Обольщение миледи - Хэмптон Дэнис. Страница 38

– Помоги мне, Джос, – тихо пробормотала она. Судорожно дыша, она вытерла тыльной стороной ладони мокрую щеку. – Умоляю, убей меня!

Представив, что Элиан умерла, Джос похолодел от ужаса.

– Нет! – воскликнул он.

По ее щекам снова заструились слезы.

– Я не смогу жить, зная, что в моих жилах течет дурная кровь, – прошептала она. – Что ты возненавидишь меня, узнав об этом.

Он нахмурился.

– Какая бы кровь в тебе ни текла, я не смогу тебя возненавидеть.

Он сказал чистую правду. После случившегося на пруду и прошлой ночи Элиан уже не принадлежала своему отцу. Она принадлежала ему, Джосу.

Элиан прижала ладонь к губам.

– Ты пожалеешь об этих словах, когда узнаешь правду, – прошептала она. – О, Джос, боюсь, мой отец знает, кто те злодеи. Более того, я думаю, что он им покровительствует из корыстных целей.

Джос ощутил тепло, похожее на то, что испытывал в присутствии своих друзей. Любая женщина на месте Элиан приложила бы все силы, лишь бы завуалировать правду и свить из слов паутину, чтобы защитить себя от возможных неприятностей. Любая, но не Элиан. Она выложила ему все без колебания и взмолилась о смерти, потому что ее отец своими действиями причинил страдания ее возлюбленному.

Джос смахнул слезинку с ее щеки.

– Я все это знал, – сказал он. – Во всяком случае, догадывался с того момента, как повстречался с твоим отцом в монастыре.

У Элиан от удивления округлились глаза.

– Ты знал? Но почему тогда не возненавидел меня? Ее щеки слегка порозовели. Заметив это, Джос обрадовался. Возможно, в этот миг Элиан вспомнила пережитые ими минуты наслаждения.

Боже милосердный, как же она хороша! Джос провел пальцами по ее щеке. Как и обычно, она наклонила голову, чтобы прижаться лицом к его ладони. Она по-прежнему испытывала к нему симпатию и доверие, несмотря на угрозы, брошенные им в адрес ее отца.

– Разве я не говорил, что не стану причинять тебе вред? Ты не причастна к злодеяниям отца. Твоя невиновность написана у тебя на лице.

– Так ты не возненавидел меня? – спросила она с благоговейным трепетом и прильнула к нему. Джос судорожно сглотнул и почувствовал, что Элиан вздрагивает.

– Только не это. Не нужно больше слез, – нежно произнес Джос, гладя ее рукой по спине. – А то носик покраснеет. Сегодня ты выглядишь как истинная леди.

Все еще всхлипывая, Элиан выпрямилась.

– По-твоему, я хорошо выгляжу?

Джос с трудом сдержал смех. Лиан не умеет хитрить и притворяться.

– Конечно. Особенно хорошо ты выглядишь, когда у тебя распущены волосы и ты закутана в одеяло, под которым ничего нет.

Тут Джоса охватило желание с такой же силой, как прошлой ночью. Он наклонился, чтобы запечатлеть на губах Элиан поцелуй, но девушка коснулась пальцами его губ и отвернулась.

– Мы не можем, – прошептала она, оглядевшись, Никто на них не смотрел, и она, с облегчением вздохнув, добавила: – Мы не должны.

Неимоверным усилием воли Джос обуздал свою страсть. Он был благодарен Элиан за то, что у нее хватило благоразумия на двоих.

– Как жаль, что ты права, – пробормотал он, и его рука легла ей на талию. – Но ты должна знать, что в эту минуту я больше всего на свете хочу ощутить вкус твоих губ.

Элиан едва заметно улыбнулась, но тут же посерьезнела.

– Я догадываюсь, чего ты хочешь, – промолвила она, – потому что сама хочу того же. Именно поэтому я собираюсь сегодня пойти в монастырь и молить мать Герту отменить анафему, наложенную на мою семью, и дать мне приют.

– Нет! – воскликнул Джос. Элиан удивленно уставилась на него.

Он и сам пришел в замешательство. Элиан вольна поступать так, как считает нужным. Ведь он ей не родня, а совершенно чужой человек. Но Джос ничего не мог с собой поделать. Чувства брали верх над разумом.

– Нет, – повторил он уже спокойнее. – Не сейчас.

– А когда? – спросила Элиан в смятении. – Когда мой конец будет неотвратим?

Джос взял ее руку и прижал к груди. Их пальцы переплелись.

