Новый порядок (СИ) - Кирнос Степан Витальевич. Страница 4

— Кстати, что у нас по внешнеполитической обстановке? — спросил Морс. — Вы можете что-нибудь рассказать? Правление Рафаэля повлияло на что-нибудь?

— Ещё как, — стал отвечать Данте. — На границе с Директорией Коммун было недавно снято большинство войск, а вот с обратной стороны коммунисты стали наращивать военные силы. Может быть, готовятся оккупировать новые территории. По моим данным, Либеральная Капиталистическая Республика не собирается просто так прощать обман Рафаэля.

— О каком обмане речь?

— Он в своё время для нужд «революции» попросил у либералов немного боеприпасов. Но вот когда пришёл к власти, не захотел ничего им платить. Концентрация армии на границе с Рейхом в области у старой Франции ясно говорит, что они собираются возместить убытки.

— То есть несколько дней власти Архиканцлера для нас уже могут обернуться потерей территорий и войной, — голос Морса отразил иронию. — Что ж, хорошее начало для правителя.

— Теперь ты понимаешь, почему его нужно как можно скорее отстранять от управления страной? — заговорил Яго. — Если этот идиот ещё чуть дольше посидит на троне, то нас ждёт тотальный капец.

— Помимо этого мы можем растерять всех наших союзников, — продолжает Данте, бесстрастно смотря на Морса, отчего инспектору становится не по себе. — Император всероссийский и Султан Турецкого Султаната, вместе со шляхтой и королём Великой Речи Посполитой отказываются сотрудничать с тем, кто потребовал от них доказательство верности ему.

— Что? Нет, ладно тут устраивать безумие, так он решил дерзить монархам трёх стран?

— Это было позавчера на переговорах по совместной обороне от Директории Коммун и Либеральной Капиталистической Республики. Он пытался принудить их к проведению церемонии, где они бы выразили почтенно ему заверение в вечной верности Рейху, — Данте снова посмотрел на часы и в тот момент, когда большая стрелка соединилась с маленькой на числе «двенадцать», он опустил руку во внутренний карман камзола и вынул оттуда квадратную бедую таблетку; спустя секунду она скрылась за губами.

— Данте, ты сам в порядке? — обеспокоился Морс. — А то нам помимо Рафаэля ещё придётся работать и с тобой. Знаешь, как не хотелось бы.

— Понимаю. Моему здоровью ничего не угрожает, — заверил без единой эмоции Данте. — Продолжим обсуждение планов, — магистр перевёл взгляд на Морса. — Наша беда в том, что большинство людей хоть и не оценивает Архиканцлера положительно, но идеология сделала из них фанатично преданных шестерней единого механизма.

— Ой, а попроще.

— Они ни при любом раскладе к нам не перейдут. Имперор Магистратос, Трибунал Рейха и прочие — все люди, там заседающие по рукам и ногам повязаны слежкой и верностью.

— Как нам тогда действовать? Не можем же мы просто так постучаться к Рафаэлю в дверь и сказать, чтобы он уходил с трона.

— Именно это мы и сделаем, — хлопнув в ладоши, бодро ответил Яго.

— Вы что — рехнулись тут? — смутился Сантьяго. — Ваше Святейшество, образумьте их, прошу вас. Они же замыслили безумный шаг, чистое самоубийство.

— Сантьяго, — с чувством груза заговорил Флорентин. — Мы должны пойти на этот шаг. Я займусь подготовкой мирян к тому, что не всякий правитель долго может проводить время в здравии.

— У нас есть три задачи, — продолжил Данте, только на этот раз из его ладони к центру стола скользнуло устройство, похожее на наладонный планшет; пара нажатий по сенсорам и над всеми повисло голографическое изображение роскошного дворца — пучки света пересекаются и складываются в стены, башни и окна. — Обитель нашей цели охраняет помимо «Ангельской Стражи» ещё и Стражи Шпиля вместе с Охранной Гвардией. И все они под командованием Виорельде.

— Это которому руку оторвало и которого ты отпинал на корабле?

— Да, Морс. Он же «генерал смерть», прозванный за то, что во время своей службы ему пять раз приходилось отправляться на север Африки, чтобы с небольшими отрядами разорять военные лагеря, которые представляли угрозу нам. Это были бои до полного истребления.

