Проклятье живой воды (СИ) - Романова Галина Львовна. Страница 57

Пассажиры остались на верхней палубе втроем.

— У нас тут каюта, — помявшись, предложила Мэгги. — Одна на двоих и это… как бы неприлично, но плыть не так уж и много, так что… если вы хотите присесть, то…

— Ничего, — Верна отвернулась, снова взявшись за поручни и устремив взор вдаль. — Спасибо, но я тут постою. Никогда моря не видела… настоящего. Вот только… что он там говорил про то, что мы назад запросимся?

— То, что людей с Таймленда не забирают, — подал голос Джеймс Фицрой. — Никогда не забирают. Несмотря на то, что сюда почти каждую неделю кто-то приплывает, это билет в один конец.

Мэгги вздрогнула. Она прекрасно понимала, что это означает, но не могла поверить в правду. Неужели ее обманули? Неужели профессор Макбет начал ее подозревать и таким нехитрым образом попытался избавиться от неугодной лаборантки? Что же с ними будет? А с ее семьей? Они хотя бы узнают, что случилось? И как же теперь быть?

— Как же теперь быть? — прошептала девушка. — Сэр Джеймс, а…

— А мы, мисс Смитсон? С нами разговор особый. Я позаботился о том, что, если нас с вами отсюда не заберут, у капитана Халверстона будут большие неприятности. Мой дядя, сэр Генри Фрамберг, прекрасно знает, на каком судне и когда мы с вами отправились. И в случае чего задействует все свои связи. В самом лучшем случае мистер Халверстон лишится лицензии, а судно будет конфисковано полицией. Кроме того, — он подмигнул, — не заметили, как все тут напряжены? Где-то здесь шныряют катера береговой охраны. Как думаете, из-за кого?

Девушка задумалась:

— Но почему тогда нельзя было сразу задействовать береговую охрану? На полицейском катере или…

Джеймс покачал головой:

— Увы. Полиция моему дяде не подчиняется.

Верна не прислушивалась к их словам. Женщина стояла у борта, вдыхая запах моря и глядя вдаль. Берегов не было видно, только прямо по курсу в небе висели какие-то облачка, да позади, далеко-далеко за кормой, над горизонтом вставала какая-то дымка. Там, насколько она понимала, находился Британский остров. Далеко еще?

Этот вопрос она, поколебавшись, решила задать проходившему мимо старшему помощнику капитана. Тот покачал головой:

— До Таймленда осталось всего несколько миль, но мы не будем пока приставать к берегу. Покружим рядом, пока не начнет светать.

— А почему?

— Береговая охрана, — коротко ответил моряк.

Верна еще немного постояла у борта, но потом устала и спустилась в трюм. После свежего воздуха и яркого света на нее навалилась темнота, духота и вонь замкнутого пространства. Пахло сырой водой, йодом, кожами, мокрым деревом, человеческим потом и испражнениями и почему-то кислым элем. Где-то хлюпала вода. Женщина едва не задохнулась и с трудом, на ощупь, добрела до своего угла. Первым делом проверила узел с вещами. Нет, вроде ничего не украдено, но, поскольку шарить в нем пришлось впотьмах, она не была уверена, что все добро на месте. Узел не поврежден, на ощупь вроде такой же плотный — и ладно. Воду брали из общей бочки, черпая прикованной к ней кружкой. Заметив, что она ничего не ест, соседка со вздохом поделилась с нею хлебом. Верна перекусила, напилась и устроилась поудобнее, собираясь вздремнуть.

Ей долго не удавалось уснуть — мешала всепроникающая вонь, неудобная поза, качка, голоса попутчиков. Кто-то переговаривался вполголоса, кто-то ругался, проклиная все на свете, кто-то молился. Да и собственные мысли и сомнения не давали расслабиться. Наконец, усталость взяла свое, и Верна задремала.

А проснулась от враз поднявшейся суматохи. Кругом толкались, суетились, ругались, спотыкались об узлы, бочки и друг о друга. Ее ногу кто-то пнул — мол, что это тут валяется в проходе?

Спросонья Верна запаниковала, не понимая, что могло случиться? Катастрофа? Она подхватилась, цепляясь за узел с вещами, вскочила тоже, вернее, попыталась, но потеряла равновесие и чуть не повалилась под ноги людям, забарахталась, пытаясь спастись. Воды на дне оказалось примерно на вершок. Первая мысль была — катер наскочил на камень или сел на мель, дно пробито, они тонут и надо срочно выбраться из заполняющегося водой трюма, чтобы не захлебнуться тут, как крысе.

