Мир Расмус. Потомок воина (СИ) - Шестак Игорь. Страница 11

Но и в мирное время работы у придворных чародеев было хоть отбавляй. Они помогали при строительстве, могли выполнить роли целителей, зачарователей, астрономов, алхимиков. Нередко придворные маги выступали как советники своего сюзерена. Даже при дворе короля вот уже несколько сотен лет существовала должность королевского архимага-советника. К чародеям нередко прислушивались. К тому же, они были гораздо сильнее обычных рыцарей и воинов, использующих магию, и чаще всего лишь тот дворянин, которому служил придворный маг, да члены его семьи могли потягаться с чародеем в искусстве магии.

Помимо всего прочего, придворный чародей являлся показателем статуса, престижа и богатства. Нанимая чародея к себе на службу, дворянин обязывался полностью обеспечивать мага, выплачивать ему жалованье, причем немалое, и выделять ему пространство и ресурсы для магических опытов и экспериментов. Поэтому, иметь придворного чародея было дорого, и если у короля и герцогов всегда были свои придворные маги, то далеко не каждый барон королевства Дальвейс, не говоря уже о пэрах, мог позволить себе содержать мага.

Но и несомненная польза была. Маги обязывались оказывать помощь и содействие своему сюзерену в любом деле по мере своих магических сил, и прежде всего — сражаться на его стороне в случае войны. Чародеи также были обязаны выполнять поручения и заказы дворянина, например, зачаровать оружие, броню или изготовить особое зелье. И, если у дворянина были дети, чародеи обучали их искусству магии, передавали все накопленными ими знания, развивали магический резерв и потенциал дворянский сыновей и дочерей. Собственно, Тровер тар Иор сейчас был занят именно этим.

Комната, в которой чародей обучал Роба, являлась рабочим кабинетом мага. Здесь находился массивный письменный стол, камин, и массивные книжные шкаф, которые количеством книг ни только не уступали, а даже превосходили собрание Анвара бар Маттаха. Чуть дальше, у огромного застекленного окна, находился рабочий стол чародея, весь уставленный склянками, флаконами и другими хитрыми приспособлениями, а также заваленный разнообразными алхимическими ингредиентами — специализировался Тровер тар Иор именно на алхимии — искусстве создания и улучшения разнообразных зелий и эликсиров.

Сам чародей стоял недалеко от юноши, спиной облокотившись на письменный стол, и наблюдал, как Роб с помощью магии удерживает в воздухе толстую книгу, стеклянную склянку, питьевой кубок и чернильницу. И все это — одновременно. Тровер говорил, что подобное упражнение помогает развить концентрацию, а для мага концентрация — одно из важнейших качеств. Поэтому все уроки Роба у чародея начинались с этого упражнения, и им же заканчивались. И это было одним из самых сложных для юноши заданий.

Предметы, которые сейчас усилием воли Роб держал в воздухе, весили немного. Но юноша все равно испытывал чувство, будто держал в воздухе несколько огромных булыжников. От напряжения на лбу Роба выступил пот, его вытянутая вперед для фокусирования чар рука дрожала от усилий.

— Учитель, я не уверен, что смогу удержать еще один предмет, — ответил Роб чародею.

Но Тровер лишь усмехнулся и повторил:

— Давай, давай! Если не пробовать, то никогда не узнаешь пределы своих возможностей. Поднимай яблоко!

Роб мысленно вздохнул и сконцентрировался на лежащем на письменном столе яблоке, мысленно представил, как оно взмывает в воздух, а затем, продолжая удерживать остальные предметы, подчерпнул из своего резерва немного магических сил и шевельнул пальцем на руке. Яблоко медленно, будто нехотя оторвалось от поверхности стола и начало подниматься в воздух.

Но чем выше поднималось яблоко, тем сложнее юноше было удерживать в воздухе его и остальные предметы. Наконец, яблоко поднялось на один уровень с остальными вещами, которые удерживал в воздухе Роб. Юноша при этом чувствовал себя муравьем, несшим гигантский для его размера прутик. Удерживать вещи стало почти невозможно. И не успел Тровер открыть рот, чтобы похвалить своего ученика, как силы Роба иссякли, и все удерживаемые предметы тут же рухнули вниз, будто кто-то обрубил ниточки, за которые их подвесили.

