Борись за мою любовь (СИ) - Манич Мария. Страница 37

— А ты?! — кричит она. - Зачем поцеловал?!! Ты всё испортил, Кирилл... Ты всё испортил!  

— Ты сама этого хотела. — Ловлю её кисть до того, как она опять отвесит мне пощёчину, и рявкаю: — И я хотел! 

— У тебя комплекс Бога! Я тебя не хотела! Не хочу! Я люблю другого! Любила! Отстань от меня! Отпусти! Всегда буду любить! Убери от меня руки. Ты меня предал, он меня оставил... Ненавижу вас! — последнее выкрикивает, уткнувшись мне в плечо, тихо поскуливая.  

Глажу её спину руками, прижимая к себе. Целую растрëпанные волосы и шепчу нежности. Она всхлипывает и всхлипывает, не прекращает плакать. Знаю, что в её душе огромная дыра размером с космос. Я не планировал стать ей заменой или утешением. Но сейчас, глядя на Дашу, которая почти воет у меня в руках, понимаю — готов сделать всё, что угодно, лишь бы она опять улыбалась. Наизнанку вывернусь, но на её лице опять будет играть улыбка. Она будет смеяться своим заливистым смехом, заряжая всех вокруг. У неё все будет хорошо. Со мной рядом или без меня. Будет непросто, но я не сдамся. Не знаю, сколько для этого потребуется времени и как я этого добьюсь, но сам себе в эту самую минуту обещаю. 

Мне больно видеть её такой. Ещё больнее представлять, как она переживает всё это внутри себя. Совершенно одна.  

— Отпусти меня, Кирилл, — произносит глухо, продолжая мять в кулаках мою мокрую от её слёз футболку. — И больше никогда меня не трогай.  

Стискиваю её в руках, потому что отпускать совсем не хочу. Её так легко обидеть и так сложно завоевать потом её прощение.  

Три, два, один… 

Размыкаю руки и отступаю на шаг. 

— Я ни о чем не жалею. О том, что произошло здесь и на кухне. И готов повторить, когда ты попросишь меня об этом сама, — говорю тихо и вкрадчиво, чтобы поняла, что я не шучу. — Сейчас мы выйдем отсюда и позавтракаем вместе. А потом я отвезу вас домой. 

— Нет, — говорит Даша. 

Опять отворачивается к раковине и начинает умываться. Терпеливо жду, оперевшись о стену плечом.  

— Да, — с нажимом произношу, наблюдая, как она вытирает полотенцем лицо и поворачивается ко мне. 

— Нет, Морозов... потому что ты только что вывернул меня всю наизнанку, своим... своим действием! И хочешь запихнуть назад, как будто ничего и не было… А оно было! Память не стирается и люди, к сожалению, не меняются. Зря я подумала, что ты мог стать лучше. Ты только что доказал мне обратное.  

Отбросив мою руку, Дашка выходит в коридор и, шлепая босыми ногами по полу, кричит: 

— Алёнка, собирайся! Я вызываю такси. 

22

Кирилл

— Как думаешь, мы ей понравимся? — спрашивает Оля, разглаживая складки на новой юбке.  

— Кому ей? — говорю я. 

Отстегиваю ремень безопасности и поворачиваюсь к сестре. Она выглядит нарядно. Будто у неё сегодня выпускной из младшей школы. Слава Богу, его мы пережили ещё в том году.  

На днях мне пришлось вытерпеть детский шопинг с десятилетней девочкой. Это было сложно. Потому что за эти два года я ни фига не научился выбирать детские вещи. Не запомнил названия магазинов, в которых мы чаще всего покупаем Оле одежду и обувь. Не привык ждать в примерочных и до сих пор путаюсь в размерах. Мне не помешала бы помощь. Только единственная, кого я был бы рад видеть с нами, не отвечает на мои звонки.   

— Новой жене папы. Он ведь поэтому приехал? Хочет нас ей показать? — неуверенно говорит сестра. — Если мы ей понравимся, то он заберет нас с собой? 

Не знаю, что ей сказать. Потому что не имею понятия, какого черта приехал отец. Цель своего визита он не озвучивал. Вчера мы договорились о встрече в ресторане в центре города. Не в кафе около дома, не в квартире или лобби отеля и даже не в парке. А в самом пафосном заведении, которое только можно было выбрать. И я не знаю, чей это выбор. Могу только предполагать. 

Надеюсь, эта новая жена окажется расчетливой тварью, решившей пересчитать отцовские деньги и посмотреть, что она может получить ещё. Потому что отец присылает кое-какие средства на содержание Оли ежемесячно.  

