа. Топлива там не так много, а это значит, что мне нужно или просто подождать, или же, если наведение настроено не на меня, а на…

-..а-ать! — закричал я, потому что засмотревшись на ракету, не смотрел вперед и чуть не врезался в сверкающий золотом лимузин. Тот самый, который совсем недавно заезжал ворота особняка, где проходила вечеринка. И сейчас, видимо, золотой хозяин лимузина вечеринку и район Вилладж покидал.

Сам я ничего сделать не успел, но, к счастью, сработали маневровые двигатели, и я через лимузин перескочил. Помяв, правда, ему крышу. Совсем немного.

-..а-ать! — опускаясь ближе к асфальту вновь закричал я. Потому что на меня, на высокой скорости вывернул фургон, о котором я совсем забыл. Вернее, я вспомнил, когда увидел золотой лимузин, но вспомнил слишком поздно.

Вновь все произошло без серьезного вмешательства разума, на рефлексах. Дернув руль на себя, я задрал нос аэроскутера, и одновременно хлопнул по рычагу аварийного освобождения ножных зажимов.

Толкнувшись освободившимися ногами, я выпрыгнул из сиденья. По отношению к аэроскутеру я летел вверх, по отношению к земле — в сторону, параллельно поверхности. И еще до того, как я упал на асфальт, разогнавшийся и вставший на дыбы аэроскутер встретился с фургоном. Врезавшись ему прямо в центр кабины.

Еще зависнув в воздухе, я словно в замедлившемся моменте времени наблюдал как идет трещинами лобовое стекло, как разлетаются ошметки лобовой решетки, как гнется металл стоек кузова и короткий капот — фургон деформировавшейся кабиной будто обнимал скутер. Который просто в сопли смял переднюю половину микроавтобуса. Общая скорость скутера и фургона была огромной, и сила столкновения оказалась столь велика, что корму микроавтобуса подбросило, и он перевернулся через себя, кувырнувшись и приземлившись на крышу.

Аэроскутер же, на удивление, выжил. Когда фургон кувырнулся, его вырвало из смятого металла. Нет, выглядел аэроскутер, конечно, полностью разбитым — черный от копоти, искореженный, криво висящий, с черным шлейфом плюща; одного колеса нет, и из шлангов на его месте идет сизый дым.

Но аэроскутер был не мертв, а жив. Пусть и в конвульсиях — кастрированная мною автоматика пыталась выровнять его в рабочий режим «метр над землей», но из-за отсутствия одного маневрового колеса аэроскутер дергался и болтался, не в силах принять нужное положение.

«Эту песню не задушишь не убьешь», — это я уже был рядом.

Запрыгнув на живучий аэроскутер боком — как барышни раньше на лошадях катались, я совершил несколько манипуляций, выставив круиз контроль на максималку и направил скутер в небо. Чуть переборщил со скоростью — ускорением потянуло вверх так бодро, что спрыгнул я с седла на высоте примерно второго этажа рядом стоящих особняков.

Приземлившись, и перекатившись по асфальту, бросил короткий взгляд вверх. Где как раз в этот момент вспух яркий шар взрыва — караулящая ракета прилетела в аэроскутер.

От избытка чувств и адреналина я не удержался. Выставил из сжатого кулака «бесстыжий средний палец» и смачно, с чмоканьем, поцеловав его подушечку, я показал неприличный жест в сторону взрыва. После переадресовал тот же жест разбитому перевернутому фургону и осмотрелся.

— Оп-па. Ну-ка сюда иди! — уже на бегу сообщил я золотому лимузину. Водитель которого почувствовал неладное и осознав степень надвигающейся в моем лице опасности, попробовал уехать от меня задом.

Не успел — на секунду буквально не успел. Я уже был рядом, и водитель (в золотой ливрее, кто бы сомневался) вышел из машины — не совсем своей волей. Я же запрыгнул за его место и выругался — здесь вместо руля джойстик. С таким я, в реальности, раньше не сталкивался. Но я и с управлением аэроскутером в реальности не сталкивался — подумал я, когда подпрыгнув на поребрике и заскрежетав днищем по тротуару, объехал на лимузине смятый фургон.

Сзади что-то кричали — в салоне были пассажиры. Но судя по крикам, пассажиры из богемы, неопасные. Поэтому я выхватил пистолет и направил его назад, даже не оглядываясь.

— Сидеть! — на английской убедительно крикнул я.