Я стала злодейкой любовного романа (СИ) - Иствуд Кира. Страница 18

— Спасибо, — от всей души благодарю я. Принц мне уже не кажется каким-то монстром. Он тревожно улыбается, глядя своими серыми глазами прямо в душу. Потом поднимается на ноги и смотрит на меня сверху вниз. «Он так близко и так далеко одновременно», — приходит в голову глупая мысль.

— Так что вы хотели сказать? — спрашивает принц. — У вас есть подозрения, кто вас проклял?

— Нет, — тихо отвечаю я, опуская взгляд на свои сцепленные руки.

Алан делает паузу, давая мне время поменять ответ. Но я молчу, словно язык проглотила. Страх попросту не даёт вымолвить слово: «мама».

«Хватит с меня на сегодня, — думаю я. — Ещё будет время признаться…».

— Ладно… Но если появятся догадки, то сразу скажите.

— Хорошо, — бормочу я.

— Мы плохо начали, Виктория. В этом моя вина… Но давайте попробуем снова. Что скажете?

— Давайте.

— Отлично! Радует, что мы пришли к согласию. Может, у вас есть ко мне какие-то вопросы? Обещаю ответить честно, — говорит он, а сам внимательно наблюдает за мной.

— Ну… Может расскажете про проклятия? Я совсем ничего о них не знаю. Вдруг на мне и правда одно из них.

— Если это так, то главная задача — избавиться от него как можно скорее.

— И как это сделать? — спрашиваю я, не ожидая хороших вестей. Вряд ли существует волшебная пилюля.

Алан отвечает очень серьёзно:

— Тут несколько путей. Добровольный, когда колдун снимает наговор сам. Принудительный. Это если колдун теряет силы или гибнет. И, так называемый, натуральный: проклятие исполняется, в чём бы оно ни состояло, и само исчезает, обычно унося с собой и жизнь носителя.

— А разве нет какого-нибудь артефакта на такой случай? — не сдаюсь я. — Или, может, где-то на вершине горы живёт всесильная гадалка с даром снимать порчу?

— Да вы, Виктория, фантазёрка. Если где и живёт волшебная старуха, то я про неё ничего не знаю. Уничтожение культа — лучший вариант. Это решит и мои и ваши проблемы... Поэтому, давайте поможем друг другу.

— Давайте, — я слабо улыбаюсь. — Только какой от меня прок? Я умею только в неприятности влипать.

— Для начала, перестаньте меня бояться. Мы же выяснили, что я вас не собираюсь есть.

— Именно так волк и говорит своей жертве, прежде чем слопать, — подхватила я шутку. Принц чуть улыбается, а я ловлю себя на том, что не могу отвести от него взгляда, а под сердцем так невыносимо сладко тянет, что аж больно. «Это от усталости», — убеждаю я себя.

— Мне тут пришла в голову одна мысль… — задумчиво говорит Алан. — Знаете, почему я так хорошо чувствую чёрную магию?

— Потому что оборотень?

— Не только. Оборотни, конечно, имеют хорошее обоняние, но магию способны ощутить далеко не все. Вы должны были заметить, что мои солдаты при вашем появлении отнюдь не воротят носы, значит вряд ли чуют чёрную энергия возле вас. Тут требуется настройка. У людей это называется «взять след». Если бы мы каждую секунду воспринимали все запахи мира, то сошли бы с ума.

— Так вы всё время настроены на чёрную магию?

Вместо ответа принц расстёгивает две верхних пуговицы военной формы и, потянув за тонкую цепочку на шее, достаёт наружу подвеску с камнем в форме капли.

— Это «Слеза покаяния», — говорит он, — редкий алхимический кристалл. Возник из застывших ведьминских слёз… По крайней мере такова легенда. Слеза снижает воздействие чёрной магии и помогает лучше её  ощущать.

Подвеска очень красивая. Основание золотое, как и ушко. Сам камень насыщенно алый, а в самой глубине чёрные искры.

Неожиданно принц наклоняется ко мне и, прежде чем я успеваю хоть слово сказать, надевает цепочку мне на шею.

— Нет, не надо, — бормочу я. От близости принца у меня случается приступ тахикардии.

— Это в качестве извинений. Если кристалл мне понадобится, вы же одолжите?

— Конечно. Он ваш!

