В ожидании рассвета (СИ) - Маркелл Мерлин. Страница 11

Мирт радостно закричал, что нашёл торговца. Маги обернулись.

Рядом с клерком стоял низенький человечек в длинном фартуке.

— А почему вы не соблюдаете дневной сон? — спросил Фарлайт.

— Настоящий делец не спит, если в радиусе полёта стрелы находится потенциальный клиент, — усмехнулся человечек.

— Вы прирождённый тридан! — восхитился Мирт.

— Не могу знать, никогда в руках медальонов-лунников не держал. Но довольно, идёмте, я покажу вам товар.

Они вошли в домик, составленный из отшлифованных каменных блоков, похожих на мрамор. Таких каменных домов в Пиминне было несколько десятков, остальные же выглядели построенными из ихриттского дерева. Блоки те вырезались из твёрдой породы с помощью магии, из них чаще всего и строили города и деревни во Тьме.

Полки в магазине ломились от всевозможных вещей — начиная с провизии и заканчивая ювелирными изделиями.

— Подумать только! Столько добра, и всё пропадает здесь, в глуши! — не успевал удивляться предприимчивый Мирт.

— Не хочу уезжать. Родное место, как-никак.

— Смешные стереотипы… Вся Тьма должна быть вашим родным местом, — сказал Фарлайт. — А откуда у вас все эти вещи? — вдруг насторожился он.

— Тридан, заставь его говорить! — воскликнул Фарлайт, схватив того за воротник. Но, от неожиданности тот растерялся, и сила никак не хотела концентрироваться вокруг его персоны.

Торговец отпрянул назад, столкнувшись с плетёным столиком. Ваза, стоявшая на нём, пошатнулась и грохнулась на каменный пол, но, что странно — не разбилась.

— Не надо внушения, — сказал торговец. — Ихритт. Мы собираем все эти вещи там.

— И откуда они там берутся? — спросил Мирт.

— Неужто непонятно, живоеды убивают путешественников, а пиминнцы потом мародёрствуют, — ответил Фарлайт. Торговец кивнул.

— Тьма, так я был на грани гибели! — вскричал Мирт, схватившись за сердце. — Я знал, я знал, что все они врут про безопасную дорогу…

— А как вы сами ходите через лес? — спросил маг у торговца.

— Только толпой…

— Слушай, Мирт, ты же должен хорошо знать законы, — произнёс Фарлайт. — Какое там наказание людям за мародёрство?

— Полторы тысячи дней.

Фарлайт многозначительно посмотрел на торговца.

— Я не буду умолять, — проговорил тот.

Хлопнула дверь. Это Нефрона вышла из лавки, не желая принимать участие в происходящем.

— И не надо, — сказал маг. — Мы можем договориться.

Торговец вздохнул с облегчением.

— Эта рванина не соответствует моему статусу, — продолжал Фарлайт. — Я равнодушен к одежде, но отвлекает, когда на тебя обращают излишнее внимание.

Он взглянул на Мирта. Тот безучастно разглядывал коллекцию открыток, изображавших древние битвы.

— Мне кажется, вам пойдёт серая мантия, — констатировал торговец.

— Нет, только не серая! Маги моего рода всегда носили и будут носить чёрный!

— Блюсти традиции — святое дело, — пробормотал Мирт, протягивая руки к блестящему кольцу в конце полки. Он зацепил рукавом деревянную шкатулку, и украшения посыпались на пол. — Я всё уберу!

Пока тридан собирал украшения, ползая по полу, торговец сновал туда-сюда в поисках подходящей одежды. Чёрной мантии в его запасах не водилось.

— Может, это подойдёт?

На прилавок легла длинная куртка.

— Что? Мне, магу, носить куртку?

— Но это необычная куртка! Люди и право имеющие обычно носят из ткани, а эта из кожи, видите, какая выделка? А украшения? Покажите мне кого-нибудь, у кого есть куртка с такими украшениями! — расхваливал человечек свой товар.

