Ад - удел живых (СИ) - Ливень Юрий. Страница 42

— Ого!… — удивился я. — А отбить так же можешь?

— Ударь меня, в полную силу. Не бойся, все равно далеко стою. — Лукин стоял расслаблено, открыто.

Встав в боксёрскую стойку, я нанес в его сторону удар правой. Обычно, мне удавалось подобным ударом сделать что-то неприятное противнику. Только не в этот раз! Там, куда я бил, Игоря не было! Он ушел в сторону таким быстрым движением, что я даже не увидел его перемещения. Белозубо улыбаясь, гигант двигался на меня, пока не подошёл вплотную. Каждый мой удар уходил в воздух, каждый раз там, где только что был его могучий торс, оказывалась пустота.

— Сильно! — не смог скрыть я восхищения, опуская руки. Надо тебе с Витьком спарринг устроить, он помахать руками любит!

— Да они же поубивают друг друга, Денис! — рассмеялась вышедшая на крыльцо Ксюха, одетая в спортивный костюм, она не видела нашу тренировку, но услышала мои слова. — Хотя… Я бы посмотрела…

Ксения лукаво улыбнулась, подошла к мужу, и, поднявшись на носочках, чмокнула его в щеку.

— Ладно, давайте завтракать, и будем делами заниматься. — я решил не разводить романтику и словоблудие. — Вам надо срочно заняться оружием, хоть немного освоить. Игорян, конечно, мощно в рукопашку может, только против упырей это бесполезно, им башку дырявить надо, желательно издалека. Как и с бандитами, руками не помашешь! Лучше старенький ТТ, чем крутое каратэ!

— Ты будешь учить? — спросил Игорь, обнимая жену за плечи.

— Нет, Витьку вас отдам, мне надо по хозяйству многое сделать, флигель разгрузить. В нем жить можно, а он хламом забит. Стройматериалами, точнее.

У моего отца были грандиозные планы на этот год, по ремонту и перестройке двора и дома. Для начала он хотел соединить террасой дом с флигелем, затем построить капитальный гараж и уложить плитку на дорожки во дворе. Всю зиму я скупал на распродажах материалы, а девать их особо некуда. Кирпич или плитка ещё могут перезимовать на улице, однако дерево или строительные смеси надо держать в сухости.

Увидев за завтраком Марину и помятого Виктора, он долго не мог уснуть, я вдруг вспомнил во всех деталях вчерашний день. Перед глазами пронеслись заправка, размазывающий коричневую слизь ковш бульдозера, убитые военные в УАЗике, разлетевшиеся на куски череп упыря возле парома…

Тяжело сглотнув, я отхлебнул обжигающего кофе из кружки, закашлялся, поперхнувшись.

— Эгей, пехота, смотри не захлебнись! — деланно строго прикрикнул отец, затем похлопал меня по спине.

— Ссс… Сс-пасибо, бать! — прокашлявшись, поблагодарил я его за отеческую заботу. — Вы ешьте, я пойду подышу…

Выбравшись на улицу, не забыв прихватить пистолет, я мигом вышел к реке, благо, наш участок стоял на первой линии. Не хотелось никого видеть, мне нужно было побыть одному. Хотя бы немного. Так случалось и раньше — в Чечне, после тяжёлых рейдов или боёв, я забивался в дальний угол, тишина и молчание меня успокаивали лучше оглушающих доз алкоголя.

Присев у реки на корточки, я поднял маленький камешек и бросил его в воду, наблюдая за расходящимися кругами. Вода… Колыбель жизни… Той жизни, что спустя миллионы лет после выхода на сушу, сошла с ума и начала уничтожать саму себя…

— Денис, где ты? — спустя полчаса я услышал обеспокоенный оклик матери.

— Мам, здесь я, по берегу прошёлся! — откликнулся я, поднимаясь от реки ей навстречу.

— Что ж ты ушел, не поел ничего! — мама напустилась на меня, совсем как в детстве.

— Да я перехватился бутербродом, как поднялся!

— А ну, марш к столу, отец указания раздавать будет! — после этих её слов я почувствовал себя пацаном.

Отец, в общем, всё объяснил кратко, не растекаясь мысью по древу. Я иду разбирать флигель, он с Виктором учит новобранцев, старшие женщины занимаются кухней. Все это до обеда, после него Виктор продолжает занятия с курсантами, мы с отцом благоустраиваем жилище для пополнения. Вечером чистка оружия, ужин, баня, отбой. Все четко, просто и понятно.

