Секретарь Королевского Отбора (СИ) - Рэйн Рина. Страница 30

О, да!

Хотя, конечно, оспаривать его приказ они не стали. Да и в качестве их работы он не сомневался. По крайней мере, раньше не приходилось. Но что хорошего было в том, что ему пришлось перетряхивать большую часть служащих во дворце? Да еще в такое время. И без того забот хватало. Но работать с теми, кто не выполнял прямых приказов, трепал языком, умудрялся не то попасть под проклятие, не то напиться приворотного зелья и просто вел себя непрофессионально, он не мог.

А пока стражи проходили магические допросы, он принял решение самостоятельно продолжить основное расследование, которое прикрывалось эржэвым Отбором. Тем более, случай с пятью невестами с одного города все равно заслуживал особенного внимания.

Энабетт же Аттор пригласил с собой, как он сперва думал, за компанию. Не хотелось ему сегодня оставлять девушку одной. Неважно, будет она заперта у него в кабинете с бумагами или отправлена в архивы для поиска несоответствии в биографии «фавориток», как он собирался сделать еще на прошлой неделе. Но уже скоро стало понятно, что взять ее в Оллонни — была, пожалуй, лучшая его идея за эти дни.

***

Энабетт

Я не знала, где и кем Аттор был до того, как стать главой КР, но то, что он абсолютно не умел общаться с жителями провинции, я поняла почти сразу же, как только мы поднялись на второй этаж — в филиал местного салона красоты.

Три небольших бело-серых зала были обставлены по-простому и без претензий: зеркала в полный рост, слегка обшарпанные кресла и диванчики для гостей, бра на стенах и столики, заваленные зачарованными ножницами, расческами и щипцами. Ну и потолок, плотно обсыпанный, словно очень крупной черной солью, поглощающими магию кристаллами, что делало вид комнат одновременно и немного жутким, и довольно стильным.

Из-за раннего часа тут почти не было клиентов. Поэтому большинство мастеров сидели в креслах и смотрели очередной выпуск дрэррового шоу. Показывали зарубежных невест, у которых брали интервью на тему «недопустимого поведения». Ясно, что мой танец с графом все никому не давал покоя.

Внимание на вошедших нас, конечно, обратили сразу же. Но из-за чар на одежде — не больше, чем на случайный сквозняк. И это была, пожалуй, первая ошибка Аттора. Потому что когда он подошел к одной из отдыхающих женщин и попытался привлечь ее внимание разговором о том, что он — тайный поверенный одного из принцев, узнающий вкусы понравившейся девушки, она ему не поверила ни разу. Потому что, кто знает, кого она в тот момент видела на его месте.

А уж его легенда — это был полный провал. Нет, я не сомневалась, что часть невест, как и бойкая «серебряная» эсса Лиэс Аннари, наверняка получили от матерей советы соглашаться на любое сближение с женихами. Но какая мать признается какому-то постороннему типу в том, что одобряет такое? И, вообще, они-то девушек замуж отправили, а не в любовницы.

Так что я, немного послушав их разговор, быстро поняла, что так он ничего не добьется, кроме того, что женщина сейчас наврет ему с три мешка или вовсе выставит за дверь. Аттор это тоже прекрасно понимал, от чего нервничал и злился. И мое присутствие только все усложняло.

Он ведь наверняка не ожидал, что ситуация может стать такой. Его ущемленную гордость и дело нужно было спасать. Только — как это сделать одновременно? Я думала недолго. Решив, что с его гордостью я договорюсь потом отдельно, а дело важнее, каким бы оно ни было, я незаметно выскользнула в холл. Там распустила тугой узел волос и сняла плащ. Так меня фанатки Отбора, конечно, легко могли узнать. Но и на этом я собиралась сыграть, если придется, притворившись двойником самой себя.

— Извините, — начала я, повторно войдя в зал и привлекая к себе всеобщее внимание, — а могу я видеть эссу Анари? Я от Эль.

Понятия не имела, кто такая Эль. Но только в Велиоре у меня было больше десятка знакомых «Элей». Ведь так сокращалось несчетное количество популярных в провинциях имен. Та же эсса Орна почти наверняка родилась в каком-то таком же городишке.

— Это я, — оживилась натянуто улыбающаяся Аттору плотная женщина. — Эль что-то просила передать?

