Свой мир (СИ) - Гайнова Иола. Страница 12

Все засмеялись, в том числе и Молли, которая тоже вспомнила несколько интересных подробностей из недавнего прошлого, вот только на лице у Эллис даже улыбки не появилось. Она вся побелела, задрожала и обратилась ко всем испуганным голосом, который не был привычным для нее:

— Извините, пожалуйста, возможно я что-то не так поняла, но вы просто-напросто изменяли мужу с Мистером Свиртом, для которого развлечение женщин является основным видом деятельности? И, наверное, ради этого вы мне его и посоветовали нанять?

— Конечно, милочка, а для чего же еще! Поверьте, великим мастером портретного искусства его вряд ли можно назвать, а без своего уникального таланта в другом, более земном деле, он и вовсе был бы никем. Или Вы думаете, что Ваш муж не изменяет? Хотя Мистеру Вартигану пока повезло с молодой и красивой женой, а нам дамам преклонного возраста ничего не остается, как смириться с собственной непривлекательностью. Грегори же настоящий искусник, он дает возможность почувствовать себя королевой хотя бы на время, к тому же только картинами на жизнь не заработаешь, а приличным состоянием он, увы, не обладает. А почему Вы стали такой бледной? Все в порядке?

— Вообще-то нет. Я… я… я, наверное, в прошлом нашем разговоре что-то либо не поняла, либо пропустила мимо ушей. Мои дочери сейчас в доме с Грегори Свиртом, который должен написать их портреты, а если…

Все замерли на мгновение в ожидании, затем Молли взяла Миссис Вартиган за руку, произнесла что-то ободряющее и посоветовала ехать домой. Когда Эллис вскочила и побежала к экипажу, Миссис Неклерсон с другими стареющими сплетницами принялась страстно обсуждать «свежий» курьез, придумывая и проектируя возможные варианты событий, происходящих в данный момент в доме семейства Вартиган. Эта ситуация с каждой минутой в их головах обрастала все более и более изощренными подробностями, а Эллис на этот раз предстала в их глазах глупой, наивной и еще слишком неопытной. Радовало лишь то, что за пределы тех стен ничего из выше сказанного выйти не могло, иначе все были бы опозорены и обвинены в связи с пресловутым любовником и мастером страстей женского общества Грегори Свиртом.

Постоянно подгоняя извозчика и попрекая его, Миссис Вартиган добралась до дома в два раза быстрее, чем обычно и, вбежав в холл, она крикнула что было мочи: «Сьюзен, Роза, Грегори Свирт! Где вы?!» Но, когда кто-то из прислуги, извинившись, посоветовал пройти в столовую, Эллис обнаружила всех вышеперечисленных персон сидящими за чашкой чая. Однако, несмотря на это, ее гнев не стал меньше.

— Вы оглохли? Я звала Вас во весь голос! Мистер Свирт, я не хочу, чтобы Вы даже смотрели на моих дочерей! Вон отсюда! Те неудобства, что я Вам причинила, в полной мере позже возместятся деньгами! А сейчас покиньте этот дом немедленно!

— Мама! — встав со стула, возразила Сьюзен, однако, увидев на лице Миссис Вартиган жесткую непоколебимость, села обратно и лишь проводила взглядом Мистера Свирта.

Покинув дом, Грегори отправился в Лондон, где остановился на время у давнишних знакомых. Несмотря на добрые отношения с ними, Мистер Свирт исправно платил за свою комнату, в которую никто не имел права зайти без спроса. Именно по этой причине перед своим уходом из дома семейства Вартиган, он сказал Сьюзен и Розе в беседе за чашечкой чая свой лондонский адрес.

