Фамильная реликвия (СИ) - Винтер Ксения. Страница 26

— Вот тебе и ведьма, — покачала я головой, закрывая книгу. — Обычная знахарка, такая в любой деревне есть.

Правда, из этой теории несколько выбивался череп и тот факт, что призрак этой дамы сумел отогнать от нас с Семёном и Николаем на кладбище злобную нечисть.

— Нужно поговорить с бабушкой, — решила я, закрывая дверцы шкафа и снова запирая его на ключ. — Она точно должна знать, что за ведьма жила в этом доме, и куда она исчезла.

Внезапно крышка люка, ведущего на чердак, с грохотом захлопнулась, заставив меня вздрогнуть. Вместо того чтобы приблизиться к нему и попытаться открыть, я попятилась назад, упёршись спиной в шкаф. Сама не знаю, почему, но меня всю трясло как при лихорадке. В голове мелькнула мысль, что мне не следовало сюда тащиться одной. Никуда бы от меня этот треклятый шкаф не делся.

Крохотное окно, в которое даже моя голова не пролезет, резко распахнулось. Повернувшись, я увидела полупрозрачные руки с длинными чёрными когтями, ухватившиеся за оконную раму. Следом за руками показалось лицо: совершенно белое, с перекосившимся ртом и огромными глазами с неестественно-бледной радужкой и совсем крохотным зрачком.

Мои колени предательски подогнулись, и я плюхнулась на пол: взгляд буквально прикипел к существу, неспешно просовывающему голову с всклокоченными тёмными волосами в крохотное окно. Размер последнего тварь не волновал: на моих глазах её голова, точно пластилиновая, смялась, без труда пролезая внутрь, а затем с громким “чпок” вернула себе первоначальную форму. Та же участь постигла и плечи, просунувшиеся в узкое отверстие следом за головой.

Не в силах и дальше смотреть на приближение этого непонятного создания, я на четвереньках бросилась к люку, однако тот, ожидаемо, оказался запертым. В истерике я начала колотить руками в крышку, истошно вопя о помощи, хотя и знала, что это бессмысленно: поблизости не было ни одной живой души, чтобы прийти мне на помощь. Да даже если кто-то именно в этот момент по чистой случайности проходит мимо, заслышав крики, доносящиеся из бывшего ведьминого дома, он просто перекрестится и поспешит убраться восвояси — местные до сих пор считают это место проклятым. И, судя по всему, не беспочвенно.

Понимая, что самостоятельно с чердака мне не выбраться, я принялась озираться по сторонам в поисках хоть чего-нибудь мало-мальски подходящего для самообороны. Мой взгляд упал на покорёженный зонт-трость, стоявший в углу, прислонённый к стулу с отломанной ножкой. Пользуясь тем, что монстр — или призрак, хрен там поймёшь, что это за кракозябра, — пока не до конца пролез в окно, я метнулась к стулу и схватила зонт. Разум полностью отключился, уступив место инстинктам. А в критической ситуации у человека всегда остаётся только два варианта: бей или беги. Признаюсь, если бы была возможность, я бы остановилась на втором варианте, но он был мне, к сожалению, недоступен. Поэтому, собрав остатки мужества, я решила нанести превентивный удар и, отчаянно размахивая зонтом, точно средневековый рыцарь мечом, бросилась к окну и начала колотить призрака. Судя по тому, что зонт не проходил насквозь, явившееся ко мне нечто было более чем материально и весьма агрессивно: как только зонт с глухим “бумц” ударил существо точно по лбу, оно издало грозное рычание и, выбросив вперёд руку, попыталось выхватить у меня оружие. Я достаточно проворно увернулась от него и ударила по протянутой руке, после чего удары градом посыпались на монстра.

— Отвяжись от меня, паскуда! — закричала я, а затем, когда существо попыталось цапнуть меня за руку, разразилась потоком нецензурной брани. Великий и могучий русский матерный, как ни странно, возымел действие: чудище внезапно испарилось, словно его и не было. За моей же спиной в это же мгновение с негромким скрипом открылась крышка люка, словно подчиняясь действию какой-то неведомой силы. Я тут же бросилась к нему, не выпуская, впрочем, волшебный зонт из рук.

