Берегись, Кощей! Ведьма в отпуске! (СИ) - Колесникова Валентина. Страница 38

Везде царила атмосфера праздника, в небольших палатках делали волшебные сладости – мороженое с живыми червяками пользовалось популярностью только у орков, остальные создания предпочитали что-то менее рисковое. Например, сладкий шейк с ягодами и кусочком пирога. Вдалеке стояли палатки с амулетами – они сверкали в лучах яркого солнышка. Эльфы торговали тканями невероятной красоты и легкости. Платки казались невесомыми, а вышивка на них оживала, стоило прикоснуться к ней руками. В этот момент продавцы мигом улыбались, говоря о том, что вещь меня “выбрала”. Ага, как же… выбрала она меня, да тут все меня выбирает. Начиная от вышивки на платках, заканчивая огромным белым мерином с копытами размером с мою голову. Невероятных размеров конь обладал поистине дерзким нравов. Стоя в огромном загоне, укрепленным магическими печатями, конь смирно ожидал, когда же его рискнут купить и стоило нерадивому новому хозяину рискнуть прикоснуться к нему, как несчастный мигом улепетывал как можно дальше, забирая законные деньги и матеря всех и вся на чем свет стоит.

- Ромашка у нас с характером, - чуть ли не плакал большой, подтянутый, широкоплечий мужчина, - о, Кощеюшка! И ты к нам заглянул, волк-отшельник. Что, может еще и ее возьмешь? Лорда же забрал, а?

- Мне Лорда за глаза и зауши хватит. Своенравный, но товарищ, - хмыкнул тихонько Виктор, оглядываясь по сторонам. Люди и нелюди были сильно заняты представлениями и ярмаркой и никто не обратил внимание на то, что сам Кощей пожаловал на сие мероприятие, - как твои дела, Добрыня?

- Кошмар мои дела, – голос самого Добрыни был низким, но тихим и очень приятным. Я бы даже сказала убаюкивающим. В этом был большой плюс – никто не прислушивался даже к шепоту, потому что расслышать хоть слово с расстояния вытянутой руки было довольно проблематично, - половина стада хворает уже который месяц. Я корм сменил, лекари над ними колдуют. Кощей, тут что-то не то происходит, честное слово. Вон, у семьи Муромцев с драконами тоже беда, оборотни рассудок теряют, вампиры все бледные, словно белены объелись, а она на них не действует, вообще-то. Кстати, с возвращением, Серафимушка. Знаю я, девочка, что не помнишь меня уже, но это в чем-то большое удовольствие – забыть всю боль.

Ага, прям огроменное удовольствие гулять по Лысегорью и понимать, что ты здесь уже когда-то была, все забыла явно не по собственной воле, да и вообще тебя сюда вытянули не просто так, а ради своих коварных дел.

Пока Добрыня с Кощеем дела обсуждали, я наблюдала за Ромашкой.

Стояла красавица возле заграждения, на всех как на недостойных смотрела, фырчала и скалилась аки голодный злобный волк.

- Я бы тоже скалилась, если бы меня Ромашкой назвали, - по-доброму усмехнулась я, положив руки на ограду. Магия еле заметно замерцала, но буквально на мгновение, - какая же ты Ромашка, ты Ромашище!

- Фыр! – мое мнение по поводу имени лошадке не понравилось. Белая красавица мигом повернулась ко мне своим толстым задом, показав тем самым свое отношение ко всему, что здесь происходит.

Я хохотала во весь голос, не знаю почему, но стало смешно.

- Ты такая милая, - шепнула я, наблюдая за тем, как Ромашка медленно поворачивает ко мне свою голову. Морда злобная, обиженная и явно требующая ласки, - хочешь, поглажу? Только чур не кусать, я ядовитая, от моей крови комары дохнут и вампиры с несварением мучаются. Проверено горьким опытом.

Несколько раз пренебрежительно фыркнув, Ромашка копытом топнула, гордо прошествовала целый круг вдоль заграждения и все же не выдержала. Предложение ведь столь заманчивое…

- Красавица, - улыбалась я, гладя мягкий лошадиный носик, еле касаясь кончиками пальцев. Ромашке явно нравилось, - еще наверное и умница. Что, все хозяина выбрать не можешь? А он тебе вообще нужен, хозяин этот?

- Фыр! – ответили мне, вновь подставляя голову, - прр.

