Виражи Судьбы (СИ) - Теллер Тори. Страница 26

Вся история их отношений, начиная со знакомства в доме Блэйка, напоминала какой-то нескончаемый сериал с банальным сюжетом, длительными перерывами в сезонах и бесконечной сменой сценаристов…

Как в том шоу, где уже шестой год снимался Сторм.

Их встречи происходили нечасто и как бы случайно. Иногда даже не становясь полноценными свиданиями, а, скорее, этакими «показами миланской моды», как обзывала их Хэлл после промо в «Голливуд-Рузвельт».

Изображать пару им было не нужно: находясь рядом, оба с трудом сдерживали рвавшиеся на волю инстинкты и эмоции, словно были друг для друга афродизиаком. Окружающие это чувствовали, даже если Алекс и Марина находились на расстоянии друг от друга. Как написал ее коллега в «Роллингз», «их взгляды, встречаясь, вызывают срабатывание пожарных систем»… Иногда смешное и грустное в их близости перемешивалось так тесно, что невозможно было понять — плакать уже или продолжать смеяться.

*

Однажды Сторм, загруженность которого просто зашкаливала, специально нанял лимузин, чтобы по дороге в аэропорт побыть наедине с Мариной — он снова улетал в тартарары «работать лицом Кляйна».

Поездки по миру, которые являлись частью контракта с модным домом, актера вполне устраивали — он любил путешествовать. Но близость с Хэлл внесла коррективы: эскорт-услуги в её планы не входили.

Стоило с им расстаться, Алекс тут же начинал скучать — строчить смски, сыпать электронными сообщениями и обрывать телефон.

Время врозь тянулось и замораживало его тоской, которую невозможно было ни запить, ни заесть, ни заспать с другими.

И это мешало и заставляло его чувствовать себя… несвободным.

Именно эти слова парень шептал и выкрикивал ей на ухо, жадно терзая губами и руками ее тело, и распиная на белой коже диванов лимузина своим. Машина медленно двигалась по шоссе к аэропорту JFK, задержанная небольшой пробкой — стекла затемнены, салон отгорожен от водителя непрозрачной звуконепроницаемой перегородкой.

Но вдруг, в этом полном уединении, под его грубоватыми ласками девушка начала задыхаться в недобром предчувствии. До нее, наконец, дошло, в чем обвинял ее Алекс! Хэлл напряглась, отстранилась и отчетливо произнесла ему в лицо по-шведски:

— Так это я виновата в том, что стала для тебя наркотиком??

Он не понял сначала — губы все еще произносили какие-то слова.

Потом замолчал, поднял на нее глаза и удивленно спросил, тоже переходя на шведский:

— Как ты правильно сказала… во всех смыслах. Давно учишь язык?

— Как только поняла, что хочу быть с тобой.

— Как — «быть»? Кем?

— Ну, это уже решать тебе, — прошептала девушка, снова переходя на английский.

— А если я попрошу не вмешиваться в мою жизнь, не исправлять меня?

— Мне это и в голову не приходило, Лекс… Я ведь тоже хочу остаться собой.

— Что это значит? — нахмурился он.

— Я хочу быть с тобой, но не раствориться в тебе, в твоей жизни. Не стать экзотической комнатной собачкой в дорогом ошейнике, жмущейся к тебе под вспышками кино- и фотокамер. Я хочу быть живой и любимой… любить самой, сочинять свои истории, петь на пляжных вечеринках Карлоса, гонять на байке…

— А сниматься со мной разве не хочешь?

Хэлл вздохнула: подобный суррогат близости ей не нравился совсем.

— Исключено, Алекс. Играть с тобой я не сумею — только жить.

— Повтори, — обрадовался парень.

— Что? — не поняла его восторга Хэлл.

— Что ты будешь со мной жить, — он уже забыл ворчать и улыбался.

— Я этого не говорила! — растерялась пойманная на слове девушка.

Алекс в ответ зарычал и… укусил.

Не больно, но по-настоящему.

— Лекс, у тебя крыша едет??

— Еще как! Я нанял лимо, чтобы дор о гой от души потрахаться на прощанье, а тут…

— … «на прощанье»??

— Да ты что подумала-то, балда? — испугался он, увидев, ее вмиг потемневшие, полные слез глаза. — Ну, ты меня с ума сводишь! Ехать со мной не хочешь, жить не хочешь, мое прощание воспринимаешь как расставание… Я охреневаю просто!!

