Плюсик в карму (СИ) - Штефан Елена. Страница 25

«Будем просто дружить. Взаимовыгодно», – решила Ольга, хватаясь за пинцет, как за соломинку. – «Я – за нгурулий яд, а они – за почесушки. Все честно».

– Заканчивайте, Ольга. – через совсем небольшое время распорядился лавэ. – Пойдемте завтракать, заодно обсудим кое-что.

Пока шли к столовой Оля постаралась донести до начальника мысль, что прежде чем приводить в сознание кастеляна, не худо бы вызвать лекаря.

– Он же почти полсуток недвижимо просидел. – объясняла Ольга, стараясь не впадать в менторский тон. – С открытыми глазами, между прочим. Представляете, как у него слизистая пересохла и мышцы одеревенели?

– Неужто вам его жалко?

– Мне себя жалко. И вас. Себя, потому что я буду думать, как ему больно и невольно сочувствовать. Разве он заслужил? А вас – потому что господин Ламс будет невменяем от боли и вы не сможете его допрашивать. Только время потеряете. Про то, чтобы сунуться в мысли человека, испытывающего такие муки, я даже думать боюсь. А впрочем, решайте сами. Я, как вы помните, отбываю за покупками. Чем быстрее приведу себя в порядок, тем быстрее включусь в работу.

Глава 13

О песенках и птичьих правах

Пашка брел сквозь базарную толчею и страдал. 

Перед выходом из крепости шеф отозвал его в сторонку. С самым серьезным видом.

– Если будут неприятности, зови стражу и показывай вот это, – в ладонь Павла перекочевал жетон-монета с таким же символом, как на пуговицах генеральского форменного кителя. – Потом вернешь. Позже получите именные. Лавэ кивнул на улыбающуюся, полную предвкушений Ольгу и велел: – Береги! 

А как ее беречь, если она от прилавка к прилавку мечется бешеным шмелем? И придержать страшно – такая же деловито-злая. Пока все планы, которые они с тёть Олей настроили по дороге в торговые ряды, шли прахом. А как хорошо все начиналось! От крепости путь не близок, получилась такая приятная бодрая прогулка. Идти по идеальной, и что самое замечательное, пустой дороге – сущее удовольствие. Местное светило сегодня было в лирическом настроении – жеманилось и пряталось за вуаль кружевных облаков. Не слепило и жаром не донимало, лишь ласкало затылок ободряющим теплом. Пашка еле сдерживался, чтобы не пуститься вприскочку на манер Тыри, да и обычно молчаливая тетушка поддалась очарованию момента – внезапно разоткровенничалась. И про бессонную ночь рассказала, и про трудный разговор с лавэ, и про планы на его, Пашкин, спиртообразовательный талант. 

К спиртному Пашка питал вполне объяснимую гадливость – год неволи в заведении жирного Тима, среди сивушных паров, вони разлитого пива и неистребимого смрада застарелого перегара, кого угодно отвратят от сознательного пьянства. Но, тетя Оля права – хорошее спиртное – отличная валюта. Это Павел понимал. А потому – согласился без разговоров. Точнее, без разговоров не обошлось – Ольга Петровна натурально пригрозила, что плюнет на принципы и долбанет тяжелым по голове, если новоявленный алко-колдун увлечется и не станет слушаться. Так и сказала: «Мне твоя здоровая печень важнее всяких детских обидок. Так и знай – огрею. Исключительно для включения тормозов».

Была еще одна тема, из-за которой они чуток поссорились, а началось всё с того, что совершенно не к месту тетя Оля спросила:

– Ты свистеть умеешь? – Павел честно свистнул, вышибая из придорожных кустов стайки мелких птах.

– Да не так, балда! Художественно! Мелодию насвистеть можешь?

– Какую?

– Вот и я все голову ломаю – какую?

Пашка на обретенную родственницу косился с некоторой опаской. Вчера еще жила так, как будто у нее аккумулятор вытек, а сегодня уже настроила планов – на две госдумы и одно развед-управление хватит. Придумала же – соотечественников искать. Павлу на данный момент всего в жизни хватало. У него теперь добрая тетя Оля и ласковая умненькая Тыря. А еще лавэ. Классный мужик, между прочим. На нгурулах повернут, прямо как оставшийся дома батя на своей артиллерии. Расширять ассортимент впечатлений парню пока не хотелось – хватало выше крыши.

