Жена чудовища (СИ) - Громова Ксения. Страница 12

Бланка лежала на боку. Ее глаза были широко раскрыты, и она смотрела прямо на меня. Смотрела на меня мертвым взглядом. А потом я увидела кровь.

Я убила ее. Убила. Я перевела взгляд на Абрама.

Господи, что же теперь со мной будет?

Абрам

С утра была неприятная чуйка. Он чувствовал, что что-то должно произойти. Сегодня ночью должен был приехать его брат, Аврам, он же губернатор Севера, а теперь и Юга.

Последние две недели все его мысли занимала девочка Керри. Она была самая обычная, серая, простая. Полностью отличалась от яркой Бланки. Но манила его. Очень сильно. Он хотел ее. И, как оказалось, не только к себе в постель.

Но девочка Керри не хотела его. А раз так… Он не станет заставлять ее. Хотя пару раз порывался прийти к ней ночью, схватить, закинуть к себе на плечо и унести в свою комнату, где он делал бы с ней все, что хочет.

Но Абрам не хотел этого. Если она сама придет к нему, то он не прогонит ее. Но насильно – нет.

А девочка не шла. Значит, действительно не хочет его. Не нравится он ей. Ну, ничего. Он уже не сопляк, справится. Ему нужно вырвать Керри из своих мыслей.

Бланка вышла из тюрьмы и вела себя адекватно. Тогда Абрам приказал своим солдатам, чтобы больше не следили и не охраняли Керри. В глубине души Абрам этого не хотел, но понимал, что нужно. Но впервые Абрам не прислушался к своей интуиции, которую принял за просто желание владеть девушкой, а она шептала, что рано распускать охрану.

И теперь командир понимал, почему. Он вышел встречать брата, который быстро и с удобством добрался до своих новых владений. Абрам как раз докладывал Авраму, как обстоят дела, когда почувствовал ее.

Обернулся и увидел Керри. Она бежала ему навстречу, она была напугана. В хрупкой руке сжимала камень. А потом… Бланка повалила Керри на землю, возникла возня, а потом Керри ударила Бланку по виску.

И все это произошло за пару секунд. Девочка со страхом смотрела на Абрама. Она все понимала. Она убила Бланку. На свидетелях. При Авраме.

И Абрам знал, как судит его брат за убийство.

Керри

Мне казалось, это какой-то страшный сон. Мужчины смотрели на меня, и в их глазах я видела свой приговор. Неужели… Неужели меня теперь убьют? А на что ты надеялась, Керри? Бланка была любовницей Абрама. А он не последняя фигура в этой политической игре.

Я посмотрела на него. Но в его глазах, как обычно, не было эмоций. Лишь глубокая холодная бездна. Даже он не спасет меня. Ему незачем. Ему не выгодно. Нас ничего не связывало.

Мне никто не поможет.

Мужчина, который стоял рядом с Абрам, лениво засунул руки в карманы брюк и тихо, но отчетливо произнес:

— Взять ее. И в тюрьму.

Нет… только не туда. Нет! Нет!

Меня оглушил пронзительный вопль. Это закричала я, когда четверо здоровых мужчин бросились ко мне. Надо же… Видимо, я довольно опасный преступник. Меня подняли на ноги, скрутили руки за спиной, и чья-то сильная рука вцепилась в мою шею, нагибая меня.

Мне было больно, а душа словно онемела. Я не понимала, что точно меня ждет. Меня будут бить? Допрашивать? Или просто посадят в тюрьму? Казнят?

Я зажмурилась. Иначе бы опять посмотрела на Абрама. Если бы я тогда согласилась… Изменило это что-нибудь или нет?

Хорошо, что все сейчас спали, и никто из моих коллег не видел моего позора, который почему-то сейчас меня очень волновал. Смешно…

Меня вновь привели в тюрьму. Не долго пустовала моя клетка. Но, прежде чем солдаты ушли, я успела крикнуть:

— Посмотрите в душевых, где моются сотрудники! Там девушка без сознания! Ей нужна помощь.

Один из мужчин кивнул, и мне немного стало легче. Паулина была очень наглой, грубой, но она часто выручала меня. Да, иногда девушка совала свой любопытный нос куда не следует… Но я хотела, чтобы у нее все было хорошо. Очень хотела.

