Плохая привычка (ЛП) - Роуз Чарли. Страница 22

Размеренно и глубоко дыша, я выхожу из гостиной.

— Мне не нужно твое прощение. Я просто хотел, чтобы ты знал.

— Мне пора сваливать отсюда, — говорю я, направляясь к двери. Мой отец облегченно вздыхает, и я останавливаюсь, взявшись за ручку.

— И, да… увидимся завтра.

Я уже собирался вернуться в дом Дэша и Брайар, но ощутил острую необходимость проветрить голову. Так я и оказался в старом, Богом забытом баре на краю города. Я успел выпить три шота дешевого виски, когда ко мне подсела девушка. Она была достаточно симпатичной, в белом платье, и выглядела такой же подавленной, как и я. Можно было предположить, что она являлась моим женским подобием. И по тому, как ее язык ласкал соломинку, я был уверен, что она позволит трахнуть себя в туалете. В моей машине. Да прямо на барной стойке, если я так сильно этого захочу. Я проскользил взглядом по ее телу, задумавшись, но все, что я видел, — это лицо Брайар. И, в конце концов, мы заключили чертово пари. Мать твою, я не мог сорваться, даже если страстно желал. Даже несмотря на спор. Который в свою очередь довел меня до белого каления. Бросив на стойку двадцатку, я молча вышел из бара.

Второй час подряд я ездил по округе, из колонок звучала песня «The Boy Who Blocked His Own Shot» группы Brand New. Я затянулся сигаретой, наслаждаясь, как никотин проникает в кровь и расслабляет тело. В Ривер Эдже я завязал с курением — не считая парочки сигарет за бутылкой пива — но с тех пор как я вернулся потребность в них все больше.

Я уже подъезжал к Треку, когда в последнюю секунду пересек четыре полосы и свернул на другой съезд. Тот, что вел к моему старому дому. Что-то было не так. Или это все виски на голодный желудок, но что-то заставило меня свернуть.

Когда я въезжаю на подъездную дорожку, то уже знаю, что здесь происходит неладное. Припаркована машина, которую я не узнаю, и, выбравшись из пикапа, я слышу крики из дома. Побежав на шум, я замечаю, что входная дверь распахнута и сломана. Как можно тише я вхожу в дом.

Я предполагал увидеть что угодно, но только не это. Дядя Дэвид прижал моего отца к стене, вцепившись ему в горло.

— Уже не такой сильный, да? — выплевывает Дэвид. — В последний раз прошу, скажи мне, где парень.

— Я говорил тебе, — хрипит Джон, пытаясь ослабить хватку на своей шее. — Он не хочет иметь со мной ничего общего. Я уже несколько лет не видел его.

— Мы оба знаем, что это чушь собачья. Скажи. Мне.

— Пошел на хрен, — произносит мой отец и плюет ему в лицо.

Прежде, чем я успеваю до них добраться, лицо Дэвида искажается яростью, он отводит голову назад и бьет ею Джона в лицо. Один, два, три раза пока я приближаюсь к ним, абсолютно не замеченный.

Подойдя к Дэвиду со спины, я со всей силы бью его в висок, и он словно груда сраных кирпичей падает на пол. Я запрыгиваю на него, нанося удар за ударом по его лицу, голове, животу, везде, куда могу дотянуться.

Три года и тридцать килограмм спустя я наконец-то могу ему ответить. Я уже не тот беспомощный мальчишка.

— Должен признаться, я этого не ожидал, — говорит Дэвид. — Это даже трогательно, правда.

Он смеется, и я снова бью его, но, кажется, придурка это не тревожит. Странный звук, доносящийся слева, вынуждает меня обернуться, и я замечаю отца, который пытается подняться на ноги. Не упустив такой возможности, Дэвид знакомит свой кулак с моей челюстью. Перевернув меня на спину и сев сверху, он заносит руку для очередного удара. Боковым зрением я замечаю, что Джон встал, опершись на подлокотник своего кресла. Еще один удар приходится на мой рот, затем в глаз, прежде чем я слышу звук взведенного курка.

Кулак Дэвида замирает на середине пути, и я посылаю ему сумасшедшую улыбку, обнажив окровавленные зубы. Столкнув его с себя обеими руками, я встаю на ноги.