— О, нет! Она просто порекомендовала вас. А я доверяю ее рекомендациям.

— О! Это меняет дело! Проходите, пожалуйста. Вот сюда, — она оживленно засуетилась, тут же забывая про растерянного Аттора. Да я и сама сейчас видела мужчину только потому, что мой плащ висел на руке, а, значит, связывающие нас чары все еще действовали. Но как только я повесила плащ на вешалку, Лэс Реми стал просто неопределенным силуэтом.

Сев в предложенное кресло и выслушав замечания мастера о том, что волосы у меня хорошие, просто нужно немного подравнять кончики и сделать пару масок, я расслабленно улыбнулась, заметив, что она может делать все, что считает нужным, а деньги за процедуры сейчас принесет мой муж. В этот момент я порадовалась, что не могла рассмотреть выражения лица «мужа», как раз занявшего один из диванчиков сбоку — так, чтобы ему лучше было видно нас с парикмахершей. Но то, что он нервно дернул рукой, ослабляя ворот рубашки, оценила.

А дальше эсса Анари занялась моими волосами, а я — «допросом».

— Поведение этой Аби Суак ужасно, — притворно вздохнув, я кивнула на мираж, где опять показывали кадры с бала. — Траур, а она… Да такое!

— И не говорите! — поддержала мастер, нанося мне на волосы какую-то вкусно пахнущую массу. — Не то, что моя дочь! Такая хорошая девочка!

Дальше я просто изредка задавала наводящие вопросы и иногда возмущалась тем, какая же Аби Суак бессовестная. А так как, как мать, эсса Анари действительно любила дочь и переживала за нее, то вскоре я знала о Лиэс, кажется, все. Даже имя бывшего жениха, с которым девушка порвала ради участия в Отборе.

Через час, когда мои вьющиеся от природы волосы стали лежать на плечах блестящим ровным водопадом, Аттор молча отсчитал эссе нужную сумму денег, и мы ушли. Признаться, я боялась увидеть его реакцию, поэтому плащ надевала так, будто ждала, что зачарованная одежда меня покусает.

В глазах мужчины, темных от тусклого света холла, эржи плясали танго.

— Скажите мне, эсса: за что же вы так ненавидите эту Аби Суак?

— Ужасно себя ведет, — притворно вздохнула я, облегченно улыбаясь: он не обижался на меня. — Вас вот, лэстр, не слушает.

— Я заметил. Наказать бы ее за своеволие, — он плотоядно оскалился, и мне резко перестало хватать воздуха. — Но, увы: работать надо. Идемте, эсса. Следующая «жертва» здесь же — на четвертом этаже.

— А кто она? — отгоняя совсем не нужные мысли о многозначности его слов и взглядов, я постаралась перейти на деловой тон.

— Юрист по бракам и бракоразводным процессам. Как думаете, как лучше подобраться к ней?

— Ну… Для начала запишемся на консультацию.

Аттор хмыкнул.

— Мне, я так понимаю, эсса, снова быть вашим «мужем»?

— Да. Придется вам немного потерпеть, лэстр.

— Ничего. Я переживу.

***

Аттор

Был ли он зол на себя, когда понял, что ситуация выходит из-под контроля? Более чем! Разозлился ли он на Энабетт, когда она неожиданно вмешалась? Конечно.

Но еще ребенком он знал, что злиться на женщин, когда они вдруг творят что-то, выходящее за рамки логики — бесполезно и даже вредно. Потому что его мама, сиятельная маркиза Илина Лэ Реми, совмещая в своей жизни страсть к пению, статусным мужчинам и политическим интригам, постоянно что-то такое творила. А точнее — вытворяла. Но если все другие видели лишь внешнюю сторону ее поступков. То он, как тот, с кем она советовалась, как с равным, даже когда ему было всего пять лет, видел скрытые за игрой в глупышку ум, расчет и, порой, коварство.

Вот и сейчас — стоило только понять, что Энабетт ну никак не могла просто так захотеть подстричься, как злость тут же ушла. А вместо нее он испытал забытое чувство предвкушения спектакля. Уникального, рассчитанного только на одного зрителя. И, сидя в первом ряду, наслаждался действием. Конечно, не забывая, ради чего оно было затеяно.