От усилий, которые юноша прилагал, удерживая пять предметов в воздухе, все его тело дрожало, будто в ознобе. Никогда раньше он не поднимал в воздух аж пять предметов, пусть даже и такого небольшого веса. Что и говорить, он всего пару недель назад смог поднять четыре. И хотя тогда это казалось Робу пределом его возможностей, сейчас он понимал, что это не так.

Роб ощущал слабость, как будто несколько дней пролежал в кровати, а потом встал и тут же пробежал пару кругов вокруг тренировочного поля. Его колени и руки мелко подрагивали, и, чтобы не упасть, юноша плюхнулся на стоящий рядом стул. Он был расстроен результатом. Дети других дворян, небось, уже в его возрасте могут атакующие заклятья применять. И уж точно могут удержать в воздухе больше предметов, чем он

Тровер подошел и встал рядом с юношей. И хотя покрытое аккуратной черной с проседью бородкой узкое лицо мага было бесстрастно, он, увидев разочарованное выражение на лице юноши, протянул руку и ободряюще похлопал его по плечу.

— Не переживай, Роберт, у тебя вполне неплохо получается. Пару секунд ты даже смог удерживать все пять предметов в воздухе. Это уже прогресс. Со временем ты научишься поднимать предметы, намного тяжелее тех, что заставил взмыть в воздух сегодня. Просто нужно время. И практика.

— Я знаю, учитель! Просто я думаю, что могу учиться быстрее, но меня будто что-то сдерживает. Почему все происходит так медленно?

— Ну, у каждого из нас свой темп развития магических способностей, — развел руками чародей. — Тут тебе не тренировки с мечом, где ты с каждым разом, если прикладываешь усилия, обращаешься с оружием все лучше и лучше. Хотя даже там, прикладывая одинаковые усилия, кто-то учится быстрее, кто-то — медленнее. В магии же простого упорства и старательности недостаточно, хотя это и является первым из ключевых факторов. Второй фактор — это врожденный объем магического резерва, и с этим у тебя все в порядке. Так что потенциал у тебя есть, и притом — неплохой. И третье — твои магические способности должны пробудиться, чтобы ты смог лучше чувствовать потоки энергии и раскрыть свой потенциал в полной мере.

— Как это — пробудиться? — спросил Роб. Учитель раньше не поднимал эту тему, ограничиваясь лишь разговорами о том, что у Роба хороший объем магического резерва, и, как следствие — хороший потенциал к его раскрытию. Однако о том, что его способности должны «пробудиться», юноша слышал впервые.

— Признаться, Роберт, я сам до конца не очень понимаю, но мой собственный учитель объяснял это так: возможность использования нами магии ограничена нашими знаниями и нашим магическим резервом. И если первое можно получить, то резерв дается тебе от рождения. Конечно, его можно немного развить с помощью умений, упражнений, и временно увеличить — с помощью эликсиров и артефактов. Однако в целом объем твоего резерва — то, что ты изменить не можешь. Как не можешь отрастить себе, скажем, третий глаз или шестой палец на руке. Так вот, у тех, у кого магический резерв большого объема — например, как у нас с тобой — существует риск того, что ты, пытаясь создать мощное заклинание, без должных знаний, опыта и тренировок, нанесешь себе вред или даже убьешь себя. Поэтому, наш собственный организм накладывает на нас некие ограничения. Ограничения наших магических способностей, чтобы мы не навредили себе. Так что можно сказать, что сейчас ты используешь лишь часть своего потенциала.

— А когда происходит это…хм… пробуждение? — взволнованно спросил Роб. Юношу беспокоила мысль о том, что он уже почти достиг совершеннолетия, а его магический потенциал по-прежнему не пробудился.

— Как я уже сказал, у всех по-разному. У меня, например, магические способности пробудились в полной мере только на третьем году обучения в Магических Коллегиях. Я тогда создал стену огня, хотя до этого максимум, что мог — вызвать небольшой, размером не больше вон того яблока, которое ты поднимал в воздух, огненный шар. А тут сходу создал огненную стену высотой полтора метра и протяженностью почти метр. Чуть не спалил учебный зал, — хохотнул Тровер, но затем вновь стал серьезен: