Случайный папа (СИ) - Ручей Наталья. Страница 50
– Вот, опять выбирать, – смеюсь я, – а будь у тебя не чужие очки, а увеличительное стекло…
– Кстати, да, – кивает она. – Надо сказать шефу, чтобы обновил мой канцелярский набор.
Отсмеявшись, собираюсь заварить себе наконец чай и попробовать. Но тут же подвергаюсь атаке из уговоров.
– Наташ, сними этот мешок, с которым моя бабуля себе в полночь первого мужа ловила, – просит подруга. – Надень что-нибудь обтягивающее, чтобы Лука видел, что с тобой натворил!
– Он не хотел!
– Если бы не хотел, он бы сдал в клинику пустую баночку. Он не знал – это другой разговор. И потом, хотел – не хотел, сейчас-то какая разница? Это все прошлое. А настоящее заключается в том, что он хочет. И я даже видела – как!
Хочет, я вчера это отчетливо ощущала. Но постаралась не думать о том, что будет, если мы перейдем от желания к делу...
Вернее, не "если" – "когда".
А в том, что этот момент все ближе, сомнений не возникает.
Ладно, наверное, идея переодеться не так и плоха. Пока я перебираю одежду в шкафу и прикидываю, во что можно влезть, Ира решает проведать своих претендентов и заходит на сайт.
– О, поставила одному грустному лайк – он сразу взбодрился. Даже его фотка выглядит теперь куда веселее, – доносится ее комментарий с перерывом на смех. – Пишет мне: покажи свою киску! Ну и как ему отказать? Наташка, где там твой кот? Поправь ему бантик – подготовь его к фотосессии!
Вообще, я до последнего думаю, что это шутка. Не отвлекаюсь, углубляюсь в раскопки – в итоге нахожу платье-гольф темно-синего цвета. Оно трикотажное, теплое, как раз на такую погоду, а еще тянется хорошо, может прокатить и до родов.
– Красота… – слышу у себя за спиной.
Оборачиваюсь с улыбкой, думая, что комплимент для меня, но куда там. Прицелившись, Ира щелкает камерой на смартфоне. Мой розовый кот, восседая на подушках, смотрит на меня как на предателя. Его можно понять, я бы тоже не хотела становиться звездой какого-то порно-сайта.
– Ты всерьез собираешься это отправить? – спрашиваю, ненавязчиво вытесняя подругу из комнаты.
– Конечно, и потом, я знаю, за что стараюсь… – Она ведет по экрану пальцем. – Смотри, что он мне написал, чтобы простимулировать: «Готов стать спонсором, если ты меня вдохновишь!» Всегда мечтала побыть чьей-то Музой!
И она действительно отправляет ему фотографию. Ответа нет, хотя мы обе напряженно всматриваемся в экран.
– И этот сбежал… – притворно грустно вздыхает Ира. – Ладно, пойдем, отсыплешь мне своего волшебного чая. Когда я буду грустить после очередной неудачи, сделаю вдох и пойму, чего избежала.
Я вручаю Ире всю банку – для подруги не жалко, пусть сама возьмет, сколько нужно. Крышку она открывает осторожно, в отличие от Егора, нюхает правильно – машет сначала ладонью, потом уже носом.
– Ну и мужики пошли, – качает головой удивленно. – Нормальный запах ранимого скунса. Кстати, сколько стоят такие эксклюзивные впечатления?
– Так, вчера я продавала чай папе Луки… если вычесть чаевые, которые он оставил…
Я называю цену. Ира давится воздухом.
– А ты умеешь внедряться в семью! Ты продала ему что-то ненужное. Он вернул тебе что-то ненужное. Хочешь – не хочешь, а между вами уже отношения!
Телефон Иры пиликает сообщением. Она читает, поправляет длинные серьги и отсыпает себе чая побольше.
– Что он написал?
– Написал, что впечатлен габаритами, но ими же и расстроен. Сказал, что боится разориться на моей депиляции. В общем, кот твой уволен, провалил такой кастинг!
– Кидаешь в бан? – спрашиваю я, заметив, что она активно жмет по экрану.
– Я добрая Муза. Хоть и бесплатная. Леплю на прощанье из него оптимиста. А то: «Все пропало! Я вас даже не видел, а у меня уже прохудились карманы!» Как-то не по-мужски так расстраиваться по пустякам.
– И как же ты взбодрила это уныние?
