Порочность (ЛП) - Скардони Бьянка. Страница 38

— Это правда? — я взглянула на Габриэля в поисках подтверждения.

— Похоже на то, — его взгляд потяжелел от сожаления.

Поверить не могу, насколько далеко они готовы зайти, чтобы избавиться от меня, а затем скрыть правду. Если раньше у меня были какие-то сомнения, то сейчас они испарились. Совет стоял за моим нападением — в этом я была уверена, — и как только они узнают, что я всё ещё жива, то обязательно постараются закончить начатое.

Единственный способ избавиться от хвоста — это полностью уничтожить угрозу, которую я несу в себе. К сожалению, есть лишь два способа это сделать: либо я умру ради всеобщего блага, либо отправлюсь в Ад и прикончу самого дьявола.

Бл… Серьёзно.

Я втянула воздух и попыталась взять себя в руки. Нужно сосредоточиться и решать проблемы по мере поступления, не то я рискую полететь в чёртову бездну вниз головой.

— Они говорили что-нибудь про небо? — спросила я в надежде, что у него есть полезные сведения о том, к чему нам надо быть готовыми.

— Совет заперся прошлой ночью. Никто не может ни войти, ни выйти из Храма.

Мои глаза округлились.

— Всё настолько плохо?

— Похоже, что стены, отделяющие наш мир от других, дали трещину. В частности, Сангвинариум начал просачиваться в нашу реальность. Отсюда алое небо и разгуливающие средь бела дня Воскрешённые.

— О Боже, — я знала, что всё плохо, но не думала, что прям конец света. Я опустилась обратно на диван, поскольку ноги отказались слушаться. Кажется, у них уже входит в привычку подводить меня в худшие моменты.

— Они не уверены, как это произошло, но их лучшие Высшие Заклинатели работают день и ночь, пытаясь восстановить стены, — продолжил он без единой эмоции в голосе. — Радует только, что смертные этого не замечают.

— Да, мы так и подумали, когда заметили, что утром на улицах не творилось настоящего безумия, — отметил Трейс, переводя взгляд с меня на Габриэля. — Все заняты своими делами, покупают себе капучино и прочую хрень.

— Лучше бы это было не так.

— Почему? — спросила я озадаченно. Вот только массовой истерии нам не хватало.

— К сожалению, слухи быстро разносятся среди Воскрешённых, — мрачно пояснил Габриэль. — Сегодня утром уже было четыре нападения диких животных, и я подозреваю, это только начало.

И под нападениями животных подразумевались убийства, совершённые вампирами и прикрытые Советом.

Это очень-очень плохо. Если Воскрешённые начали замечать, что солнце им больше не помеха, то у них теперь развязаны руки для охоты в любое время, а значит, вдвое больше жертв, в лучшем случае.

— Нам нужно разыскать сестёр, — сказала я, проводя ладонью по мокрому лбу. — Мы просто сидим и теряем время, когда должны быть уже в пути.

— Она права, — согласился Доминик и отпил из своего бокала.

Я уже потеряла счёт, сколько раз он это сделал, с тех пор как мы приехали.

— Ты не хочешь притормозить? Ещё даже полудня не было, — напомнила я ему. К тому же, если с сёстрами что-то не заладится, мне бы не хотелось, чтобы он был в говно.

— Ты всегда так заботишься обо мне.

— Просто не хочу, чтобы из-за тебя нас всех убили.

— Как скажешь, ангел, — ответил он и подмигнул. Его глаза потемнели, намекая на скрытый подтекст следующих слов: — Если тебе так легче заснуть.

Щёки мгновенно опалило жаром.

Габриэль, наблюдавший за нашей перепалкой, сощурил глаза, глядя на меня.

— У тебя всё хорошо?

— Ага. Да, — выдавила я, заметно взволнованная.

— Ты, кажется, покраснела.

Я сгорала от стыда.

— Всё в порядке. Просто хочу поскорее с этим разобраться.

Не знаю, вызвано ли это стрессом из-за последних событий или прекращением ночных визитов Доминика, но осознание, что Габриэль видит моё жалкое состояние, доводит меня до ручки.

— Не похоже, что ты в порядке, — возразил Трейс, склонившись надо мной и изучая моё лицо, перед тем, как присесть на одно колено и проверить мою температуру, как будто я девятилетка.