Чуть ли не кубарем скатившись по крутой лестнице, я, даже не думая закрывать крышку люка, дошла до комнаты и обомлела: возле дальней стены стоял тот самый светловолосый демон, которого я совсем недавно видела не то во сне, не то в галлюцинации. Он был невысокого роста, — на полголовы выше моих метра с кепкой, — субтильный, и внешне на демона, традиционно изображаемого в культуре, походил весьма плохо: длинные до плеч светлые волосы, смазливая мордашка, больше подошедшая какому-нибудь эльфу из толкиенского Средиземья, а никак не выходцу из Преисподней. Да и одет он был в обычные голубые джинсы и белую рубашку, что никак не вязалось у меня в голове с образом нечистого.

Похоже, даже для моей, как я всегда полагала, весьма крепкой психики это оказалось перебором: прижавшись спиной к дверному косяку, я медленно сползла на пол и позорно разрыдалась. На рогатого представителя потусторонних сил моя истерика, по всей видимости, не произвела ни малейшего впечатления. Во всяком случае, никаких действий с его стороны не последовало, из чего можно было сделать неутешительный вывод, что у меня всё-таки поехала крыша, и демон мне просто померещился.

— Женя! — сзади громко хлопнула входная дверь, и в сенях показался Семён. Опустившись передо мной на корточки, он с тревогой взглянул в моё зарёванное лицо. — Что случилось? Ты звонила мне, но я не успел ответить, а когда перезвонил, ты уже не брала трубку.

Подняв голову, я с опаской заглянула ему через плечо в комнату: там никого не было. От осознания этого по моему телу пробежала нервная дрожь. Будучи не в силах вымолвить ни слова, я сначала громко всхлипнула, а затем вновь разревелась, тихонько подвывая, точно раненный зверь. Сообразив, что добиться от меня в таком состоянии он ничего не сможет, Семён осторожно взял меня за локти, помог подняться на ноги и проводил до кровати, после чего подошёл к столу, налил в стакан воды из кувшина, и подал мне. Выпустив-таки из рук злополучный зонт, я трясущимися руками взяла стакан и принялась медленно пить воду небольшими глотками.

— Вот и умница, — удовлетворённо кивнул мужчина, наблюдая за тем, как я постепенно беру себя в руки и успокаиваюсь. — Полегчало?

— Вроде да, — отрывисто ответила я, возвращая ему опустевший стакан.

— Прекрасно. Надеюсь, теперь ты мне расскажешь, что у тебя тут произошло такого страшного, что ты забилась в угол, точно перепуганный зайчишка?

Прозвище, ненавистное ещё с детства, на этот раз не произвело на меня ни малейшего впечатления — я просто пропустила его мимо ушей. Сделав глубокий вдох, я подробно пересказала другу все события минувшего вечера, не пропустив ничего. Внимательно выслушав меня, Семён первым делом направился на чердак, предварительно вооружившись табельным пистолетом. Замерев каменным изваянием, я настороженно прислушивалась к его шагам над головой. Твёрдой, уверенной поступью бравый участковый прошёл до окна и, очевидно, осмотрел его, после чего неторопливо сделал круг почёта по чердаку и вернулся ко мне.

— Окно распахнуто, и на раме внизу видны чёткие следы чьих-то когтей, — мрачно сообщил он. — Так что если ты грешишь на галлюцинации, то можешь вздохнуть с облегчением: ты пока не сходишь с ума.

— В данной ситуации шизофрения была бы предпочтительней, — нервно проговорила я. — С ней, по крайней мере, ясно, что делать. А вот как себя вести в творящемся вокруг безумии, я понятия не имею.

— Тебе однозначно не стоит оставаться здесь одной, — после недолгой паузы заметил Семён. — До возвращения Николая я побуду с тобой. А там посмотрим. Может, втроём и сможем что-нибудь придумать.

Я, естественно, не стала возражать: перспектива остаться совершенно одной в пустом доме меня неимоверно пугала. Так что предложению скоротать время вдвоём я даже обрадовалась.

— Давай ты пока поставишь чайник, а я займусь твоим кладом, — предложил мужчина, после чего, не дожидаясь моего ответа, потопал в сени, где я оставила выкопанный в саду чемодан. Стоило только ему занести чемодан в комнату, как в дверях появилась бывшая хозяйка дома. Её руки были перепачканы землёй, а на светло-желтой блузке в районе сердца красовалось огромное тёмно-красное пятно.