Ира поворачивает ко мне смартфон, и я читаю:
«Выше нос! Ну хотя бы нос для начала. Вам еще повезло. Я выслала фото в единственном ракурсе. А вот если бы я подняла руки вверх и показала подмышки…»
Звонок в дверь перекрывает наш хохот. Ира тут же делает серьезное лицо. Предательски икает, спешит за водичкой.
– Кажется, твой викинг пожаловал, – сипит она, делая глоток за глотком.
Я иду открывать.
В груди тепло – будто кто-то рассыпает мелкие искорки.
Лука.
Его взгляд проходится по моему телу, застывает на животе, вызывая легкое дежавю. Я даже поднимаю руку к лицу, чтобы проверить, все ли в порядке. Маски нет, только щеки горят. От удовольствия, от того, как он смотрит.
Даже от молчания, которое дрожит между нами.
Лука с улыбкой переступает порог, делает еще один шаг и оставляет свою улыбку у меня на губах.
Мы вчера уже целовались, если вспомнить – не только вчера. Но сегодня все как-то иначе, по-новому. В его поцелуе отражается то же, что чувствую я: мы успели друг по другу соскучиться.
Высокий… какой же высокий. И нетерпеливый – его пальцы вновь зарываются в мои волосы, удерживают голову, словно он опасается, что я хочу его оттолкнуть. Ему везет, он еще может о чем-то думать в этот момент. А я словно в густом тумане, из которого не хочу выбираться.
Делаю жадный вдох, впитываю в себя его запах и подставляю с готовностью губы, когда он снова склоняется.
Осторожничает, не прижимает к себе. Одной рукой пытается удержать меня, второй – тяжелый пакет. А я чувствую свободу и легкость. Встав на носочки, обхватываю его шею, заставляя стать ближе, еще чуточку ближе к себе.
– Привет… – Его потяжелевшее дыхание задевает висок, следом за губами скользит вниз по щеке.
– Привет…
Невнятное шуршание заставляет очнуться. Опустив взгляд, только сейчас замечаю на костяшках Луки свежие ссадины.
– Откуда это?
– Не переживай. Обычная тренировка.
Не очень верится в эту версию: от меня он вчера уехал после одиннадцати. Может, и есть круглосуточные спортивные клубы, но боксировать в полночь? Вопросы вертятся на языке, но я не решаюсь расспрашивать.
– Наташ, – видимо, он все-таки замечает мое недоверие, – у меня дома есть спортзал, чтобы держать себя в форме. Немного размялся с боксерской грушей.
– Думаю, груша оспорила бы твои показания. Ей прилично досталось, если у тебя остались такие следы. Может, их обработать?
– Они уже обработаны.
Взгляд Луки скользит поверх моего плеча, и я понимаю, что кто-то не выдержал и снова подсматривает.
– Доброе утро, – говорит этот свидетель с широченной улыбкой. – Я – Ира, подруга Натальи.
– Лука.
– Может, сразу на ты? – предлагает она. – Потому что я еще и будущая крестная Машеньки, вы долго от меня не избавитесь.
Лука медленно кивает и переводит взгляд на меня.
– Машенька?
– Я подумала: и правда ведь хорошее имя.
Ира решает снова спрятаться в кухне, но именно ее шаги и заставляют очнуться. Так и держу человека в дверях! А у него в руках, между прочим, тяжелый пакет.
– Проходи. Кофе будешь? – Заметив его улыбку, пожимаю плечами. – Нормальный чай у меня только в пакетиках. Тот, что приехал от твоего папы, не предлагаю. От него вчера Егор убежал.
– Мне приятно твое желание меня накормить и чтобы я задержался.
Лука проходит мимо меня с довольной ухмылкой, и, только когда на кухне снова шуршит активно пакет, я отмираю. Завтрак не входил в мои планы. И я ничего такого не говорила. Не говорила, что хочу, чтобы он задержался. С чего он решил?
Но когда взгляд случайно задевает мое отражение в зеркале, понимаю, что и не нужно ничего говорить. У меня все написано на лице. Даже больше того, что я бы хотела показывать. По крайней мере, пока.
– Ого, сколько всего! – поражается Ира, когда Лука по-свойски разбирает продукты. – Наташ, тебе одной тут не справиться!
– Я так понимаю, ей хорошо помогают.
– Я – только по мере возможности. Я вообще на диете! А вот твой брат… хороший брат, только очень прожорливый. У тебя еще много родни? Ну так, чтобы знать, к чему быть готовыми.