— Всё нормально, — настаивала я, оглядываясь вокруг. Раздражение внутри усиливалось с каждой секундой. Все взгляды были направлены на меня, и от этого мне становилось жарче, и я потела ещё больше. — Вы можете все перестать пялиться на меня? Я же сказала, что всё в порядке! Господи, вы никогда в жизни не были смущены?

— Спокойно, искусительница.

Габриэль покивал головой, а затем перевёл взгляд на Доминика, посмотрев на него с подозрением. Трейс так и не сводил с меня глаз. Не знаю, кто из них в эту самую секунду бесит меня сильнее.

— Может, тебе прилечь ненадолго?

— Нет, — проскрежетала я. — Я не хочу ложиться.

— Не лезь к ней, — сказал Доминик, сверля взглядом Трейса. — Не видишь, что ли, что действуешь ей на нервы?

— Ты ничего о ней не знаешь, — ответил Трейс, выпрямляясь… готовый броситься в бой.

— Уверяю тебя, — Доминик допил до дна и поставил бокал на стол, — я знаю о ней намного больше, чем ты когда-либо сможешь узнать, и даже так, как тебе узнать не дано.

Это стало последней каплей. Трейс пересёк комнату, накинувшись на Доминика, как взбешённый бык на красный цвет. Я успевала замечать только кулаки, летающие во всех направлениях, вместе с брызгами крови. Габриэль поспешил вмешаться, упирая ладони в их плечи в попытке развести дерущихся в разные стороны, но те безжалостно продолжали нападать.

Они оба жаждали этой драки, и ни один не давал Габриэлю встать между ними. Как ожившие мраморные статуи греческих богов, они колотили друг друга, пока в комнате не раздался хруст сломанной кости.

— Хватит! — заорала я, но вышло недостаточно громко. Или они просто не стали слушать. Страх и злость смешались в моей крови, пульс участился, всё громче стуча в ушах. Я в ужасе наблюдала за ними, и в то же время была в ярости, по абсолютно разным причинам, которые сама не до конца понимала.

У меня уже сил нет терпеть их непрекращающуюся вражду, постоянные стычки и вечное кровопролитие. Я достигла точки кипения.

Я закричала снова, на этот раз громче, чем когда-либо раньше, и как по сигналу, всё стекло в комнате разлетелось вдребезги, как конфетти.

Все трое припали вниз, накрывая головы, когда разбитые осколки дождём упали вниз.

Как только всё затихло, они выпрямились в полный рост. Габриэль тут же принялся сканировать комнату, пытаясь найти объяснение произошедшему, пока Доминик стряхивал крошечные осколки со своей рубашки.

А Трейс… Трейс просто уставился на меня с широко распахнутыми глазами и упавшей челюстью.

ГЛАВА 24. КРУГЛЫЕ ФИГУРКИ В КВАДРАТНЫЕ ОТВЕРСТИЯ

— Что это только что было? — спросил Габриэль, нервно оглядываясь по сторонам в поисках ответа. Он остановил взгляд на Трейсе, заметив, что тот смотрит прямо на меня.

— Я… — открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но не удалось выдавить ни звука. Я понятия не имею, что сейчас произошло.

Габриэль моргнул, будто бы пытаясь найти хоть какую-то логику в тех бредовых идеях, которые ему сейчас подкидывал мозг.

— Это… ты сделала?

Доминик вскинул голову, внезапно проявив интерес. Уже собираясь отшутиться, он вдруг заметил ужас на моём лице.

— Ангел?

Они все уставились на меня.

— Я… я не знаю, что произошло.

Мне хотелось сказать, что это была не я, чтобы они прекратили пялиться на меня, как будто я какой-то жуткий телекинетик, но сама была не до конца уверена, что я такое.

Мучительное молчание затянулось.

— Не надо на меня так смотреть!

Габриэль встряхнул головой, как бы выходя из оцепенения.

— Что-нибудь подобное уже происходило раньше? — спросил он, делая осторожный шаг по битому стеклу. Осколки захрустели под его подошвой, пока он подбирался ко мне.

Я хотела солгать, отрицая всё… Прибегнуть к единственному известному мне способу, чтобы отогнать это всё от себя. Но я не могла этого сделать. Я уже больше не та девчонка, какой была раньше. Жить под землёй из страха, что солнце может обжечь, — это не жизнь. Я отказываюсь возвращаться обратно.