- Что Лорд, что Ромашка, - Добрыня подошел ко мне сзади и стал наблюдать за тем, что происходит, - скакуны боевые, сильные и очень умные. Они и воевать с тобой пойдут и землю пахать, если надо. Очень к своему стаду привязаны, да так сильно, что прям умучился уже весь. И вот что ей не нравится?

- Доброты в них нет, - заметила я, поглаживая Ромашку уже по крупной мощной шее, - в покупателях ваших. Они на нее смотрят как на кусок золота, а она тепла хочет, любви. Как и любое живое существо.

- Я все это понимаю, моя милая Серафима, - печально вздохнул богатырь, - да только где эту любовь-то взять? Что бы у нее еще и деньги были. Эти кони дорого стоят, вывести их сложно, отсюда и цена непомерная. Я бы и так ее отдал, да разве прокормишь тогда ферму, если всем такую редкость дарить?

К нам тут же Кощей подошел. Виктор наш разговор прекрасно слышал, наблюдал за тем, как я Ромашку глажу, и отвлек богатыря вновь на разговор важный.

Я их не слушала, только людей на площади рассматривала.

Глажу Ромашку, глажу, а сама почему-то на девочку смотрю. Маленькая такая, глаза большие и ясные, смотрит на Ромашку как на сокровище, губу нижнюю поджимает, подойти стесняется. Одета была девочка странно – не как все. Одежда простая и в заплатках. Не яркая совсем, да и вид у малышки не был счастливым.

Стала я остальных гостей рассматривать, да только взгляд все время к девочке возвращался.

А для меня это многое значит. Еще во внешнем мире, в момент продажи той же машины, я всегда цеплялась взглядом за человека, да так цепко, что не могла уже отпустить. Это чувство особенное, ни с чем не сравнимое, когда ты просто понимаешь, что вот эти два пазла должны сойтись.

- Витя, - мягко позвала я мага, сама не ожидая от себя такого голоса. Даже Кощей мгновенно замер, словно парализованный, - скажи, а мне в наследство какие-то деньги хоть достались? Я имею ввиду местные, свои из внешнего мира я могу поменять здесь?

- Вообще-то можешь, - тихо заметил маг, - у нас же летают во внешний мир и валюта тут тоже важна, но как ты заметила раньше, в наследство тебе не только дом достался. А что? Ромашку ты содержать точно не сможешь, она мигом сбежит, как только почует, что надоела тебе.

Я искренне обиделась, посмотрела на мага исподлобья и тихо указала пальцем в сторону девочки.

- Марша у нас осиротела недавно, - заметил Добрыня, - у ее семьи мельница своя и поля пшеничные несколько гектар. Герасим уже весь порог оббил, все просит продать, а она на своем стоит и ни в какую. Молодец, девка, характер в маму, а воля в папу. Жаль родных…

- А что с ними случилось? – Ромашке надоело стоять возле меня в одной позе, поэтому она переминалась с ноги на ногу, привлекала внимание и требовала, чтобы общались исключительно с ней. Но не судьба.

- Не проснулись, - тихо шепнул богатырь, посматривая в сторону Марши, - ее мама ведьмой была. Сильной, между прочим, почти как Береника, но в другой области. Она обладала поистине невероятным даром – управляла землей. Поэтому их пшеница всегда самая лучшая, да и по цене не сильно дорогая. Возле дома ведьма сад раскинула, да такой, что диву даешься, что в нашем мире такая красота существовать может. Девочка в маму пошла, да только с даром пока не определилась – возраст не тот. Вот коршуны на нее и налетели. Как и на тебя, Серафима. Разница лишь в том, что все книги ее матушка в ведьмовском клане хранила, поэтому Маршу и не трогают из-за магии, знают, что у нее нет сильных и мощных книг – ведьмы все сразу после смерти подруги вычистили, ничего ей не оставили.

Посмотрела я на Кощея. Молчала. Долго молчала, нижнюю губу поджимая да покусывая. Вздыхала тихонько, уже готова была слезу пустить, но оказалось, что не надо.

- Актриса из тебя как из меня розовый слоник, - восхищенно прошептал Кощей, щелкнув пальцами. В его руках мигом появился холщевый мешочек, в котором приятно звенели монетки, - Ромашку я тебе дарю, а дальше делай с ней, что хочешь. Это мой тебе подарок к твоему приезду. Но больше ничего не куплю, транжира.

Знаете, то самое чувство, когда огонь внутри распыляется все сильнее и сильнее? Вот это оно самое. Окрыленная и радостная, я мигом встала на цыпочки и, улыбаясь, поцеловала Кощея в щеку, тут же его обнимая.