Вниз по течению-1 (СИ) - Уайт Кирра. Страница 37

— Чтоб я сдох, чокнутая.

— Ты лучше глянь, что с цеплючом делается, — сказал его товарищ, показывая на цеплюч, который густо опутал камни на берегу.

Посмотрев, куда указывал лодочник. Магда увидела, как толстые белые стебли будто сгорают от невидимого огня, превращаясь в бурый порошок. Так появился выводил. Использовать чистую кровь Ооно было слишком расточительно, поэтому Магда после ряда опытов, стала смешивать её с богатой соком травой молчальник. Её ещё часто брали мужья, чтобы утихомирить скандальных жён.

Сейчас вспоминать об этом было больно и вместе с тем смешно, но в то время Магда всерьёз считала себя спасительницей азарцев. Ей нравилось видеть трепет и уважение в их лицах, когда они брали баночки кувшинчики с выводилом. В такие минуты Магда казалась себе подобной самой Праматери…

За ней пришли ночью. Без стука вошли в дом — тогда Магда не запирала двери. Напротив, говорила, что они открыты для всех страждущих. Её разбудили толчками, перепуганную, ничего не понимающую со сна, подняли с кровати и надели на голову душный мешок. Повели по спящему безмолвному городу. Магда видела только сапоги конвоиров, которые поднимали пыль на мостовой. В голове билось: «Так нельзя!» Она пыталась разговаривать с конвоирами, выяснить, что происходит, и куда её ведут, но ответом был только шорох шагов и сухое покашливание. Все её знания, все умения ничего не значили рядом с этими тупыми, равнодушными людьми.

Они спустились по большим каменным ступеням. Сильнее всего Магда боялась споткнуться и упасть. Затем был длинный пустой коридор, тяжёлая дверь из потемневшего дерева, небольшая комната без окон, у стены стол, за столом худощавый мужчина. Перед ним были разложены свитки, и мужчина казался полностью погружённым в чтение. Конвоиры подтолкнули Магду вперёд, а сами вышли за дверь.

Некоторое время в комнате было тихо. Мужчина продолжал читать, и Магда не знала, как себя вести. Здороваться казалось ей нелепым, вопрошать по какому праву её привели сюда почему-то тоже. Она сцепила руки за спиной, чтобы не видно было, как дрожат пальцы, и выпрямилась, подняв голову.

— Ты знаешь, почему здесь, Магда? — раздался мужской голос, при этом человек за столом не размыкал губ. Казалось, говорит кто-то другой, хотя кроме них в комнате никого не было.

— Н-нет, — ответила она.

— Жаль, — мужчина оторвался от свитков и зачем-то посмотрел под стол. Как будто тоже хотел найти говорящего.

— Может, вы скажете? — спросила Магда.

Он цокнул языком, словно подзывал собаку, и улыбнулся:

— Нет, ты должна сама дойти до раскаяния.

— Раскаяния?! Но я ни в чём не виновата!

Неожиданно его голос стал оглушительным, заполнил всю комнату, больно хлестнул по ушам:

— К нам не попадают невиновные!

Магда вскрикнула и прижала руки к груди, как делают простолюдинки.

— Плохо, Магда, — продолжил он уже обычным голосом. — Придётся с тобой работать.

Он дернул за рычаг на стене, от которого к двери был протянут толстый шнурок, и тут же в комнату вошли конвоиры. Магда только теперь могла их разглядеть: у стражей были совершенно плоские, ничего не выражающие лица. Казалось, они не обладали душой, не умели жалеть, сострадать, любить.

— Разденьте её, — равнодушно приказал мужчина.

Магда посмотрела на него в испуге, надеясь, что ей послышалось, но мужчина не смотрел на неё. Деревянной палочкой он чистил ногти на холёных руках.

— Вы ведь это не всерьёз? — спросила Магда дрогнувшим голосом.

Он не ответил. Один из конвоиров направился в её сторону.

— Не подходи! — вскрикнула она, отступая к стене. Её охватил безотчётный страх. Хотелось скрести, грызть, рыть. Лишь бы найти нору, в которую можно спрятаться от всех и сидеть тихо-тихо.

Конвоир взял её за край воротника, коснулся шеи потной рукой. Магду передёрнуло от отвращения. Она схватила его за руку, пытаясь оторвать от себя.