Страсть к художественному делу у Грегори появилась еще с детства, также, как и любовь к пению, танцам, писательству, актерскому мастерству, изучению поэзии, математики, психологии и других наук. Да, Мистер Свирт был поистине разносторонним человеком, знающим что-то практически обо всем и обладающим талантами, которые, увы, в гениальность так и не переросли. Когда-то Грегори ненавидел себя за то, что из моря своих возможностей ему надо выбрать что-то одно, что-то, что было бы самым близким его сущности. Казалось, будь он гениальным писателем, не знающим как танцевать или петь, определиться с выбором было бы гораздо легче. Конечно, когда-то в прошлом Мистер Свирт с легкостью покорял девушек, применяя все изученные в теории психологические приемы, которыми, кстати, и сейчас часто пользовался, однако теперь без наличия у него денег и собственности это было сделать в сотню раз сложнее. Грегори был потомком богатого лендлорда, от которого должен был получить все состояние как его первый и единственный сын, однако после смерти отца, он ничего не унаследовал из-за завещания, согласно которому богатство переходило в распоряжение второй жены. Все понимали, что мачеха Грегори скорее всего подделала документ, однако доказательств предательству не было. Тех денег, что она ему выделила, едва хватило на год, после чего он был вынужден подрабатывать сначала у своих прежних знакомых, а потом и в другом городе, коим был выбран Лондон.

Мистер Свирт несколько лет проклинал удачу, которая бросила его одного, однако с помощью этого случая стало наверняка понятно одно: настоящих друзей в его жизни не было. Художником он стал после того, как оказался в постели с какой-то девушкой легкого поведения и услышал от нее о мечте. Она мечтала о портрете, так как ее красота была действительно впечатляющей. Выполнив ее просьбу, Грегори создал в голове план сколачивания состояния, смысл которого был в совмещении приятного с полезным: любовные страсти, искусство, женское общество и, конечно же, дополнительный заработок. Какое его будущее могло ожидать? Конечно же, бесславное, однако мысль о том, что слишком много людей сейчас живут намного хуже, чем он, успокаивала Грегори. Несмотря на то, что его репутация была с точки зрения общества «сильно подмоченной», все же Мистер Свирт был хранителем многих женских секретов, о которых, порой, знал только он и никто больше. Почему дамы в порыве страсти выкладывали ему всю свою подноготную, Грегори не мог понять, но свойство вызывать доверие всегда играло ему только на руку. Именно поэтому по многим из перечисленных причин он не слишком удивился, когда спустя неделю после того, как Миссис Вартиган выгнала его из своего дома, Сьюзен постучала в его дверь.

— Здравствуйте, Мистер Свирт, наверняка не ожидали увидеть меня вновь? Вообще-то невежливо держать леди на пороге!

— Да, конечно, заходите, — спокойно ответил Грегори и отошел в сторону. — Разве я похож на удивленного человека?! Не сомневался, что вновь Вас увижу, Мисс Вартиган, только не знал, когда именно.

Пройдя в комнату, Сьюзен нашла ее весьма своеобразной, благодаря тому беспорядку, который там царил. При этом самого Мистера Свирта хаос не очень беспокоил, скорее наоборот, художник им даже немного гордился, любовно убирая свои вещи с дивана, на который пригласил сесть свою гостью.

Считая себя гордой и принципиальной натурой, Сьюзен, тем не менее, не стала пренебрегать общением с художником, хотя тот явно пренебрегал правилами приличия.

— Разве я такая предсказуемая? По-моему, я многим отличаюсь от других, не так ли?

— Простите, не хотелось бы Вас разочаровывать, но все девушки одинаковые и, кстати, каждая считает себя особенной. Однако, увы, в итоге, женщины, дамы, леди или крестьянки, все по сути своей идентичны как капли воды. Все однообразно мыслите и ведете себя также, конечно, с учетом небольших отклонений, связанных с воспитанием.

— Так вот как вы думаете! Хотя да, я с Вами соглашусь, потому что мужчины тоже все одинаковы лишь с небольшими различиями в размере эго.

— Я вижу, что Вас мои слова изрядно задели. Гордость? Гордыня?

— Самоуважение, не более того…

— Зачес Вы пришли, Мисс Вартиган? Явно не ради того, чтобы на меня посмотреть. У Вас, наверное, ко мне есть деловое предложение.

— Я хотела спросить Вас про тот день, когда Вы попытались со мной уединиться. Вы вели себя очень странно! После вашего ухода мама нам с Розой про Вас многое рассказала. Но несмотря на это я знаю, насколько Вы необычный человек, с богатым внутренним миром, глубиной и красотой…

— Простите меня, конечно, за ошибку, что я допустил, но не стоит копаться в моей душе, это сугубо мое личное дело. Вы и тогда попытались сказать что-то подобное, поэтому я и перешел, так сказать, к моей непосредственной работе только для того, чтобы Вы помолчали.