– Тёть Оль? А ты точно сегодня этим планируешь заняться? – отказать радостной тетушке язык не поворачивался.

– Конечно! А чего тянуть? Вдруг хорошему человеку помощь нужна?

Чем, собственно, они смогут помочь этому неизвестному кому-то, Павел деликатно уточнять не стал. Все равно никто не найдется, при таком-то методе. Идея Ольги была проста, как хозяйственное мыло – ходить по базару и насвистывать что-нибудь общеизвестное и приятное на слух. Пашку глодал здоровый юношеский скептицизм – а сам бы он повелся на такую уловку? Но, тёть Оля горела азартом и придумывать, чтоб такое посвистеть было весело. Пашку все тянуло на англоязычные хиты, три четверти которых Ольга и не знала, остальные узнавала с трудом. На англишатину Оля соглашаться не хотела – зачем иностранцев, буде такие случатся, приманивать? Пусть для начала земляк сыщется, а уже потом и до иностранцев очередь дойдет. На русское народное не соглашался Павел:

– Ну тёть Оль! Где я, а где кудри токаря? – ржал и манерно всплескивал натруженными мосластыми лапищами. Ольга пыталась не смеяться.  

– «Подмосковные вечера», тогда свисти, или «В лесу родилась елочка». Главное – чтоб родненькое!

Так, веселясь, довспоминались  до «Джентельменов удачи». На этот вариант Павел согласился – узнаваемо и свистеть легко.

Свистеть не пришлось. Попробуй, поконцертируй, когда галдят, толкаются, да еще тетушка мечется от прилавка к прилавку – дай бог уследить и не потеряться в толпе. Пока шли к рядам, торгующим одеждой и прочей  мануфактурой, было сносно. А вот когда дошли...

 Местные дощатые бутики, чуть пригламуренные развешанным товаром, показательно брезговали покупателями в обносках. У жаждущих расстаться с наличностью покупателей хватало здравого смысла не демонстрировать свою платежеспособность. Конфликт интересов, чтоб его!

Около одной из лавок с платками тетя Оля заинтересовалась какой-то тряпкой – потрогала. Лавочник заголосил так, что пришлось быстренько ретироваться. Торгаш так вошел в образ, что уже почувствовал себя обворованным и едва не кинулся хватать и не пущать. Дескать, откуда у этих оборванцев могут быть серьги серебряные. Павлу пришлось реагировать быстро, пока толпа не собралась. Подхватил тетушку под локоток и ходу. Крики про серьги – совсем плохо. Значит, маскирующий морок с амулетов спал быстрее, чем надеялись. 

Это господин лавэ подсуропил – сунул при прощании по амулету-клипсе и проследил, чтобы надели вот прямо сейчас, у ворот. Тугие? Это хорошо, значит не потеряются. Шутливых пререканий лавэ не принял, глянул да так, что Пашка осекся. Инструктаж был суров и удручающе прост: пока не вернетесь в крепость, не снимать, даже если ухо сожрет внезапная гангрена. Тайны Корпуса важнее, чем ваши уши. Отвалятся – залечим и закажем хорошую иллюзию. Это не дорого. Амулеты получились неплохо, но они не идеальны, потому, вслух нгурулов не обсуждать! О своей причастности к Корпусу наездников вслух не разговаривать! И, очень желательно, даже не думать на эти темы. Амулеты способны лишь приглушить самые яркие мысли. От прицельного сканирования эта безделица не защитит. И не задавайте глупых вопросов – совсем заглушить – значит объявить на всю округу «я что-то скрываю»! Да любой мимо проходящий менталист начнет ковырять защиту просто из любви к искусству! Подумаешь, клипсы дурацкие. За это, он, лавэ, извиняться не станет. Смиритесь, господа подопечные: что нашел подходящего, на то защиту и навертел. Нужно было, чтобы поближе к мозгам и с непосредственным контактом с кожей. Не забудьте потом Малике вернуть ее достояние. Если не будете руками лапать, то отвод глаз, может, и продержится пару часов. Эта сторона магических искусств дается не всем. Начальство у вас менталист, а не спец по маскирующим чарам.

«Точно – не спец», – матерился про себя Пашка, цепляя пальцы за карманы – лишь бы ухо не теребить. Воображение услужливо подсовывало ему объемную, цыганского вида клипсу, вгрызающуюся в посиневшую оттопыренную мочку.