Люди и нелюди (СИ) - Романова Галина Львовна. Страница 21

Нет, кое-какие смутные мысли все-таки порой бродили в их головах. Порой, засыпая, они видели что-то. Какие-то сны. Может быть, засыпая в последний раз, т просто уходишь в них? Там вечнозеленые равнины полны сочной травой по пояс стоящему охотнику. Там бегают разные звери, которые до того мирные, что стоит руку протянуть — и можно изловить любого. Там спелые плоды гроздьями висят на низких ветках, а летуны не кусаются, а издают нежные звуки. Там даже не обязательно охотиться, чтобы быть сытым — мясо, уже готовое к употреблению, можно просто найти в пещерах. Оно там лежит и ждет того, кто придет и возьмет. А еще там всегда тепло и там светит Добрый Глаз, который так не похож на смотрящий сверху Злой Глаз. Добрый Глаз дает тепло и свет, но не убивает, как Злой, и от него не надо прятаться в тени и под камнями.

Да, Злой Глаз убивает каждого, кто выходит из пещеры под его лучи. Матери били и щипали своих детей, которые нарушали запрет. Когда-то в их стаде было много смертей. Злой Глаз калечил и убивал даже младенцев в животах матерей. И стадо научилось прятаться. Днем они отсиживались в гнездах или норах, которые сами выкопали, а по ночам охотились. Правда, как выяснилось, ночью ничего не видно, и охотники стали выходить на закате или рассвете, когда сверху не льется убивающий свет. Любопытные дети выбегали наружу, чтобы выяснить, что же в нем такого страшного. Матери ловили и наказывали их. Самого Буша несколько раз мать, ее сестры и даже отец лупили так, что он боялся умереть и даже думал, что вот так Злой Глаз и убивает. Потом вырос и понял.

Да, он понял многое, в том числе и как защититься от него. Подростка научили охотники. Со временем стадо выросло так, что короткие вылазки на закате и рассвете не приносили нужного количества добычи. И охотникам волей-неволей приходилось что-то менять. Одни придумали перед охотой мазать тело жидкой грязью, смешанной с кровью убитых животных и водой. Она высыхала на теле, превращаясь в защитную броню. Другие нацепляли на себя панцири и шкуры животных. Третьи по ночам ставили ловушки, чтобы добыча ловила сама себя, и не было нужды долго бродить за нею по окрестностям. Копали ловчие ямы, плели силки. Иногда в них кто-то попадался. Иногда — никого не было. А бывало и так, что попавшего в ловушку зверя находил другой зверь и съедал почти целиком. Все бывало. Но — жили.

До недавнего времени.

Тело Буша было измазано грязью с ног до головы. Пока она еще не засохла, он немного покатался по земле, так что к ней налипли листики, веточки, шерстинки, прочий мелкий мусор. Сейчас его трудно было отличить от холмика, особенно если он прижмется к земле и закроет глаза. Впрочем, этого не требовалось — длинные спутанные волосы падали на лоб, служа естественной защитой от убивающего света.

Буш охотился. Его дичью были те странные двуноги. Стадо волновалось, Хыху уже трижды приходилось останавливать драки. Надо было либо уходить из этих мест, либо прогонять пришельцев, но прежде надо было присмотреться к двуногам, что Буш и делал. Конечно, его никто специально не посылал — охотники боялись отходить от гнезда в одиночку. Тем более, что сейчас уже светало, небо из зеленого становилось голубым, из-за горизонта выползал Злой Глаз и недовольно щурился сквозь облака. Где-то там, в гнезде, сейчас матери укладывают спать детей, а охотники и бездетные самки прячутся в норы и забиваются в щели. Все еще сердиты друг на друга, ворчат, визжат и размахивают руками. Как хотелось Бушу быть вместе со всеми! Ведь, может быть, прямо сейчас там происходит что-то важное. Может быть, прямо сейчас вождь Хых заявляет, что надо уходить с насиженных мест. Вообще-то стадо и так время от времени кочевало — когда истощались охотничьи угодья, они перебирались на новое место. Но сюда стадо пришло недавно, всего за восемь с половиной лун до того, как вождь Хых убил большого рогоноса и за шесть лун до того, как у сестры Буша родился первый ребенок. Старая Няма была последней, кто умер еще на прежнем месте. И, пока не уснет навсегда тут первый старик, стадо не должно сдвигаться с места. Но что, если к этому их вынудят двуноги?

