Никому тебя не отдам - Хэмптон Дэнис. Страница 28

Глава 14

Лорд Бэгот откинулся назад на скамье в зале замка Хейдон, сидя рядом с дочерью, которая задумчиво ковыряла еду на своем деревянном подносе.

— Мой управитель благородный человек, — сказал отец сэру Рональду Уиттону, одному из своих сторонников, который стоял позади них. Лорд Бэгот вынужден был немного повысить голос, чтобы его лучше слышали. После того как завершился турнир, все собрались в зале на обед, и теперь, когда гости доедали последнее блюдо, начались разговоры и общий шум в зале усилился.

— Он всегда был таковым, имея дела со мной, — согласился сэр Рональд. Кейт состроила гримаску. В голосе сэра Рональда звучало подобострастие человека, благосостояние которого зависело от лорда Бэгота, выделившего ему земли.

— Ну конечно, — сказал ее отец. — Поэтому те, кто обвиняет сэра Уэрина в том, что случилось сегодня на турнире, явно ошибаются. Я повторяю еще раз — предохранительный колпак, должно быть, случайно соскочил с копья, когда я передавал оружие моему управителю. Все произошло так быстро, что он не заметил его отсутствия, Видит Бог, я тоже не заметил этого.

Кейт искоса бросила на отца укоризненный взгляд. Ей было стыдно, что он мог так легко и нагло лгать. Еще больший стыд она испытывала от сознания его бесчестия, если он так легко смог заставить страдать другого человека за свой собственный низкий поступок. Бедный Уэрин. Хотя она понимала, что не любит его, сердце ее ныло из-за несправедливости по отношению к нему. Из толпы зрителей, собравшихся вокруг поверженного рыцаря, неслись оскорбления, его называли негодяем и подлецом. При этом никто не хотел верить его оправданиям, будто он не знал, что копье оказалось без колпака. В конце концов Уэрин был изгнан из числа участников турнира и в данный момент находился в их палатке, собирая свои скудные пожитки. Епископ предложил ему побыть в монастыре до окончания свадебных празднеств, чтобы ему не пришлось добираться до поместья Бэгота в одиночку. Возмущение Кейт достигло предела. Неужто никто не скажет, что видел, как ее отец сам снял предохранительный колпак? Жалкие лицемеры.. Но почему это должен быть кто-то другой, если она собственными глазами видела, как все произошло на самом деле? Кейт снова ощутила угрызения совести, однако она была ужасной трусихой, и страх сковал ей язык. Если она признается в том, что ей известно, все присутствующие с презрением осудят ее как предательницу своего рода..Тогда ни один благородный рыцарь не предложит ей своей руки, опасаясь, что однажды она предаст и его, как предала своего отца. И тогда у него не останется иной кандидатуры для ее замужества, кроме сэра Гилберта. Этой мыс-ли было достаточно, чтобы Кейт продолжала хранить молчание. Во всем случившемся был только один в какой-то степени положительный момент. Хотя никто и не признавался, что видел, как ее отец подал сэру Уэрину острое копье, ни единый из обычных сторонников лорда Бэгота открыто не поддержал его, не подтвердил его слова. Только Рональд, полностью зависевший от него. Даже сэр Гилберт не сказал ни слова в его поддержку.

— Совершенно верно, милорд, — ответил сэр Рональд. — Все знают, что сэр Уэрин де Депайфер благородный рыцарь, имеющий хорошую репутацию. И теперь я хочу спросить: что вы думаете относительно Годсола? Какова доля его ответственности за то, что произошло? Он, несомненно, должен был заметить отсутствие предохранительного колпака.. Почему же он не заявил об упущении сэра Уэрина и продолжил поединок?

Отец широко улыбнулся, услышав упрек в адрес Годсола, и Кейт вновь охватило справедливое негодование Конечно, ее отец с радостью ютов поддержать любое обвинение в адрес Рейфа, даже в том, что вовсе не являлось его виной.

— Да, — сказал лорд Бэгот. — Если бы Годсол чувствовал, что ему угрожает опасность, он отказался бы от продолжения поединка. Но ведь он не сделал этого и получил награду, следовательно, он не считал копье без колпака угрозой его жизни. Это еще одно основание для того, чтобы снять обвинение с сэра Уэрина.

