Плохая привычка (ЛП) - Роуз Чарли. Страница 29

Я просыпаюсь, во рту суше, чем в пустыне, а маленькие нежные пальцы аккуратно сжимают основание моего члена. Брайар поглаживает мой пирсинг, и я рычу от поглотивших меня ощущений. Мои бедра начинают двигаться в своем собственном ритме. Взгляд девушки встречается с моим.

Я сделал этот пирсинг, потому что проиграл пьяный спор, когда еще даже не был достаточно взрослым. Спасибо Эдриану, конечно же. Вместо того чтобы просто принять вызов, я выпендрился и сделал аж два прокола. Я могу снять штанги, но с ними секс становится гораздо интереснее. И сейчас, когда Брайар играет со мной как с новой любимой игрушкой, я совершенно об этом не жалею.

— Доброе утро, — говорит она наполовину соблазнительно, наполовину невинно, прежде чем провести языком по всей длине моего члена. Я вздрагиваю, когда ее язык касается штанг, и обхватываю руками ее голову.

— Это точно. — Мои бедра напрягаются. Брайар несколько раз проводит языком под головкой, прежде чем полностью взять ее в рот.

— Обхвати его рукой, — говорю я. Она делает как велено, ее маленький кулак движется по стволу, пока она облизывает головку.

— Да. Вот так, мать твою. Сожми сильнее.

Она делает это.

— Посмотри на меня. Позволь мне взглянуть в эти прекрасные глаза, пока твои идеальные губы обхватывают мой член.

Я уже близок к оргазму, когда наши взгляды встречаются, и в этот момент я готов перевернуть ее и проникнуть до упора. Я уже начинаю воплощать это в жизнь, когда мы оба застываем, услышав голос.

— Эй? Где мои дети, и что произошло с моим домом?

— О боже, — в панике шепчет Брайар. — Что здесь делает моя мать? Тебе нужно уйти!

— Да, черт возьми, — говорю я и уже обшариваю пол рядом с кроватью в поисках боксеров. Мы оставили одежду возле бассейна. И косяк. А еще алкоголь и мою сперму, но кого это волнует? Брайар вытаскивает из шкафа белое платье — такое, которое бы носила прежняя Брай — и аккуратно надевает его через голову, прежде чем пригладить свои как-после-секса волосы.

— Черт, черт, черт, — шипит она, натягивая свои трусики. — Увидимся позже.

Я знаю, что у нас нет времени на сантименты, поэтому коротко киваю ей и выпрыгиваю из окна, готовясь пробраться через задний вход, чтобы забрать свои ключи и вещи. Прежде чем я успеваю сделать хотя бы шаг, Брайар хватает меня за плечо, застигнув врасплох. Ее губы прижимаются к моим, рука запутывается в волосах, и она целует меня изо всех сил. Девушка втягивает мой язык, я прикусываю ее нижнюю губу, и она стонет мне в рот. Брай отстраняется. Ее губы припухли, щеки порозовели, глаза горят. Она прекратила поцелуй так же неожиданно, как и начала его.

— Увидимся вечером? — спрашивает она, нервно закусив губу. Мои руки опираются на оконную раму, и лишь наши лбы касаются. Эти четыре незначительных слова сбивают меня с толку. У меня никогда не было кого-то, кто бы ждал меня, хотел увидеть. Ничего больше, чем простой перепих, к сожалению. То же можно сказать и обо мне. Я никогда не хотел, чтобы меня кто-то ждал. У меня уже был опыт с одержимыми девушками, и это всегда ощущалось, будто стены давят на меня со всех сторон. Но, когда дело касается Брайар, я начинаю чувствовать, что, возможно, в этом мире найдется место и для меня.

Первая мысль, пришедшая на ум, это отказать ей. Я пообещал себе, что не позволю ей привязаться ко мне. Но кого я, бл*дь, обманываю? Мы не просто привязались друг к другу. Она в моей голове, моих венах, в остатках моего сердца, нравится это кому-то из нас или нет.

— Я буду здесь.

Глава 8

Брайар

Как только Ашер скрывается из виду, в мою комнату входит мама. Я резко разворачиваюсь, стараясь выглядеть как можно более невозмутимо, и опираюсь на подоконник.

— Что произошло с твоими волосами? — шипит она, пропуская кончики моих волос сквозь пальцы и осматривая их.

— Я тоже рада тебя видеть, мам, — говорю я, вежливо приобняв ее. — Что ты здесь делаешь?

— Прошу прощения, мне больше не рады в моем собственном доме? — слишком наигранно спрашивает она.