Нет, вождь не поведет стадо никуда, пока не выяснит, насколько они опасны! И он, Буш, узнает все. Вместе с другими охотниками он уже пытался выслеживать двуногов, но был первым и пока единственным, кто осмеливался подобраться к ним так близко.

Приподнявшись на локтях, он сквозь спутанные волосы, прищурившись, следил за их перемещениями. Двуноги все держались кучно, рядом с панцирями, в которых жили. Но они явно уходили на охоту, потому что к первому большому панцирю, с которого все началось, прибавились еще четыре. Причем из этих четырех два сильно отличались от остальных. То ли они нашли какой-то новый вид броненосцев, то ли как-то сумели их переделать. Все это было очень странно.

А еще у них были и живые животные! И они на этих животных, приземистых, чем-то похожих на гигантских улиток, ездили! Запрыгивали на спины, хватались за рога на макушке и заставляли «улиток» двигаться то в одну сторону, то в другую. Впрочем, когда днем все засыпали, разве порой не перемещались ли они в какие-то таинственные места, где все не так, как наяву. Неужели — закралась в мозг крамольная мысль — эти двуноги прибыли как раз оттуда? Они нашли проход в Другие Равнины? Интересно, если изловить одного из них и заставить, он покажет туда дорогу? Буш бы повидал бабушку Няму и других предков. А еще бы увидел охотника Бара, который, как говорила мать, был его первым отцом. Да и вообще… хочется же самому посмотреть на животных, которые не прячутся от охотника, а наоборот, подходят сами, стоит протянуть руку! И на мясо, которое просто так лежит и ждет, чтобы его съели. Наверное, там и Злой Глаз не такой злой и не надо мазать себя грязью. Кожа под коркой саднила и чесалась. Придется долго отмокать в ручье, иначе присохшая грязь отвалится вместе с волосами. А это не только больно, но некрасиво и вообще…

Интересно, чем они там заняты? Не суетятся, как мелкие шестиножки, передвигаются не спеша, по одному или парами. Время от времени забираются под панцири, каждый раз проделывая в них отверстия. Из-за того, что часть двуногов была внутри панцирей, трудно было подсчитать, сколько их на самом деле. Буш добросовестно загибал пальцы на руках, потом перешел на ноги, но когда они кончились, бросил эту затею. На таком расстоянии и ведь не поймешь, кто из них охотники, а кто самки. И он пока не видел ни одного старика и ни одного детеныша, хотя у них в стаде эти мелкие пакостники так и шныряют под ногами. Их детеныши все сидят внутри? И взрослые то и дело ходят туда, чтобы проведать малышей? А матери? Тоже ходят с охотниками наравне или сидят внутри? Как узнать, кто где? От этого может зависеть вся жизнь его стада. Если двуногов больше, Хыху придется уводить всех на новые места.

Буш лежал, смотрел. Ждал.

И, кажется, дождался.

От панцирей отделились двое двуногих. Прочие все мельтешили туда-сюда и время от времени отходили от своих убежищ, но быстро возвращались, и Буш не сразу сообразил, что на сей раз все иначе. Двое уходили. Волоча зачем-то на себе какие-то палки и непонятные то ли шкуры, то ли части тел неизвестных животных, они направлялись через пустошь к ближайшему лесу, постепенно приближаясь к тому месту, где за кустами и камнями затаился охотник. Если он не ошибся, они должны пройти мимо и не заметить его.

Он не двигался до тех пор, пока кусты и крайние в роще деревья не скрыли двуногов от него и только после этого оторвался от земли и пополз, перемещаясь от камня к камню. Чуткое ухо ловило звуки шагов — их ноги топали, словно лапы крупных броненосцев, они задевали кусты, цепляясь шкурами, и при этом почти непрерывно издавали какие-то звуки. Это было странно. Обычно животные издают звуки, чтобы сообщить соплеменникам о своем местонахождении: «Я здесь! А вы где? Отзовитесь!» Но зачем окликать сородича, если ты его видишь? Только если надо что-то сообщить. А что? Судя по негромким голосам и каким-то вялым невнятным звукам, это не сигнал тревоги: «Не подходи сюда! Не видишь, что здесь опасно?» Это… Буш не знал, как это понимать. И просто-напросто выкинул все лишние размышления из головы. Как бы то ни было, двуноги из-за производимого ими шума отлично выслеживаются. Самая удобная дичь. Может быть, он даже справится с ними простой палкой и лишь в крайнем случае пустит в ход зубы и кулаки.