Непокорный трофей (СИ) - Северная Оксана. Страница 13
Все, как и раньше, спешили по своим делам, и лишь при нашем появлении местные расступались в стороны. Но... будто бы не в страхе! Некоторые даже с уважением даже склоняли головы.
- Не все считают меня варваром и жестоким убийцей, – будто читая мои мысли задумчиво проговорил Изгнанник. - Человеку нужно не много для того, чтобы быть счастливым. Безопасность, принцесса. Это первое, чего ждут от правителя...
Остаток фразы утонул в резком оглушительном свисте, от которого тут же заложило уши. На мгновение будто все замерло, а следом резко пришло в движение. Дернулась в сторону, пытаясь спрыгнуть с коня, но Изгнанник не ослаблял хват. Напрягся. Пришпорил коня. Заметила, как вытянулись лица сопровождавших нас стражей. Что-то закричал Кнут... А следом прямо перед нами по мостовой прошла волна пламени! И едкий дым застилал все перед глазами... Нападение?!
Ураган тут же встал на дыбы, сбрасывая нас. Я вцепилась в седло из последних сил, но тщетно. Удар о землю вышиб дух из груди. Боль прокатилась по телу. Дышать стало невыносимо. Повсюду будто сквозь толщу воды звучали какие-то голоса. Попыталась подняться на ноги. И тут же кто-то резко подхватил меня. От боли перед глазами все расплывалось, мелькали какие-то люди, тени, открывались двери местных лавок…
- Нам нужно уходить, принцесса... – зазвучал рядом голос Кнута.
Но в следующее мгновение на рыжеволосого стража напрыгнула черная тень. Я попятилась и тут же уткнулась спиной в каменную стену. Бежать! Нужно бежать…
- Ри! Сюда! - послышалось откуда-то сбоку, а следом ближайшая дверь распахнулась, и я ощутила резкий рывок в сторону.
Бросила короткий взгляд на улицу в узкую щель между дверью и косяком. И последнее, что удалось увидеть – Изгнанник, лежащий навзничь посреди проулка, и серое оперение стрелы, вонзившейся в его грудь...
Глава 13
Торем
Филин, сорвавшись с ветки, описал круг над местом схватки.
Кнут раздавал указания, воины, собранные и злые после неожиданного нападения, бросились на поиски беглянки.
Горожане, переждавшие побоище и ринувшиеся на помощь своему новому правителю, уже подогнали повозку.
И только Снежная ведьма не спеша шла по улице, едва сдерживая довольную улыбку. Всеобщая возня, гвалт и растерянность ее не трогали совершенно.
Тихий свист, и сова, словно завидев хозяйку, спланировала ей на руку.
– Полагаю, что все получилось так, как они планировали? – спросила Этхельда у птицы, и глаза ее полыхнули голубым. – Я не удивлена!
Более того, она хотела, чтобы Торем понял, как глуп.
Маленькая девочка, случайно пробегающая мимо, вскрикнула и расплакалась, но ведьма лишь наградила ее брезгливым взглядом, направляясь к своему повелителю. Как же эти изнеженные южане ее раздражали.
Хельду вообще в последнее время все раздражало. Принцесса, с помощью которой Изгнанник хотел взять королевство малой кровью. Кнут, оберегающий ее и даже не подпускающий ведьму к покоям элехорийки. И Торем… Больше всего Торем. Не этого она от него ожидала. Совсем не этого.
Она не понимала всех этих людей, как и не понимала стремления Торема осесть и довольствоваться малым. Не понимала, как можно не хотеть битвы. Отказаться от этого бушующего в венах азарта, когда поет сталь и воздух насыщен запахом крови.
И вот он поплатился за свою беспечность и нежелание продвигаться вглубь материка, расширять владения и добывать новые богатства.
Если бы он вел себя иначе, если бы прислушался – ведьма бы предупредила его, предотвратила нападение. А так… он пожинал то, что сеял.
Филин показывал ей, что воины, без единой нашивки на мундире, пробрались в город. Похоже, они собирались пробраться и во дворец – эти люди знали больше, чем пришлые чужаки. А прогулки предводителя северян упростили им задачу до смешного.
Что ж. Того, кто не понимает слов, учат розги.
– Расступитесь, – рявкнула Этхельда, приближаясь к собравшейся гудящей толпе в узком проулке.
И этого оказалось достаточно, чтобы горожане и воины, прибывшие из крепости, расступились, пропуская ее к Торему.