Перед занятиями, ребята соорудили во дворе из досок и козел длинный стол, накрыли его брезентом и разложили все привезенное оружие, включая автоматы и СВД. Закрепить стволы за каждым и каждой решил я сам, на правах командира нашего маленького отряда. Батя, все же, гражданский, да и не знает никого.

— Витя, на тебе бластер и твой карабин, «мурку» отдашь Матвеичу. Игорь, твоя «сайга» двенадцатого калибра, и «стечкин». Марина, тебе пистолет… — я снял с пояса свой «Иж», положив его на стол перед миниатюрной девушкой.

В этот момент я обратил внимание на стоящих рядом с ней Ксению и Саньку. Ксюха пожирала глазами, блестящими от возбуждения, стоящую на сошках снайперскую винтовку. Алька же, наоборот, прятала взгляд, при этом пытаясь отодвинуться подальше от стола с пугающими её железками.

— Зена… Попробуешь работать с винтовкой, если получится, твоя будет… Со вторым автоматом тоже поработай, на всякий случай, но пока что без патронов, у нас их почти нету… — задумчиво произнес я, после чего Лукина дернулась к столу, но вовремя остановилась. — Аля… Ты сегодня с пистолетом позанимайся, Витя даст тебе свой ПМ. Не бойся, он его разрядит, это просто железка. Хорошо?

Саня неуверенно кивнула, не поднимая головы, спрятав при этом руки за спину. Что ж с ней делать, с такой фобией? Эпоха дамских сумочек сменилась эрой подсумков, теперь без оружия никак…

— За собой оставляю автомат и нарезную «сайгу» — подвёл я черту под распределением оружия. — Батя, отдал бы «сайгу» тебе, но ты же со своей «береттой» не расстанешься!

— Оно мне и не надо! — резко ответил отец. — Это вы, молодые, в первых рядах, вам нужнее. А я и Берточкой хорошо управлюсь там, куда меня определишь! Сват, дам тебе такую же вертикалку, только нашу, тульскую!

Про Санькиного отца я даже забыл, после вчерашнего он старался не попадаться мне на глаза. Уж не знаю, чем так его напугал, но кажется, он меня откровенно боялся.

Посмотрев минуту на начало урока, я занес свои стволы в дом и пошел заниматься флигелем, переодевшись в рабочую одежду. Мысленно благодаря при этом отца, без подсказок сообразившего, что мне надо побыть одному…

Закончив разгрузку прихожей флигеля, совмещённой с небольшой кухонькой и довольно просторной столовой, я решил сделать перерыв. Надо бы посмотреть, как наши «новобранцы» осваивают оружие, заодно немного отдохнуть после нескончаемых мешков с цементом и штукатуркой.

Покрутившись несколько минут возле наших курсантов и их наставников, я отправился к старшим женщинам, готовившим обед на всю ораву. На кухне что-то варилось, жарилось, из печи по всему дому разносился пьянящий аромат домашнего хлеба. Вера Ивановна энергично рубила салат, мама лепила котлеты, целую гору котлет, занявших уже половину стола, а в огромной эмалированной миске фарша оставалось ещё под самый край.

— Мам, ну вы даете! — восхищенно воскликнул я, предвкушая обжорство мамиными котлетами. — Это ж целую роту накормить можно!

— Роту не роту, а с тобой два вон каких бугая приехали! — кивнула мама в сторону окна. — Им на один зубок это все, а ещё и остальным должно хватить!

Я не стал спорить, зная аппетит Виктора, да и Лукин наверняка за четверых жрать может. Впрочем, котлеты — это хорошо, однако, меня больше интересовали местные новости. Вчера, за хлопотами вокруг спасенных Марины с отцом, и прочими хлопотами после дороги, нормально поговорить не удалось. Как и сегодня с утра.

— Мама, а что за новости в селе? Никто не погиб? — спросил я, присаживаясь на табурет у стола.

— Да как же никто… — улыбка с маминого лица моментально исчезла. — У Кривошеевых дочка в Москве была… Позвонила, сказала что сынок её покусал, сам прибежал с улицы израненный весь… Иван, старший сын Бори Геращенка, тот застрелился вчера, невестка СМС прислала… Что с ней самой, непонятно, в Ярославле где-то пропала, на звонки не отвечала. Остальных, слава Богу, пока миновало, да кто ж его знает, что сегодня-завтра будет, телефоны-то не работают уже…

Не зная, что сказать. я сидел молча, рассеянно глядя на мамины руки, ловко и сноровисто скручивающие все новые котлетки, обваливая их в муке и выкладывая на стол ровными рядами.