Похищение Эми (ЛП) - Свит Иззи. Страница 23
— Он имеет тенденцию оказывать такое влияние на людей.
Я качаю головой, пытаясь ее прояснить, но все еще не могу отвести от него глаз.
— Он идеальный… — выдыхаю я, восхищаясь его ангельскими чертами. Он самый красивый, кого я когда-либо видела.
— Так и есть, — соглашается со мной веселый мужской голос, звучащий со стороны дверного проема.
Мне, наконец, удается оторвать взгляд от прекрасного лица Дэвида и взглянуть вверх, чтобы увидеть его взрослую версию, ухмыляющуюся мне.
Не знаю почему, но мне кажется, что меня только что поймали на том, чего я не должна была делать.
— Спасибо, что позволила мне подержать его, — мягко говорю я Лили.
Она кивает и улыбается, когда я осторожно возвращаю ей Дэвида.
Люцифер входит в комнату и подходит к дивану. Наклонившись через спинку, он быстро целует Лили в щеку, а затем смотрит на своего сына.
— Мэри как раз собиралась уложить его в постель, — тихо шепчет Лили.
Он улыбается и гладит сына по голове.
Когда они склоняются друг к другу, глядя на своего спящего ребенка, момент такой сладкий, такой нежный, что моя грудь сжимается, и я испытываю сбивающую меня с толку зависть.
Мне требуется секунда, чтобы понять, что я хочу того же, что есть у них.
Я хочу любви, и хочу нежности.
Как только осознание этого доходит до меня, я резко отворачиваюсь, чувствуя себя непрошеным гостем, подглядывающим за интимным моментом.
Сначала выпрямляется Люцифер, а затем Лили неохотно передает Дэвида Мэри.
— Сладких снов, малыш, — ласково шепчет она, когда Мэри снова заворачивает его и выносит из комнаты.
— Идем ужинать? — спрашивает Люцифер, когда Мэри уходит, и я, наконец, замечаю темную тень, скрывающуюся в дверном проеме.
Как долго он там стоит? Он был там все время?
Глаза Эндрю впились в меня темным пламенем.
— Я голоден, — усмехается он.
А у меня внезапно пропал аппетит.
Глава 13
Ужин проходит для меня мучительно, хотя все остальные, кажется, довольны. Лили изо всех сил пытается удержать меня в разговоре, происходящем за столом, но между Люцифером, сидящим напротив меня, и Эндрю прямо рядом со мной, требуется вся моя концентрация, чтобы просто проглотить еду.
И я должна есть, сейчас все этого от меня ждут. Эндрю сообщил всем ошеломляющую новость, сказав, что я жду ребенка.
Я не знаю, что с ним, черт возьми, не так.
Знаю, что он хочет, чтобы я забеременела, но довольно-таки рано говорить об этом. Я все время говорю себе, что он будет чертовски растерян, когда выяснится, что я не беременна. Но у меня такое дурацкое ощущение, что он вовсе не будет растерян. Что он человек, который привык получать то, что хочет, и одной его воли будет достаточно, чтобы накачать мой живот.
Знаю, знаю, теперь я та, кто кажется сумасшедшей, но вся эта ситуация чертовски напрягает меня. Все вокруг меня, собравшиеся за столом, так счастливы, словно одна большая семья.
И я чувствую себя здесь посторонней.
Меня окружают убийцы, похитители и прелюбодеи, и все же мне интересно, стоит ли мне больше стараться вписаться в их круг.
Однако когда действительно задумываюсь об этом, особенно когда все они так вежливы и внимательны ко мне, то задаюсь вопросом, кто я такая, чтобы судить?
Я не знаю наверняка, что Люцифер, Эндрю или кто-либо из других мужчин, сидящих за этим столом, убийцы.
Это просто внутреннее ощущение.
Конечно, они схватили нас с Иваном, но я все еще жива, не так ли?
И это не значит, что я полностью свободна от греха. Господь знает, что я совершала свои собственные ошибки.
Которых очень и очень много.
— Наша принцесса выглядит усталой, — шепчет Эндрю рядом со мной, и это слово «наша» бьет по моим нервам.
Я могу понять, почему он притязает на меня, это использование из-за моего тела, но не понимаю, почему он притязает на мою дочь… если только он действительно серьезно относится к тому, чтобы мы принадлежали ему.