— Ты же знаешь, что я имела в виду, — говорю я, едва удержавшись, чтобы не закатить глаза. Мама вздыхает и убирает прядь волос с моего лица.

— Ты бы знала, если бы хоть раз взяла трубку. Твой отец сегодня выступает на благотворительном вечере.

Мой папа явно не заслуживает премии «Отец года», но ему все еще удается удивлять меня время от времени. Я помню, что что-то слышала о его вкладе в благотворительность, но это совсем вылетело из головы. Фонд собирает деньги для детей из бедных стран, чьи семьи не могут позволить себе дорогостоящие операции.

— Ох. А где он сам?

— У него сейчас дела в другой части города. Мы здесь всего лишь до утра, так что остановимся на ночь в отеле, чтобы быть ближе к аэропорту, — говорит мать и достает из сумочки кошелек. — Вот твои билеты. Все начнется в восемь. И убедись, чтобы твой брат выглядел… прилично.

Прилично. Иными словами, трезвым. Дэш только что закончил колледж и собирается поступать в юридическую школу, но, если верить словам наших родителей, занимается только тем, что прожигает свою жизнь на вечеринках, как придурок, отчисленный из старшей школы.

— А Дэшиелл знает?

— Думаю, что ты сможешь его уговорить, — говорит мама, избегая прямого ответа. Она не говорила брату, это ясно как день. — Для твоего отца это будет много значить.

— Хорошо, — соглашаюсь я. Мне все еще стыдно за пропущенные звонки, да и останутся они всего лишь на ночь, так что мне не сложно пойти навстречу.

— Прекрасно. И, кстати, чей это пикап на подъездной дорожке? — она произносит слово пикап ровно так же, как если бы ее попросили сказать собачье дерьмо, и указывает своим наманикюренным пальцем на дорогу.

— Ох, м-м-м, одного из друзей Дэша. — Технически это не ложь. — Уверена, что они еще спят.

— Хорошо, скажи своему брату, чтобы привел дом в первоначальный вид.

— Будет сделано. Что у вас нового? Как Калифорния?

— Ох, знаешь, очень много дел, — неопределенно отвечает она. — Поговорим позже. У меня запись к парикмахеру. — Она целует меня в щеку и выходит.

— И вот еще, Брайар. Я совсем забыла тебе сказать. Сегодня у тебя будет пара.

«Эм, что?»

— Прошу прощения?

— Ты же еще встречаешься с Джексоном, не так ли? Его мать так же будет на вечере, и она сказала, что он очень хочет тебя сопровождать.

— Мама. Нет. — Я трясу головой. Я ни за что не пойду с Джексоном. — Я не встречаюсь с ним. На самом деле, я изо всех сил стараюсь не встречаться с ним.

— О, не драматизируй. Сейчас ты уже не можешь отказаться.

— Начнем с того, что я и не соглашалась! — возражаю я, и мой голос становится все громче.

— Брайар Виктория Вейл. Я прошу всего о двух часах. Всего лишь два часа побыть послушной девочкой для родителей, которых ты не видела уже несколько недель. Разве я о многом прошу?

Нора Вейл слишком хороша в том, чтобы внушить тебе чувство вины. И породить пассивную агрессию. И не забудьте про манипулирование.

— Надеюсь, там будет торт, — говорю я, полностью поверженная, и плюхаюсь обратно на кровать.

— Я лично удостоверюсь в том, что там будет шоколадный специально для тебя. — Она шутит, но я знаю, что это один из ее способов быть милой. — А теперь иди мойся. Ты дурно пахнешь, а эти волосы каким-то волшебным способом еще нужно постараться приручить.

— До свидания, мама, — я смеюсь.

Не-блин-вероятно. Я так старательно избегала Джексона все это время, а теперь вынуждена идти с ним на вечер. Будет охренеть как весело.

Волосы уложены: готово. Губы накрашены помадой Nars в оттенке «Scarlett Empress»: готово. Стрелки на глазах: дважды готово. Я поворачиваюсь к кровати, с обожанием глядя на платье, которое я купила в бутике мамы Наталии. Бордовое, на тоненьких лямках. Шелковый верх платья облегает тело, на спине глубокий вырез, нижняя часть доходит до середины бедра. Оно просто невероятное, но сзади оно нравится мне больше всего. Тонкие лямки образуют «Х» и обнажают плечи и спину. Я подбираю черные туфли, черный браслет и черный чокер. Он женственный, но в то же время грубоватый и идеально мне подходит.