Каждый шаг Снежной ведьмы сопровождался тихим постукиванием костяных камешков-рун в мешочке на поясе, шевелением тонких белоснежных косичек, так похожих на змеек.
Она завораживала, словно поглощая голоса, звуки, движение. Словно околдовывала всех вокруг одним своим присутствием. И имя этому колдовству было – страх. Животный страх загнанной жертвы.
– Какого тролля, Хельда? – выкрикнул Кнут, напустившись на ведьму. В его голосе отчетливо слышался гнев, бессилие, отчаянье. – Где тебя носило, когда ты еще могла помочь?
Хельда только бросила на него взгляд полный презрения и брезгливости, и подкинула в воздух птицу, отпуская ее в небо:
– Кувыркалась в постели с хорошеньким южанином. Или даже парочкой. Кто их считает? – процедила она сквозь зубы и резко добавила: – Уйди, ты мне мешаешь, Кнут!
– Что толку уже! Он мертв! Мертв, проклятая ты ведьма.
Этхельда поморщилась, можно подумать, что это она убила Торема.
Снежная ведьма приблизилась к лежавшему на носилках повелителю. Бледен, без единого признака жизни. Пробитая стрелой грудь не поднималась, и даже судороги уже не проходили по телу. Темная кровь окрасила мостовую.
Ведьма уже поверила в него однажды. Стоил ли он ее подарка? Стоил ли тех надежд, что она на него возлагала?
В любом случае, он стоил того, чтобы дать ему еще шанс.
– В крепость его сейчас же, - скомандовала Этхельда, сама быстрым шагом следуя за подогнанной повозкой. – Кнут, что с нападавшими?
Рыжий друг Торема покосился на ведьму, но все же, хоть и нехотя, ответил.
– Двое взяты в плен, остальные перебиты. Принцесса исчезла.
– Плевать я хотела на эту элехорийскую суку, – поморщилась Хельда. – Вели казнить пленников и выбери парочку горожан. Пусть все видят, чем чреваты нападения на нас…
– Нет! – мотнул головой Кнут. – Ты захлебнешься от своей злобы и тьмы, что сожрала твою душу много лет назад. Ты только вредила всегда Торему…
– Я всегда его спасала, Кнут. Всегда, – протянула ведьма в ответ.
Кнут хотел еще что-то сказать, но врата открылись, впуская воинов в крепость. Послышались вскрики, ругань. Но Хельда уже не обращала внимания на окружающих.
– Поверните его на бок, – скомандовала она двум замершим в растерянности воинам, вскочив в повозку, едва ворота снова закрылись, отрезая их от города.
И воины вмиг бросились исполнять ее приказ.
Хельда взялась за древко и с силой толкнула стрелу, чтобы наконечник вышел на спине, умело направляя его между ребрами. Кто-то вскрикнул, кому-то стало дурно. Похоже, служанкам, выбежавшим поглазеть, что там случилось такого. Но ведьма не обращала внимания на собравшихся людей. Она резко обломала наконечник и выдернула стрелу из груди.
Миг, рану охватило голубое сияние. Повеяло чем-то морозным, северным, как ледники в родном Алерне. И Хельда не смогла удержать вздох, ощущая ноющую тоску в груди. Там все было проще. Намного проще…
Но она была вмиг забыта. Потому как в следующее мгновение ведьма не услышала, скорее почувствовала, как сжалось и снова погнало по венам кровь сердце Торема. Толчок за толчком, удар за ударом. И следом его веки дрогнули.
Миг и Изгнанник открыл глаза, несколько мгновений смотрел невидяще в небо, словно пытался прийти в себя. А после резко поднялся.
– Где принцесса? – первое, что он спросил.
Голос его был хриплым, каким-то чужим и надтреснутым. Он чувствовал слабость и дикий голод.
– Сбежала твоя шлюшка, – пренебрежительно ответила Хельда.
– Найти, – рявкнул Торем, застывшим воинам. И только после этого поднялся на ноги. – Вернуть живой и невредимой.
Лицо Этхельды исказилось от ярости.
– Зачем? Торем, уже второй раз ты умираешь по вине этой семейки. Сначала отец лишил тебя жизни, теперь вот… эта. Сколько ты будешь испытывать судьбу?! Нам нужно выступать! Показать, что мы способны надавать им по зубам. Иначе, уже завтра они выживут нас с этих земель или просто перебьют!