А я? А я не знаю. Моя судьба не в моих руках. Я ничего не могла сделать.

Я не знала, сколько времени уже сидела в клетке. Но по ощущениям сидела в этот раз дольше, чем в прошлый раз.

Приходилось ходить в туалет прямо в камере, в уголочек. Я чувствовала себя еще более униженной: плакала, но организм не мог терпеть. Спать ложилась подальше от своего «туалета». Кормить, разумеется, меня никто не собирался. Я — преступница. Я убила человека. Я — убийца. И только сейчас эта мысль окончательно оформилась в моем сознании, я осознала реальность. И только тогда заплакала. Свернулась в клубочек и тихо заскулила.

А потом у меня начались критические дни… Тогда я начала плакать еще сильнее. От безысходности. От унижения. И от страха, который стал все чаще и чаще посещать меня. Я зажимала промежность ладонью, но это мало чем помогло. Я была в длинной ночной рубашке, которая вся была грязная. Я хотела оторвать от подола кусок, но у меня не хватило сил. Еще болела грудь и низ живота. Обычно в такие дни мама поила меня травяным чаем, и боль немного уходила. Сейчас же я сходила с ума.

Я медленно превращалась в животное: грязная, голодная и напуганная. А еще никому не нужная. Я постоянно думала о матери и о Паулине, спасли ли ее. Если спасли, почему она ко мне не приходит? Или ее не пускают ко мне? И как вообще она себя чувствует? И что сделали с соучастниками Бланки? Ее, наверное, уже похоронили? А может… Может она осталась жива? Сомневаюсь. Тогда бы за мной уже пришли. Хотя… В любом случае пострадала любовница командира, значит, меня накажут.

Однажды за мной все-таки пришли. Это был незнакомый для меня солдат. Он отпер решетку и кивнул мне.

— На выход.

Я не хотела идти. Я была грязная. А мои месячные еще не закончились. Но выбора не было, иначе меня бы силой потащили.

— Что будет? — просипела я и встала. Медленно вышла, стараясь не широко шагать.

Когда я прошла мимо солдата, он брезгливо оглядел меня и сморщился.

— Пока на допрос. А теперь вперед.

За моей спиной щелкнули наручники и меня подтолкнули вперед.

Керри

Я старалась не обращать внимание на людей, которые проходили мимо. Но внутри я просто сгорала от стыда. И, если честно, я даже была рада этому чувство. Стыд перекрывал страх. К счастью, шли мы недолго. Меня привели в знакомый кабинет, только за столом сидел не командир, а тот мужчина, который отдал приказ посадить меня. Абрам же стоял позади него. Командир хмурился.

— Вот, доставил, — сказал солдат, когда за нами закрылась дверь. Меня поставили прямо перед столом. — Будут еще поручения?

Мужчина за столом отрицательно покачал головой.

— Можешь идти.

Солдат вышел, оставив меня наедине с этими мужчинами. Абрам смотрел прямо на меня, но я не смогла прочесть его эмоций. Я опустила взгляд на мужчину за столом. Его же эмоции были открыты: он с отвращением осматривал меня. Брезгливо морщился.

— Отвратительно… — тихо, но отчетливо произнес мужчина, прикрыв лицо ладонью.

На мои глаза навернулись слезы. Меня унижали, а я ничего не могла сделать. Мне было стыдно даже поднять глаза на Абрама. Я почему-то боялась в его глазах увидеть отвращение ко мне. А я была уверена, что именно это он испытывал. И как назло по ногам потекла кровь. Я переступила с ноги на ногу, желая провалиться сквозь землю.

— Ну, что ж… — заговорил мужчина, но его неожиданно заговорил Абрам, перебив мужчину.

— Аврам, девушка сначала должна привести себя в порядок, — Абрам обращался к мужчине, глядя ему прямо в глаза. Он говорил твердо. И командир совсем не спрашивал, хотя было заметно, что этот Аврам занимает выше должность. Но Абрам не боялся его.

— Нет, — ответил Аврам и покачал головой. — Зачем? Она — убийца. Я согласился на допрос только ради формальности. Все равно приговор не изменится.