— И что вы от него хотите?

— И если по какой-то причине он снимет оборону или не отреагирует на наши действия, то мы сможем пробраться во внутренние покои Рафаэля.

— Я скорее поверю в то, что вы сможете до луны долететь на самолёте, — буркнул Морс. — Даже если каким-то наичудеснейшим образом нам удастся его обезвредить, я не понимаю, зачем нам пробираться к нему всей толпой, под камерами наблюдения?

— Один человек туда не проникнет из-за того, что вторые залы отделены от первых механическими вратами, за которые никак не пройти, — Данте укрупнил изображение дворца, став показывать на толстые врата. — Я, и ещё несколько делегатов проникнем во дворец, так как поступит сообщение, что Рафаэлю остаётся жить несколько минут.

— Как так это произойдёт?! — опять смутился Морс.

— Об этом позаботиться его дежурная бригада скорой помощи. У него дежурят три сменяющиеся бригады. После того, как все камеры внезапно выйдут из строя, Архиканцлеру станет плохо. Через некоторое время он скончается. — голос Данте при этом не дрогнул, всё время, как он обсуждает вероломный план, в его речи не промелькнула ни одна живая эмоция, словно в душе магистра веет ледяной хлад. — Специальная государственная группа в составе меня, нескольких парламентёров, представителей суда, церкви и ещё пара человек, засвидетельствуют то, что Архиканцлер скоропостижно умер.

— Как? Данте, это же самый настоящее безумие, — стал уверять Морс, резко встав из-за стола. — Даже если вся внешняя оборонка и внутренние системы защиты будут обойдены, даже если вы получите свидетельство, то туда всё равно придётся прорываться с боем. Три сотни воинов спецназа закроют своими телами ваш путь. Вы позволите умереть верным сынам Империи? — Морс склонился над столом, в ожидании ответа, но уже предчувствовал, что ответит ему «ледяное сердце».

— Лучше триста человек, чем тысячи.

— Да, Сантьяго, если сомневаешься, что мы сможем убедить того «генерала», то поверь — я всё улажу, — заявил Яго.

— Теперь-то я спокоен, — махнул Морс. — Чего вам от меня понадобилось?

— Да, Морс. — Данте поднялся со своего стула и направился к шкафчику, продолжая изливать холодные речи. — Так как ты — Генеральный инспектор, то в юрисдикции твоего ведомства расследование разного рода дел, в том числе и по государственной измене. Нас так или иначе заподозрят в неладном, но твои инспекторы заверят Трибунал и Культ Государства в том, что мы невиноваты ни в чём, — магистр подошёл к Сантьяго держа в руках толстенную кипу документов. — Вот это примерный план работы, который проведут твои инспектора. Тут всё — и что они скажут и какие документы подготовят и как будут выкручиваться в случае неудобных вопросов и действий со стороны других ветвей власти, — после слова он упёр бумаги в грудь Морса и тот их тут же взял.

— Э-э-э, хочу напомнить, вы тут упоминали некого командора, — встал и Яго, подойдя к единственному окну. — Это что за человек и зачем он нам нужен?

— Долгая история, — тяжело поднялся Флорентин, зазывая остальных прочь из комнаты на маленькую кухню.

Спустя минуту все собрались в небольшом помещении с маленьким круглым столом, где рядом бурчал холодильник. Флорентин, достав хлеб, преломил его, перекрестил и стал вкушать, предложив его и остальным.

— Так что за история? — спросил Яго.

— Всё началось давным-давно, — затянул Антинори, — это было во времена существования такой богопротивной страны, как Информакратия. Жил там один парень по имени Маритон. Был смел, отважен, но претерпел сильные душевные страдания. Он обладает нужными для нас знаниями.

— К сути, — потребовал Яго.

— Близь Флоренции был у Информакратии склад оборудования, — продолжил Данте, тоже прилагаясь к хлебу. — Там находится необходимый для нас «ключ», который сможет открыть дверь во внутренние ворота. Поскольку пароль знает только Рафаэль, то нам придётся вскрыть эти ворота. А если работать взрывчаткой, то следы опаления и повреждения будут говорить о нашем содействии в упокоении Архиканцлера.