— Ну как тебе? — спрашиваю я спокойным и ровным голосом. — Каково это, поменяться местами?

Я наношу сильный удар по его ребрам, и Дэвид хватается за бок, шумно выдыхая.

— Мне нужны мои деньги, — хрипит он.

— Как насчет пули вместо них? — я смеюсь и трясу головой.

— Просто верни мне чертовы деньги, и я уйду, — говорит Дэвид, даже не пытаясь подняться с пола.

— Если бы я не был болен, я бы превратил тебя в кровавое месиво за то, что ты поднял руку на моего сына, — проговорил Джон, все еще держа брата на прицеле.

— Это была бы неслыханная щедрость с твоей стороны, — со смешком произносит Дэвид.

— Как насчет такого? — я прерываю их диалог, прежде чем Дэвид успел бы получить пулю. И, судя по взгляду моего отца, я понимаю, что это лишь вопрос времени. — Ты уберешься на хрен отсюда. Забудешь про деньги, а я постараюсь забыть про твой дополнительный способ заработка.

Рот Дэвида распахивается от шока.

— Об этом ты не подумал, не так ли? — я присаживаюсь и достаточно грубо постукиваю пальцами по его лбу. — В любом случае, сколько у тебя уже есть ордеров на арест? Ты думал, что если я не разговариваю, то я ничего не слышу? Я знаю все, Дэвид. Имена. Местоположения. И если ты еще хоть раз сюда заявишься, я запою как долбаная канарейка.

Недоумевающий взгляд отца мечется между нами, но он не опускает пистолет. Он дергает оружием в сторону двери, и Дэвид встает на ноги.

— Это еще не конец, — предупреждает он и уходит.

— Я так понимаю, что ты многое мне не рассказал, — произносит отец, устало повалившись в кресло, как и в любой другой вечер вторника.

— Твоему брату нравится угонять машины и распродавать их по запчастям. Помимо всего прочего.

Какое-то время и я занимался этим для него. Я был слишком обозлен на весь мир, а деньги казались лучшим решением проблемы. За исключением того, что я ни копейки не держал в руках. Он считал, что я в долгу перед ним за то, что он покупал мне машины, шмотки, телефоны, да что угодно. Не беспокоиться о том, что ты будешь есть на ужин, конечно, круто, но мне нужна была моя доля, и я сказал ему об этом. Сначала он извинялся, покупая мне что-то. Но я все равно выполнял его поручения. Я был самым молодым и быстрым. Он говорил мне, что я пытаюсь откосить, и он теряет контроль надо мной.

Позже, когда я действительно решил уйти, Дэвид был взбешен, что я отказываюсь выполнять за него грязную работу. Он и его низкосортные дружки выбили из меня все дерьмо, не прекращая даже в те моменты, когда я выл от боли. Когда они закончили, я был не в состоянии двигаться, не в состоянии даже открыть глаза. Я более чем уверен, что Дэвид подумал, будто я мертв. Он оставил меня умирать.

Истекая кровью, я валялся в грязи и луже собственной рвоты, пока солнце не село и снова не взошло. Как только я смог подняться на ноги, я вернулся в дом Дэвида в его отсутствие и украл заначку с наличными. Забронировал комнату в дешевом мотеле на несколько ночей пока я не смог бы двигаться, не испытывая боли. После этого, взяв такси, добрался до автобусной остановки. Когда кассир спросила, куда я направляюсь, я ответил, что мне плевать. Мне нужен был первый же автобус, направляющийся прочь отсюда. Там я и встретил Дэйра, а все остальное — это уже история.

Я не рассказал всего. Больше никто не знает об этих чертовых подробностях, кроме меня.

— Я не удивлен, — соглашается отец, возвращая мои мысли обратно к нашему разговору.

Я вытираю кровь с лица обратной стороной ладони, прежде чем понимаю, что это бесполезно. Мои руки так же разбиты, как и мое лицо. Я должен был причинить ему больше боли. Я должен был заставить его заплатить. Вместо этого я, бл*дь, позволил ему просто уйти.

— Почему ты вернулся? — спросил Джон. Весь его вид говорил о том, что он скоро заснет.

— Не знаю. У меня было предчувствие, — я пожимаю плечами.

— Тогда, — он приоткрыл один глаз и взглянул на меня, глубоко вздохнув. — Я рад, что ты приехал.