— Нет, больше нет. Я слишком много вам задолжал, Виктория. То что сделали мои солдаты… Подобному не может быть прощения. И если эта безделушка хоть немного поможет вам успокоиться и затормозит действия проклятия, в чём бы оно не выражалось, то я буду счастлив. Поэтому возражения не принимаются.

— Нет, — я мотаю головой, порываясь снять подарок. — Вам он нужнее! Что, если чёрные маги попытаются наслать на вас свои чары?

— Но вы же не можете знать в чём состоит ваше проклятие. Может, именно вы должны привести меня к смерти, — говорит Алан словно в шутку, но взгляд у него серьёзный. — Если будете носить «слезу», то мы убьём двух зайцев. А обо мне не волнуйтесь, оборотни куда слабее поддаются магическому влиянию. Поэтому отказа не приму.

В душе у меня творится такой сумбур, что впору вызывать скорую. Да только не откачают. Сердце заходится стуком.

— Спокойной ночи, Виктория, — принц берёт мою руку и снова оставляет на ней свой поцелуй. На этот раз я не вырываю ладонь, только смотрю большими глазами, не силах принять произошедшее. А потом молча наблюдаю, как принц покидает мою комнату.

На душе у меня волки воют. Я подбегаю к двери, закрываю на засов, прикладываю ладони к горящим щекам. «Так, успокойся», — говорю себе, но помогает слабо. Цепочка холодит шею. Ухватив камень, я заворожённо подношу его к глазам. Зачем принц подарил его мне? Из-за чувства вины? Я пытаюсь вспомнить было ли что-то подобное в книге… Кажется упоминалось вскользь. Но насколько помню, Алан камень с себя не снимал. Или просто выветрилось из памяти?

Наскоро переодевшись, я забираюсь в кровать. Оттуда с опаской кошусь на зеркало. Там пусто. Всё-таки ведьма мне померещилась?

Не выдержав, вскакиваю и набрасываю на зеркало полотенце, а потом запрыгиваю обратно в кровать, натягиваю пуховое одеяло по самую макушку, зажимаю подвеску в кулак. На душе сразу становится спокойнее, точно где-то рядом тёплый огонёк зажгли.

«До сих пор веришь, что сможешь держаться от Алана подальше», — издевательски спрашивает голос разума.

«Смогу», — отвечаю я ему, а у самой все мысли о принце. Сколько не отмахиваюсь от Алана, он возвращается навязчивой идеей, жарким искушением. И когда мне кажется, что я уже никогда не выгоню наглого оборотня из головы, то наконец, проваливаюсь в сон.

И мне совершенно ничего не снится...

Просыпаюсь я бодрой и полной сил. Так хорошо не высыпалась ни разу за всё время нахождения в мире романа. Через окно в комнату проникают солнечные лучи. Я сладко нежусь в их ласковом свете. Мне не хочется задумываться над будущим и прошлым… Не хочется открывать глаза. Хочется просто наслаждаться моментом здесь и сейчас. Но реальность недолго меня балует. В дверь кто-то стучит.

— Виктория, ты тут? — раздаётся из коридора тоненький голосок Элизы. — Пустишь? Тут никого нет.

Я решаю не переодеваться в платье. Да и со шнуровкой быстро справиться не получится. Кстати, может Элиза-то мне с застёжками и поможет? Отворяю засов и внутрь комнаты проскальзывает Элиза.

Она кажется чем-то расстроенной, щёки её раскраснелись. Девушка останавливается на входе, оглядывая меня:

— Какая же ты красивая, Виктория Саблфорд… — тихо говорит Элиза, и я внезапно замечаю, как тень пробегает по её светлому лицу.

— Что случилось? — спрашиваю.

— Ничего... хотя... Ты поделиться ничем не хочешь? — она смотрит пристально, в голубых глазах немой укор.

— Поделиться?

— Разве ты не обещала мне помочь? — с нажимом спрашивает Элиза.

— В чём?

Лицо Элизы краснеет, а на глазах выступают слёзы.

— С Аланом! — почти кричит она, потом переходит на шёпот: — А сама… Я видела вас вчера ночью! Слышала, как он к тебе в комнату приходил! Решила его охомутать?!

Глава 17

— О боже, Элиза, ты всё не так поняла! — спешу я оправдаться, но девушка смотрит с недоверием. Она кажется такой отчаянно несчастной, что хочется её обнять и защитить от всего. Я так часто читала роман про Элизу, что успела привыкнуть к ней, как к сестре. А теперь она плачет из-за меня… Нет-нет, я не могу подобного допустить!