Возле выхода, подтверждая самые мрачные прогнозы, была давка. Тонко, отчаянно кричала какая-то женщина, простуженным басом материл всех мужчина. Остальные просто требовали их пропустить.

— Живее. Живее, — пробивались голоса матросов. — Не толкайтесь. Скорее. Не стойте, быстро. Ну. И пасти заткнули, мать вашу… Эй, уймите этих крикунов.

Послышались звуки ударов. Женщина закричала еще пронзительнее и враз смолкла, как будто ей наступили на рот. Верну передернуло от отвращения и страха. Так было жутко оставаться в трюме, так хотелось к свету и вольному воздуху, так не хотелось умирать, захлебываясь в грязной ледяной воде — и точно также не хотелось лезть в эту давку, где ей наверняка переломают все кости. Страх смерти победил. Она вместе со всеми напирала на передних, толкалась и чувствовала, что толкают ее, кричала и слышала чужие крики.

— Живо. Живо. Не толпитесь.

Матросам все-таки удалось быстро навести порядок — заминка возникла больше от того, что кто-то из путешественников никак не мог справиться с вещами, и один из узлов просто-напросто застрял между лестницей и краем трюмного лаза. Темнота, спешка и паника довершили остальное.

— Живее. Живее к берегу. Бегом.

На палубе Верну подхватили за локти, толкая к сходням. Женщина приостановилась, пытаясь оглядеться, но получила такой тычок в спину, что была вынуждена бежать, куда велят.

Все-таки она успела понять — уже на бегу — что успели сгуститься сумерки, и в этих сумерках катер подвалил к громаде острова, которая черным пятном закрывала полмира. Вернее, к пристани, на которую были переброшены сходни. Дощатый настил дрожал и грохотал под ногами бегущих. Он упирался в берег, небольшой пляж, возле которого в полутьме были видны какие-то строения. С той стороны, от этих строений, к приезжим спешили другие люди. Местные жители?

— Назад. Все назад.

Грянул выстрел. За ним другой. Встречающие отступили, а приезжие, наоборот, прибавили шагу, спеша оказаться на твердой земле. Растерянная Верна ничего не понимала. Зачем в них стреляли? Кто? Откуда?

Кто стрелял — выяснилось довольно быстро. Палили матросы с «Русалки». И стреляли они явно поверх голов, потому что ни убитых, ни раненых не было, несмотря на сутолоку и тесноту. Как выяснилось, они просто отогнали подальше встречающих и, держа их под прицелом, быстро покидали на причал несколько тюков, мешков и ящиков.

— Вот, держите. И встречайте новичков.

Последний ящик гулко стукнулся о настил, вооруженные матросы отступили, убрав сходни, и «Русалка» заторопилась отвалить от причала, набирая ход так стремительно, словно за нею гнались все катера береговой охраны страны. Не прошло и нескольких минут, как ее темный силуэт растаял в наступающей ночи, и лишь только далеко разносящийся над водой стук паровых винтов и плеск волн примерно подсказывал, в какую сторону удалилось судно.

На берегу и возле причала поднялась суматоха. Подсвечивая себе факелами, люди спешили утащить все привезенное добро под навес. Новичков толкали, покрикивая, чтобы посторонились.

— Туда вон идите. Не путайтесь под ногами.

«Туда» — это к нескольким приземистым зданиям, окруженным довольно высоким частоколом. В распахнутых воротах стояли люди. Некоторые были вооружены, большею частью старинными кремневыми ружьями, но попалось на глаза и несколько вполне современных винтовок. Несколько факелов бросали по сторонам тени, не позволяя как следует осмотреться.

— Проходите, проходите, не задерживайтесь. — гостей кого поддерживали под локоть, кого толкали в спину. — Не загораживайте проход.

Вместе со всеми Верна прошла на утоптанный двор, растерянно огляделась по сторонам. Поселение было устроено просто — несколько домов образовывали круг, окаймляя единственный внутренний двор. Одни дома были явно жилыми и больше напоминали бараки. Другие походили на склады. Все вместе огораживал забор с единственными же воротами. Повсюду горели факелы и масляные лампы.