— Да, серебряные, — Мирт сглотнул слюну.

— Она подчеркнёт ваше величие и непохожесть на других!

— Вы так считаете? — спросил Фарлайт, примеряя куртку, которая оказалась ему не по размеру. Маг втянул воздух, пытаясь соединить застёжки.

— Придётся худеть, — хихикнул клерк.

Фарлайт выдохнул.

— Куда дальше-то!

Застёжка оторвалась и улетела в дальний конец комнаты.

— Ничего, — произнёс добродушно маг. — Куртку можно носить и расстёгнутой.

Торговец широко улыбнулся. Мирт на мгновение поймал его взгляд, тот подмигнул ему, и они поняли друг друга. Магу можно впихнуть любой товар, если знать его слабости, а обычно такой слабостью является самолюбие.

— Всё-таки она мала, да и хотел я мантию, а не куртку…

— Вам непременно нужно оружие, — важно заявил торговец. — И оно у меня есть!

— Зачем? Я не кшатри.

— Почему триданы практикуют волшебство, хотя они не маги? Почему кшатри пользуются смортскими артефактами? Почему некоторые сморты слагают стихи, подобно триданам? А маги что, хуже?

— Да уж…

— Но вам нужен не какой-нибудь кинжальчик, а самый настоящий меч!

— Но смогу ли я управиться с ним?

— Вы — великий, неужели не сумеете?

— Неси!

Человек мигом сбегал в подсобку и положил на стол три меча. Хотя торговец расхваливал самый тяжёлый (и, по совместительству, дешёвый), Фарлайт выбрал самый короткий и узкий.

Меч легко лёг в руку. Маг махнул им, снеся с полки многострадальную шкатулку.

— Я подниму, — поспешно воскликнул торговец и бросился проворно собирать украшения. Пришлось их просто положить на полку — шкатулка оказалась рассеченной напополам.

— Пойдёт! — отметил Фарлайт, вкладывая меч в ножны, висевшие на стене, и цепляя их на пояс, рядом с тремя заполненными доверху пузырьками.

— Что это? — полюбопытствовал Мирт, когда они вышли из лавки.

Маг дал ему один пузырёк. Мирт отвинтил крышку и потянул носом терпкий запах, исходящий изнутри.

— Криалиновая настойка?

— Именно.

Мирт восхищённо взглянул на обладателя ценности. Криалиновые травы ценились очень дорого по всей Тьме, кроме Ингвилии, окружённой целым полем этих растений. Криалин не рос нигде, кроме Ингвилии, а вывоз уникальных продуктов облагался немыслимыми пошлинами. В принципе, обойти руку закона в провинции личностям незаурядного таланта было не так уж сложно.

— Как прошло? — скупо спросила Нефрона.

— Мы нашли общий язык.

Они подошли к Стидху, смирно ждавшему хозяина. Мирт снял с него мешок и вытащил часы. Дневной сон уже заканчивался.

Сьялас выкатился из своего домика и возвестил, что праздник в честь Дня Святого Тогруса можно считать открытым. Местный леинтрист начал весёлую мелодию, повествующую о похождениях бесстыдной служанки в доме знатных хозяев. Другой «знаток» леинры переводил слушателям музыку в слова, поминутно вставляя пошловатые комментарии. Селяне, взявшись за руки, танцевали, подкидывая ноги.

— Я не могу слушать это! — Мирт воздел руки к небу. — Где ритмика, где тон? Это позор для всего искусства!

Он оттолкнул незадачливого музыканта и заиграл первый пришедший в голову холавилеим.

— Любовь пташкой беззаботной влетела в сердце, сердце, сердце моё!..

Люди возмутились.

— Кончай волынку!

— Про служанку давай!

Новоявленного барда сбросили с лавров, и он вдруг вспомнил, что приехал не развлекаться, а работать.

— Извините, но вы мне не подскажете, кто у вас здесь старейшина?

Ему указали на Сьяласа, и Мирт, достав из мешка папку, с обречённым видом направился к нему.