Стальная Принцесса (ЛП) - Кент Рина. Страница 24

Мои щеки пылают от обещания, прозвучавшего в его словах. Я быстро прихожу в себя, когда узнаю его тактику.

— Ты не можешь сойти с этого пути. Ты обещал рассказать мне все, а теперь говоришь поспать?

Он хватает меня за запястье и разворачивает так, чтобы я оказалась лицом к нему. Его ноги обхватывают мою талию, и у меня нет другого выбора, кроме как согнуть ноги по обе стороны от его бедер.

В этом положении мои ноги раздвинуты, и хотя наши нижние половинки покрыты пузырящейся водой, я почти чувствую его эрекцию рядом с моей самой интимной частью.

Он запускает пальцы в мои распущенные волосы, и его взгляд скользит по раскрасневшейся груди. Мои соски твердеют под его пристальным изучающим взглядом.

Я выдыхаю только после того, как он снова переводит свои металлические глаза на мои.

— Я не сказал, что расскажу тебе все, я сказал, что расскажу тебе историю, которую я только что рассказал.

Разочарование пузырится в венах. Черт бы побрал его и его манипуляции. Настанет ли когда-нибудь день, когда он не будет тянуть меня за крючок, леску и грузило?

Но именно так обстоит дело с Эйденом. Если я хочу чего-то от него добиться, то мне нужно играть в его глупые игры. Мне нужно попытаться думать таким же извращенным умом, как у него.

Сделав успокаивающий вдох, я ненадолго закрываю глаза, прежде чем снова открыть их. Он смотрит на мой шрам с бесстрастным лицом.

Если бы только я могла прочитать его мысли и увидеть, что скрывается за этим фасадом.

То, что он так зациклен на мне, вызывает странное чувство уязвимости. Зуд под кожей расцветает на поверхности.

Не знаю, почему он одержим моим шрамом.

Или, в принципе, мной.

Если то, что я слышала из разговора Джонатана и Сильвер, правда, то Эйден должен ненавидеть меня, а не быть таким одержимым.

Но опять же, разве одержимость не является просто еще одной формой крайней ненависти?

— Имеет ли история, которую ты мне только что рассказал, отношение к тому, что я подслушала из разговора Джонатана и Сильвер?

Его взгляд неохотно оставляет мой шрам, встречаясь с моим.

— Возможно.

— Уф. Эйден! Дай мне что-нибудь.

— Я дал. — его губы кривятся в ухмылке. — Если ты будешь хорошей девочкой.

— Дай угадаю, это включает в себя секс с тобой?

Его ухмылка становится шире.

— Я буду тем, кто будет трахать, но да, милая. Это прилагается к пакету.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

Все это уловка. Вынос мозга. Что-то, что он использует в своих играх. Если я хочу знать правду и каким-то образом остаться невредимой, тогда мне нужно договориться о том, как выйти из его правил.

Он не получит всего.

Уже нет.

— Нет.

Он поднимает бровь, но его руки сжимаются в моих волосах.

— Нет?

— Если я буду следовать твоим условиям, ты получишь все, что захочешь, и, возможно, никогда больше ничего мне не расскажешь. — я кладу ладонь на его влажную грудь и провожу рукой вниз по твердому прессу. — У меня есть условие.

— Условие, — повторяет он, будто ему нужно услышать слова, чтобы поверить в них.

— Да. Каждый раз, когда ты рассказываешь мне лакомый кусочек, ты можешь прикоснуться ко мне. Кстати, это включает в себя оральный секс.

Его левый глаз дергается.

— Что заставляет тебя думать, что я соглашусь на это? Я могу заставить тебя раздвинуть ноги для меня в любое время, когда захочу, милая.

Высокомерие этого гребаного ублюдка.

Тем не менее, я сохраняю свою улыбку на месте, проводя кончиками пальцев по твердым выпуклостям его пресса.

— Конечно, можешь, но помнишь, что я говорила об оболочке? Если ты будешь настойчивее со мной, чем сейчас, то заставишь эту оболочку раздвинуть для тебя ноги.

Он убирает мою руку со своего пресса, и его левый глаз дергается.

Я определенно задела его за живое.

Мы смотрим друг на друга долгими секундами. На этот раз я не съеживаюсь.

На этот раз я не простой солдат. Я генерал в битве, которую он пытается выиграть.

