Касиан (СИ) - Чернота Наталья. Страница 48

— И именно теперь, когда медицинский сектор перегружен, и помощи приходится ждать по несколько дней.

Она, наконец, закончила перебинтовывать обожженную руку и, встав, наградила своего незадачливого жениха полушутливым подзатыльником, словно провинившегося малыша.

— Алис, помилуй, это чёртово создание так вопило. Не только твой жених решил, что в огне ребенок.

— Они решили, а в огонь то полез он, — подытожила она сердито и, взяв переносную аптечку, вышла из комнаты. Ее дед, стоящий все время у окна столовой, где оказывали медпомощь Денису, подошел к столу, где тот сидел, и сел напротив. Прошел уже почти цикл с тех пор, как он и Алис помирились. Похоже, за это время ее дед окончательно смирился с ее выбором спутника жизни. Они даже стали намного лучше ладить друг с другом, хотя, все-таки временами, он в сердцах и называл его пустоголовым.

— Ты не обращай внимание. Она всегда так, когда сильно волнуется, прячет свой страх за гневом.

— Да ничего, к тому же, она права, глупо получилось.

— Ну, ничего. Главное, ты почти цел, а о полях не беспокойся, поправляйся, за ними мы приглядим.

— Спасибо огромное.

Старик кивнул и, еще раз пожелав скорейшего выздоровления, ободряюще похлопав по плечу, вышел из комнаты. Спустя несколько минут Денис услышал, как он прощается с внучкой. Рука, несмотря на лекарства ныла, но не это беспокоило его сейчас больше всего. Сотрясение Касиана становились все сильнее, и все чаще возникали из-за этого пожары и разрушения, в которых гибли люди, а уж пострадавших не было числа. Чего бы он только сейчас не дал, чтобы понять, что происходит с их миром. Но самое странное было то, что ему казалось, что он знал ответ, но каким-то непостижимым образом забыл его, и никак не может вспомнить. Порой казалось, что ответ вот-вот найдется в его голове, но увы, он ускользал, как тень под лучом полуденного светильника.

Через несколько дней к ним пришел его старший брат. Он укоризненно посмотрел на него, а тот, смутившись постарался спрятать перевязанную руку, накрыв ее краем своей куртки. Фолт вздохнул и тяжело опустился на стул.

— Я смотрю, ты все никак не успокоишься. Все ищешь способ, как бы себя убить, и это после того, как только милостью Касиана и стараниями капитана, тебя вернули с пути к обетованной земле.

Денис молча опустил глаза, не найдя, что ответить. Но, похоже, брат и не ждал его объяснений.

— Ладно, я, собственно, не за этим сюда пришел. Похоже, твои геройства не остались незамеченными.

Он достал из внутреннего кармана своей формы сложенный листок бумаги и протянул его Денису. Тот, с удивлением и тревогой посмотрев на него, развернул бумагу и бегло пробежался глазами по написанному там тексту.

— Судья?!

— Так точно. Капитан назначает тебя судьей уровня фермеров твоего сектора.

Денис буквально рухнул на соседний с братом стул, едва услышав его слова.

— Тебе, конечно, нужно будет сначала сдать экзамен по знанию законов Касиана, а после этого вместе с остальными примешь присягу. Затем приступишь к своим новым обязанностям и сможешь пользоваться привилегиями судьи в полной мере. И уже сейчас я принес тебе официальный пропуск на уровень пилотов, где ты, вместе с остальными молодыми судьями, будешь посещать занятия по праву. Занятия начнутся через пять дней, так что не забудь.

Он протянул брату его пропуск, сделанный из брони самого Касиана, и на котором красовалось его имя.

— Теперь сможешь хоть иногда приходить в мой дом. Познакомишься с племянником поближе. Он растет не по дням, а по часам, уже стал пытаться вставать на ноги. Даже после окончания занятий, тебе нужно будет сдавать капитану отчеты, а стало быть, твой пропуск будет действовать на все время, пока ты будешь служить судьей. Это, конечно, не статус пилота, но тоже неплохо. И, прошу, ради памяти нашего отца, не испорти все опять.

Он наградил брата долгим взглядом, а тот сидел, не в силах вымолвить ни слова, словно его энергоимпульсом парализовало.

— Ну, и последнее. После вступления в должность, чтобы сразу же, слышишь, сразу же отправился в отдел заключения брака. Хватит уже, в конце концов, позорить свою избранницу. Всему есть предел, понимаешь? Если уж собрались быть вместе, так сделайте все, как положено.