— Чо ты, дура, — благодушно улыбнулся конвоир. — Радуйся, что тебя мужик трогает.

Всё, кроме Магды, захохотали. Мужчина дернул её за ворот. Точно горох разлетелись по полу пуговицы. Конвоир дёрнул ещё раз, и отбросил на пол её разорванное платье. Стыд и ужас сковали Магру. Она присела на корточки, закрыв руками грудь. Хотелось умереть. Что угодно, лишь бы не видеть устремлённых на неё похабных взглядов, не слышать причмокиваний влажных губ.

— Вставай, чего расселась, — сказал конвоир.

Она опустила взгляд, увидела большой бугор в его штанах. Её передернуло от омерзения. Понимание того, чтобы будет дальше, затмило всё прочее.

— Остановитесь! — крикнула она.

— Что? — мужчина за столом отвлёкся от ногтей и сделал знак конвоиру. Тот отступил к двери.

— Н-ничего. Просто остановитесь, — прошептала Магда.

— Тебе нужно всего лишь подумать. И ты всё поймёшь, — сказал человек за столом и подал знак конвоирам. Те подошли, взяли Магду с двух сторон под руки, подняли на ноги и вывели из комнаты. Женщину охватило полнейшее отупение. Все чувства умерли, и она только механически переставляла ноги. Так они шли по бесконечному коридору. Пламя в висящих на стенах факелах, вздрагивало и потрескивало, когда они проходили мимо. Словно отражение в воде, впереди показалась процессия из трёх человек. В отличие от Магды, человек посередине был одет и шёл сам, подталкиваемый в спину палками в руках конвоиров.

— Смотри-тка, Фрол с Халпом, — сказал напарнику один из конвоиров Магды.

— Угу, — откликнулся тот.

Две процессии сблизились. Магда почувствовала на себе сальные взгляды стражников. Она опустила голову и уставилась на пальцы своих ног. К ногтю большого прилип крохотный жёлтый лист порао, из которого Магда вчера вечером готовила варево от грудной болезни. Кажется, с тех пор прошло много и много закрытий купола и она сама была другой: спокойной и уверенной в будущем. Она знала, что на следующее утро отправится к воротам — лодочник Карл должен был привезти ей из Леса корень илии, без которого нельзя приготовить отвар от зубной боли. И вот вдруг всё рухнуло. Она голая, униженная в подземелье Башни.

— О как! — удивлённо воскликнул один из встречных стражников, румяный и щекастый. — Да у вас никак сама Магда? За что её сюда?

— Поступил донос, — начал было тот, что держал слева, но правый шикнул на него:

— Хорош болтать.

И он умолк.

Донос. Слово ударило Магду точно камень. Какой может быть донос?! За что?! Ведь она ничего плохо не делала!

— Жалко, — сказал румяный. — Она в прошлом годе моего сынишку вылечила. — Добрая была. Помнишь, я рассказывал тебе, Халп.

— Зло может притворяться добродетелью, чтобы его было труднее различить, — со значением произнёс тот, кого назвали Халпом.

В Магде всколыхнулась ярость.

«Я не притворялась!» — мысленно воскликнула она, в упор взглянув на этого «знатока добродетели». Здоровый и высокий, с мясистым лицом и маленькими глазами фанатика. Такие не задают лишних вопросов, не сомневаются и не раскаиваются в содеянном. Почувствовав на себе взгляд, Магда перевела глаза на мужчину, которого вели стражники. Примерно одного возраста с ней, с кроводтёком на скуле и заломленными за спину руками. Он единственный из всех смотрел на Магду с жалостью и состраданием, из-за чего на душе стало слякотно. Магда часто заморгала, боясь вновь расплакаться. Незнакомец слабо улыбнулся ей, словно хотел сказать: «Всё образуется».

Переведя взгляд на её конвоиров, незнакомец презрительно сказал:

— Только и можете, что над женщинами издеваться.

Никто прежде не защищал её, и Магда застыла поражённая, во все глаза глядя на незнакомца. Лицо румяного потеряло благодушное выражение.

— Поговори мне! — рявкнул он и ударил узника по шее палкой.

Тот свалился на пол. Стражники всыпали ему ещё несколько ударов. На освещённой факелами стене метались их тени, и, казалось, будто они — огромное кривляющееся существо, многорукое и многоногое.

— Дай ему, Халп! — радостно воскликнул один из конвоиров Магды.