Наша семья никогда не была особо богатой. Так, средний класс. Или чуть выше. Деньги были, как и отпуск два раза в год на море в полном составе. Потому что отец работал как проклятый. Мама тоже работала. Я начал зарабатывать свои деньги ещё на первых курсах университета. Выбрал правильную профессию. Программисты сейчас многое решают и требуются чуть ли не чаще, чем врачи. На машину свою первую сам заработал, кредит выплачивал. Иногда жалею о том, что пришлось её продать и купить транспорт попроще. Когда на меня свалилась забота об Оле, стало не до выпендрëжа.  

— Папа присылал мне её фотографию, — продолжает Оля, пока я молча барабаню пальцами по рулю. 

— И как? — спрашиваю на автомате. 

— Тётка как тётка, — пожимает плечами сестра, а потом неожиданно грустно улыбается. - Мама была красивее. Я скучаю по маме, Кирилл.  

Сглатываю, тянусь к Оле и щекочу её под коленкой.  

— Я тоже скучаю.  

— Она ведь не будет заменять мне маму? Не попросит её так называть? Я боюсь, что не понравлюсь ей. И папа опять уедет.  

— Оленька, никто никогда не заменит тебе маму. Ни эта женщина, ни кто-то ещё. 

— Её зовут Екатерина, — морщит нос сестра. — Не люблю имя Катя.  

Мне эта женщина тоже не нравится. Какой-то внутренний протест, хотя я ни разу её не видел и не общался. Сегодня будет интересный опыт.  

— Какое же имя тебе нравится? — усмехаюсь, выходя из машины. — Так, на всякий случай спрашиваю.  

Помогаю выбраться сестре, поправляя её съехавший набок хвост. Она забирает серебристый рюкзак с заднего сиденья и проверяет на месте ли её грамота за первое место. Привезла похвастаться. 

— Мне нравится Даша, — уверенно заявляет. — Женись на ней. 

Спотыкаюсь на ровном асфальте тротуара и удивленно смотрю на невозмутимую сестру. Я никогда не думал о Дашке в этом амплуа. Раньше я вообще мало о ней думал. Это сейчас она постоянно со мной. Когда засыпаю и просыпаюсь. Образ её маячит перед глазами. Вкус её губ ощущаю. Мысленно с ней общаюсь. Хотел бы поговорить лично, только хрен она меня выслушает после того, как сбежала из моего дома, забыв свою толстовку.  

Я знаю от Оли, что она съехала от отца. Понятия не имею, где она теперь живёт. Можно было бы, конечно, отследить её телефон... Отличная, кстати, мысль. Почему я не подумал об этом раньше? Наверное потому, что всё ещё иногда пытаюсь доказать себе, что мы не поменялись местами. Что это не меня по голове и сердцу бумерангом шибанула карма. Так ведь не бывает? Чтобы в такой короткий срок взять и влюбиться в ту, которая полжизни была рядом.  

— Вон... папа, — шепчет Оля, дергая меня за руку.  

Слежу за её взглядом и натыкаюсь на знакомый затылок. С ним за одним столом сидит женщина. Самая обычная. Таких тысячи и миллионы. Ничем не примечательная, не молодуха. Ровесница его. Ещё бы, он же вместе с ней в школе учился. Немного полновата. Светлые волосы забраны в пучок, открывают довольно простое лицо. Отец что-то говорит, и женщина тихо смеется, отвечая ему. На охотницу за миллионами она похожа меньше всего. На маму тоже непохожа.  

— Идем? — робко спрашивает Оля, стесняясь, переминается с ноги на ногу.  

Первой нас замечает Екатерина. Приподнимает голову и испуганно замирает. Её улыбка гаснет, а взгляд начинает бегать по нашим с сестрой лицам. Отец оборачивается и встает из-за стола.  

Похудел, отмечаю про себя. И борюсь с каким-то детским испугом за его здоровье. Мама тоже сначала сильно похудела.  

Отец одергивает синий пиджак и раскрывает руки для объятий. Оля выдергивает свою ладонь из моей и устремляется к нему. Виснет у него на шее, чуть не сбивая его с ног. Радостно верещит, а потом начинает плакать. Горько так. По-детски.  

— Здравствуйте, — говорит новая жена моего отца, протягивая руку.  

Она одета в строгое платье, о юбку которого то и дело вытирает ладони. Нервничает. На удивление её волнение передается и мне. Секунду мешкаю, но всё же пожимаю её руку и представляюсь.