— Успокойся… Давай будем просто жить, как нам нравится, — судорожно вздохнула Хэлл. — А встретимся — будем заниматься сексом до изнеможения!

— «Встретимся»… Мы встречаемся на мероприятиях, которые душка-Алан забил в твой контракт. А я не могу убедить своего «друга» не реагировать на твое присутствие до окончания тусовки! Нам надо встречаться за пару суток до выхода на публику, чтобы к этому моменту я мог бы уже соображать и думать еще о чем-то, кроме как… отодрать тебя в ближайшем углу!

Алекс хоть и сердился, но с удовольствием отмечал про себя неподдельное смущение девчонки — она краснела, бледнела, глаза меняли цвет…

Он решил поддать жару:

— Почти на всех фото я «в полной боевой готовности» — это же черт знает что!

Марина нервно хихикнула и, запинаясь, произнесла:

— Могу убедить Мэтра пересмотреть контракт, если все так плохо.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Сплетня запущена и работает, медиа-боссы — реагируют правильно, фанаты — сходят с ума. Ты же — не успеваешь давать интервью и читать сценарии!

— Мне нравятся твои. Надо бы еще поднажать, чтобы они стали также востребованы, как и книги.

— Не надо, Лекс! И будь честен: может, тебе и нравится их читать, но уж точно не нравится, что их пишу я. Т ы когда-нибудь поймешь, что спишь не со сценаристом, писателем или музыкантом, а со мной?

— С тобой? — парень сжал ее голову в своих ладонях и уставился в глаза. — А кто ты? Хэлл, Марина, Машка, Мари Кэруаз? Кто??

— Я — твоя карма! — засмеялась ему в лицо девушка, которой это бесконечное препирательство порядком надоело. — Аэропорт уже скоро — мы ничего не успели. Я сейчас взорвусь.

Она быстренько справилась с молнией на его джинсах и забралась в жаркие «закрома».

— Что ты чувствуешь? — тихо спросила Хэлл, разглядывая сквозь ресницы своего любимого мужчину.

— Что полечу следующим рейсом… — севшим голосом откликнулся тот

________________

*twister (англ) — смерч, ураган, синоним слова storm (шторм)

**high tower (англ) — высокая башня (по-русски — каланча)

Эпизод 30

Чем глубже пропасть, в которую падаешь,

тем больше шансов научиться летать.

— Почему тебя так бесят эти фото, Лекс? Я там только на одном, и, по-моему, оно вполне приличное. Не понимаю…

— Все ты понимаешь! Ты переплюнула своего гуру в умении продвигать свои детища! Пейринги «Вальмона» я тебе простил, но это — уже слишком, Хэлл!

— Про… стил?

Девушка и сделала шаг назад, словно хотела побыстрее убежать от этих слов.

Нет. Убежать она пыталась от слов, которые произнесет сейчас сама — чуть погодя, в ответ на его гордую дурь. Произнесет — и все кончится.

А Сторм в раздражении все швырял вещи в сумку и даже не видел ее реакции.

— Ну, да. Для начала это отлично, но это не творчество. Это такое… сценарное хулиганство!

— …в котором ты, однако, не бесплатно и с удовольствием участвовал, — выпалила Марина. — А еще — твой брат и куча друзей. Вернее, подруг. Проект окупается, и все вы на нем заработал! Без особого напряга, заметь. И думаю, ты недоволен по другой причине — на этих фото в «Обзервер»* нет тебя самого, а мы втроем смотримся вполне гармонично!

Что-то в ее голосе все-таки насторожило парня. Он обернулся и, нахмурившись, закусил губу — Хэлл стояла практически у дверей.

— Снова бежишь?

— Я не заслужила того, что ты сейчас мне говоришь…

— А я заслужил, что мной играют как куклой??

— О чем ты?

— Вот об этом, Мари, вот об этом! — он сунул ей в руки «Обзервер». — Вы смотритесь чересчур гармонично! Цитирую: «… ей удалось почти невозможное — объединить в одном проекте бывших и будущих любовников, и — бла-бла-бла — сохранить при этом мир и спокойствие на съемочной площадке. Возможно это дар молодого писателя, а возможно, щедрость голливудского шведа, уступившего пальму первенства более удачливому во всех смыслах коллеге».