– Что, если настоятельница внемлет твоей просьбе прямо сегодня? Как только ты окажешься за стенами монастыря, мы с тобой больше не увидимся. – Эта мысль причиняла ему невыносимую боль. – Я пока не готов расстаться с тобой.

Выражение лица Элиан смягчилось, боль и страдание исчезли, и она стала еще красивее. У Джоса даже дух захватило.

– Значит, я тебе не безразлична? – прошептала она.

– Нет, – ответил он со вздохом. – Сказать «не безразлична» значит ничего не сказать, учитывая срок и обстоятельства нашего знакомства. – Говоря это, он в то же время сознавал необходимость разрыва их отношений. – Подожди немного, – продолжал Джос. – Пожалуйста, ибо у нас не будет больше возможности... – Он осекся, язык не поворачивался назвать то, чем они занимались, грехом. – Сегодня утром я покидаю Конитроп и Набуэлл. Дождись моего возвращения, чтобы мы могли проститься должным образом.

Кого хотел он обмануть? Не было иного прощания, кроме того, какое он не имел возможности предложить ей в этот час на пыльной городской улице. Джос судорожно сглотнул. Прощания в саду на траве, под лунным светом, серебрившим обнаженные тела.

Глаза Элиан затуманились печалью. Нe потому ли, что им предстояло расстаться, пока – на время, а затем – навсегда, и оба сознавали это? Она тосковала по нему уже сейчас, хотя он еще не уехал, и это открытие захлестнуло Джоса волной радости.

Иметь жену, которая считала бы часы до его возвращения. Но это встречалось довольно редко, во всяком случае, в кругу его знакомых. Большинство союзов объединяло холодное мирное соглашение, основанное на противостоянии, как, например, в браке Беатрис с его отцом. И Джос не ждал иного от женитьбы. Такова была цена брака, заключенного с целью приобретения собственности и богатства, а не по причине взаимной симпатии.

– Ты надолго уезжаешь? – спросила Элиан. Голос ее дрогнул.

– Трудно сказать, – отозвался Джос. – Возможно, на четыре-пять дней. – Но точно не на десять, потому что на одиннадцатый он собирался свести счеты с ее отцом.

Лицо Элиан помрачнело от страха.

– Я не могу ждать тебя даже несколько дней, Джос. Да покарает Господь меня и мой язык! Ты не представляешь, что я наговорила своему отцу. Теперь мне нигде нет спасения, только в стенах монастыря, под защитой матери-настоятельницы. О, Джос! – Она прижала ладонь ко лбу. – А что, если мать Герта не захочет меня взять? Отец найдет меня, где бы я ни была.

Джоса охватила тревога за судьбу Элиан. Он не сомневался, что дю Омэ убьет дочь, особенно если ее смерть сможет каким-то образом спасти его от возмездия. В нем закипела ярость. Но Элиан принадлежит ему. Ни один мужчина не смеет безнаказанно угрожать его даме. Он порвет на куски любого, кто посягнет на нее. Джос хотел было вернуться в замок, чтобы встретиться с дю Омэ лицом к лицу и покончить с ним.

Но рассудок взял верх над эмоциями. Если он затеет поединок с дю Омэ сейчас, без оговоренных заранее правил дуэли, помощники шерифа непременно вмешаются. И Элиан окажется беззащитной. Ей нужен не покровитель, а надежное убежище. Где они могли бы увидеться. Устроить это было в его власти.

– Если тебе нужна безопасность, иди домой, Лиан, – сказал Джос. – В Конитропе леди Хейдон и люди лорда Хейдона не дадут тебя в обиду и спасут от отца.

– Едва ли, – возразила Элиан. – Леди Хейдон меня не выносит. Если за мной придет отец, она с радостью выбросит меня за ворота.

Джос хрипло рассмеялся:

– Послушай меня. Леди Хейдон не свойственно поддаваться эмоциям, если не считать того времени, когда у нее разум помутился от горя. Постарайся убедить ее, что поможешь ей в осуществлении мести.

– Ты меня не слушаешь! – в отчаянии воскликнула Элиан. – Как могу я убедить ее в чем-либо, если она меня близко к себе не подпускает?

Джос прижал палец к ее губам.

– А ты расскажи ей правду о своем отце.

Элиан побледнела. Джос слегка улыбнулся и убрал палец с ее губ.

– Это как раз то, что она хочет услышать, – заверил он девушку. – Можешь подсластить свою просьбу обещанием показать ей Конитроп, позволив поискать доказательства связи твоего отца с разбойниками. Сделай, как я говорю, и будешь в безопасности до моего возвращения.