— Безусловно, — поддержал его сэр Рональд, самым раболепным образом кивнув. — И я очень сожалею, что сэр Уэрин не примет участия в завтрашней рукопашной схватке. Ваш управитель отважный воин, и без него сражение будет уже не тем.

— Благодарю, — ответил отец, и впервые в его голосе прозвучали нотки сожаления. — Я тоже так считаю.

Засвидетельствовав свою преданность, рыцарь слегка поклонился лорду, затем повернулся и зашагал через зал на свое место. Пока он шел, мужчины, сидевшие за столами в другом ряду, наблюдали за ним с мрачными лицами. выражавшими неодобрение. Неодобрительные взгляды столь внушительного числа мужчин обескуражили Кейт, подавив ее негодование.

Несомненно, чтобы предотвратить скандал в своем доме, лорд Хейдон в этот день разместил гостей за обедом, руководствуясь не их титулами и общественным положением, а принадлежностью к той или иной группировке. При этом Годсолы и их сторонники сидели по одну сторону зала, а Добни и те, кто присоединился к ним, — по другую. Однако это не помешало противникам проявлять за обедом свою неприязнь друг к другу. По спине Кейт пробежали мурашки. Накопившаяся враждебность обещала вылиться в жестокое столкновение во время завтрашней рукопашной схватки. Сидевший рядом с ней отец принялся доедать оставшееся блюдо, игнорируя направленные на него хмурые взгляды. Однако у Кейт аппетит пропал окончательно, и она незаметно посмотрела на центральный стол, где между женихом и епископом сидел победитель турнира. Словно почувствовав взгляд Кейт, Рейф повернул голову в ее сторону и, заметив, что она наблюдает за ним, улыбнулся. Этого было достаточно, чтобы ее охватило непреодолимое желание снова ощутить его губы на своих губах, несмотря на все запреты. В следующее мгновение его тихая улыбка погасла и в потемневших глазах и красивых чертах его лица отразилась страсть. Сердце Кейт болезненно заныло. Она вдруг осознала, что больше никогда не испытает того блаженства, которое охватывало ее, когда он прикасался к ней или целовал ее. Поступок ее отца навсегда лишил ее возможности даже приблизиться к нему. Теперь ясно: роды Годсолов и Добни никогда не смогут объединиться. Неожиданно кто-то коснулся ее плеча. Кейт вздрогнула и резко обернулась. Это был сэр Гилберт. Она вся похолодела и, не в силах вынести его присутствия за спиной, попыталась отодвинуться от него как можно дальше на скамье. На губах сэра Гилберта обозначилась чуть заметная улыбка, и, судя по выражению его лица, он понимал, что его прикосновения неприятны ей. однако ее реакция скорее забавляла его, чем огорчала. Заметив движение Кейт, отец посмотрел через плечо. Прищуренный взгляд лорда Бэгота ясно говорил, что он не простил своего соседа за то, что тот не поддержал ею сегодня, а также за несговорчивость в брачной сделке. Он удостоил его только кривой ухмылкой. Нисколько не смутившись столь холодным приемом, сэр Гилберт приветствовал Кейт с вежливым поклоном:

— Миледи…

— Сэр Гилберт, — ответила она сквозь стиснутые зубы, желая, чтобы он поскорее ушел.

— Обед был прекрасным, не так ли? — сказал он,

— Вполне. — Кейт прижалась к столу. Боже, помоги ей! Сэр Гилберт намеревался завести с ней разговор, не подозревая, что ее сердце разбито и жизнь разрушена. Она оглядела комнату, ища путь к отступлению.

Как и прежде, на помощь ей пришла леди Хейдон. Эмма и ее мать встали из-за центрального стола, затем леди Хейдон вышла на середину зала и подняла руки, требуя внимания гостей.

— Уважаемые дамы, новобрачная решила провести остаток дня в саду, где будут играть музыканты. Что вы на это скажете? Следует ли нам оставить мужчин с их разговорами о сражениях и игрой в кости, чтобы развлечься самим? — Упрек в адрес мужчин, прозвучавший в ее словах и тоне, не оставлял сомнений в том, что леди Хейдон весьма огорчена неприятным развитием событий на празднике.

Кейт быстро вскочила с места.

— Извините, сэр Гилберт, и вы, милорд.