Денис непонимающе посмотрел на брата.

— Что? Ты это о чем?

Тут в комнату как раз вошли Алис и госпожа Холеван, неся тарелки с едой. Наступило время ужина. Они обе услышали последние слова Фолта.

— Великий Касиан, ты и впрямь пустоголовый. Вы уже почти два цикла вместе, она практически живет в твоем доме и исполняет роль твоей жены. Но что-то я ни на её, ни на твоем запястье до сих пор не вижу брачного браслета. Так что, как только наденешь форму судьи, чтобы сразу же отправился заключать брак, иначе я тебя туда в энергооковах отведу.

— А мы поможем, — почти в один голос поддержали его обе женщины и дружно рассмеялись. А Денис залился краской. Он ведь и впрямь так был погружен в себя, что совершенно перестал думать о тех, кто был с ним рядом, особенно о Алис. Теперь наградой ему был жгучий стыд. Пока они беседовали, накрыли на стол, и все они сели ужинать, обсуждая назначение Дениса. Его мать была просто в восторге, давно ее уже никто не видел такой счастливой.

Но вот, ужин подошел к концу, Фолт отправился домой. Проводив его, Денис вновь посмотрел на принесенные им бумаги и вновь перечитал приказ о его назначении. Слова приказа буквально жгли его изнутри нестерпимым огнем.

«Достоин доверия… За особые отличия…».

От этих строк ему хотелось кричать, что есть мочи, плакать навзрыд и смеяться одновременно.

«Ну, что со мной не так? Хотел спасти Касиан, чуть не погубил всех и лишился всего. А теперь, ведь он действительно искал смерти, а в результате выставил себя каким-то героем!».

В приступе отчаяния он с силой ударился затылком о стену комнаты, и его голову тут же пронзила острая боль. Похоже, он умудрился наткнуться на выступ. Он поморщился и потрогал затылок. На пальцах остались следы крови. Он глухо застонал и, пригнувшись, спрятал лицо в ладонях. Он не знал, сколько просидел так, сохраняя полную неподвижность. Вдруг, услышал восклицание Алис.

— Великий Касиан, тебя что, ни на минуту нельзя оставить?

В ту же минуту он почувствовал, что она прижимает к его затылку что-то мягкое. Он отнял руки от лица и увидел, что она сидит рядом и прижимает к его голове сложенное полотенце. На лице ее читалась тревога.

— Ничего страшного, просто ссадина, — попытался он ее успокоить и неловко улыбнулся. Она тяжело вздохнула и убрала полотенце.

— Неужели тебе так тяжко жить тут со мной, со всеми нами?

— Ну, и почему вдруг такие выводы?

— Я же вижу. Ты стал угрюмым, смотришь порой так тоскливо, да еще все время стараешься попасть в неприятности. Надо признать, у тебя это неплохо порой получается.

— Прости, просто все в моей жизни происходит как-то наперекосяк.

Он тяжело вздохнул и поднялся на ноги. С минуту он молчал, глядя куда-то в сторону. Затем посмотрел на девушку.

— Знаешь, нам не обязательно ждать моего назначения. Мы можем заключить брак прямо завтра.

Алис впервые улыбнулась, встала и, подойдя к нему, положила свои руки ему на плечи, приобняв за шею. Он в ответ обнял её за талию.

— Соблазнительное предложение. Но знаешь, незачем тебе ссориться с братом, да и форма судьи тебе будет к лицу. Уже представляю наши свадебные снимки. Так что, не стоит торопиться. Да и мне надо к свадьбе подготовиться. Не пойду же я заключать брак на всю жизнь в платье, в котором хожу кормить животных.

— Ну, по мне так ты в любом наряде восхитительна.

Он улыбнулся и крепко ее обнял.

— Знаю, но все-таки не надо опять делать все наперекосяк. Сделаем все, как положено.

Она выскользнула из его объятий и занялась домашними хлопотами. На следующий день он, наконец, смог попасть к медику, и тот окончательно излечил его ожоги на руке. После этого, он погрузился в заботы, связанные не только с повседневными делами на ферме, но и подготовкой к присвоению ему звания судьи. Для него это было относительно несложно. По сути, он лишь повторял то, что учил в средней школе. Его товарищам по группе было куда труднее, ведь их образование заканчивалось на уровне младшей школы, что было нормой для фермеров. Поэтому он часто помогал им, сыскав для себя их признательность, а с некоторыми даже подружился.