Я смотрю на Эбигейл, и она действительно клюет носом над своей тарелкой, вяло держа ложку.
— Ты тоже выглядишь усталой, — бормочет он, нежно беря меня за подбородок и поворачивая к себе лицом. — Готова поехать домой?
Я смотрю в его темные глаза, ища в них зло, запятнавшее его душу, но все, что я вижу – это тепло и беспокойство.
Его большой палец гладит меня по щеке, а его прикосновения такие теплые, такие приятные, что моя кожа покрывается мурашками.
— Да, — отвечаю я слабым голосом, чуть громче шепота.
Его губы изгибаются в улыбке, и, черт возьми, эта улыбка вызывает во мне бабочек.
Бабочек, порхающих в моей сердцевине.
Я отворачиваюсь, желая знать, как разрушить его власть надо мной. В моем сознании я могу тысячу раз его ненавидеть, но когда он касается меня, вся эта ненависть вылетает в окно.
Эндрю берет меня за руку, и мы встаем. Затем прощаемся, и Лили заставляет меня пообещать навестить ее в течение недели. Поговорив с Люцифером, Эндрю берет Эбигейл на руки, и мы направляемся к машине.
Эбигейл совсем не шевелится. Она так устала, что, уткнувшись носом в грудь Эндрю, цепляется за него, а потом только тихонько сопит, когда мы выходим.
Поездка тихая, почти мирная. Я смотрю в окно, в ночь. Мимо проносятся огни города – белые, желтые, синие, красные.
Приятно просто находиться на улице, снова быть открытой для возможностей.
Эндрю рядом со мной молчит и излучает напряжение. Я смотрю на него, и на долю секунды наши взгляды встречаются. Сильнейший толчок пронизывает меня, как будто удар молнии.
В воздухе между нами так много невысказанных слов.
Однако произнести вслух, означало бы признать их, а сейчас я просто не могу этого сделать.
Я больше не знаю, что чувствую. Не знаю, как к нему отношусь.
Его ребенок действительно растет во мне? Я кладу руку на живот и снова поворачиваюсь к окну.
Все изменилось – моя жизнь, то, как я думаю...
Мое тело.
Я могла бы получить то, что есть у Лили, если бы позволила себе это...
Я схожу с ума?
Наши ситуации совершенно разные.
И снова смотрю на Эндрю. Как будто ожидая моего внимания, он протягивает руку и гладит меня по щеке.
Будь он проклят. Зачем он это сделал? Почему Эндрю должен быть милым со мной? Почему он не может быть таким же засранцем, как Иван?
Отдернув голову и повернувшись на сиденье всем телом, я отворачиваюсь от него.
Я серьезно сержусь из-за того, что он хорошо ко мне относится? Теперь я знаю, что действительно сошла с ума.
Его рука опускается на мое бедро.
Теплая, тяжелая и собственническая.
Мужчина сжимает мое бедро
Я снова смотрю на него и своим пристальным взглядом пытаюсь сказать, чтобы он перестал ко мне прикасаться. Чтобы перестал ломать меня своей привязанностью.
Он ухмыляется, и его начинает рукой скользить вверх к подолу моей юбки. Хочу, чтобы его прикосновения вызывали у меня отвращение, чтобы они не трогали меня, но я всего лишь человек.
Боже, помоги мне, я недостаточно сильна, чтобы противостоять этому мужчине. Он все, что я когда-либо хотела – сильный, заботливый и ласковый. Когда Эндрю касается меня, я оживаю. А когда он перестает ко мне прикасаться, я чувствую, что умираю медленной смертью.
Я веду заранее проигранную битву. Может быть, пора это признать. Может быть, пора просто признать поражение и сдаться.
Чтобы увидеть, куда заведет нас это безумие.
Мы подъезжаем к зданию, которое он назвал домом, и мужчина убирает руку с моего бедра, а я испытываю желание схватить его за руку, чтобы сохранить с ним связь.
Предложение покататься еще немного, готово сорваться с моих губ, но я не произношу ни слова.
Эбигейл устала и нуждается в своей постели.
Выйдя из машины, он подходит, чтобы открыть мою дверь, помогает мне выйти, а затем заботится об Эбигейл, беря ее на руки и неся в дом.