Напряжение потрескивает в воздухе, и мурашки покрывают более ранние мурашки. Все, чем я могу дышать, это его опьяняющий аромат. Все, что я чувствую, это пульс моего запястья в его руке.

— Ну что? — я нарушаю смертельную тишину. — Что это будет? — спрашиваю я.

Его губы растягиваются в жестокой ухмылке.

— Хорошо сыграно, милая. Действительно, хорошо сыграно.

Волна гордости захлестывает меня, и требуется все силы, чтобы не ухмыльнуться, как идиотке.

Я только что переиграла Эйдена Кинга в его собственной игре.

Прежде чем я успеваю позлорадствовать, он встает, дергая меня за запястье. Вода плещется вокруг нас.

Чернота в его глазах последнее, что я вижу.

Он отпускает мое запястье, хватает меня за бедра и перекидывает через плечо, как раньше.

Я задыхаюсь, когда мир переворачивается с ног на голову.

— Э-Эйден? Что ты делаешь?

Он шлепает меня по заднице, боль разносится в воздухе.

Я визжу.

Чертовски больно, особенно, когда попа мокрая.

— Ты сказала, что после истории будет секс.

— Мы уже занимались сексом.

— Это было до нового соглашения. Это не считается.

О, Боже мой.

Этот кровожадный псих доведёт меня до смерти.

Он останавливается у полки, чтобы взять полотенца. Я использую этот шанс, в попытке высвободиться и толкнуть его в спину.

Он снова шлепает меня.

Мои бедра сжимаются вместе.

— Ой. Больно.

— Тогда, блядь, будь спокойной.

Он ставит меня на ноги посреди спальни с черными деревянными рамами и двуспальной кроватью.

Я все еще осматриваюсь, когда он оборачивает полотенце вокруг моих волос. Эйден стоит передо мной во всей своей обнаженной красе, вода стекает по его мускулистой груди, и четкая дорожка волос ведет к...

Нет.

Я возвращаю свое внимание к его лицу. Его губы изогнуты в ухмылке, будто он может слышать мои мысли.

Мудак.

Он вытирает мои волосы мастерскими, нежными движениями. Затем делает то же самое с телом; медленно и нежно.

Он, не спеша растирает полотенцем мои затвердевшие соски и вокруг груди. Наклоняется и скользит полотенцем по моей заднице и между ног.

Покалывание зарождается внизу живота и распространяется по всему телу, чем больше он прикасается ко мне.

Требуется вся сила воли, чтобы не застонать вслух и не растаять в его объятиях.

Он не только вытирает меня. Нет. Он также пробуждает монстра внутри. Монстра, который раньше дремал, но отказывается засыпать с тех пор, как Эйден впервые прикоснулся ко мне.

Закончив с моими ногами, он поднимается и прикладывает полотенце к моим пульсирующим соскам. Его большой и указательный пальцы сжимают мой другой сосок. Это не грубо, но я так возбуждена, что при малейшем прикосновении кажется, словно меня поджигают.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не всхлипнуть, и сжимаю бедра.

— Э-Эйден.

— Хм, милая?

Он даже не смотрит на меня, все еще занятый истязанием моих сосков.

Покончи с этим, придурок.

Я перевожу взгляд с него на кровать, молча излагая свою точку зрения.

Его бесстрастное лицо на месте, но левый глаз дергается.

Мои мышцы сжимаются вместе. Вот дерьмо. Никогда не бывает хорошо, когда он злится.

— Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — он проводит полотенцем вверх и вниз по моей груди, заставляя извиваться и льнуть к нему. — Как хочешь, чтобы я это сделал? — подойдет любой способ. — Я могу прижать тебя к стене. А ты обхватишь меня ногами за талию, как хорошая девочка, не так ли, милая?

Я прикусываю нижнюю губу.

Двойная атака его грязных слов и прикосновений сводят меня с ума.

— А потом я буду вколачиваться в тебя так сильно, что ты поцарапаешь спину о стену. Или я могу взять тебя на полу на четвереньках, пока твои колени не буду в синяках от того, как сильно я буду входить и выходить из твоей узкой киски. Хмм. Выбор. — его рука скользит вниз по моему животу, к вершине бедер и скользит по складкам. — Хм. Ты промокла насквозь.