Краденая магия. Часть 1 (СИ) - Кащеев Денис. Страница 12

— Владимиром, — назвался я. И, помедлив, уточнил: — Владимир Леонидович Зотов… э… к вашим услугам!

— В самом деле, Зотов? — нежданно удивился Сергей Казимирович. — Только не говорите, что приходитесь родным сыном графу Леониду Зотову!

— Не стану, — поспешно мотнул головой я. Не хватало еще за самозванца сойти! — Однофамильцы, наверное, — и дернул меня кто-то за язык добавить: — Тут вообще много похожих на наши фамилий.

— Вот с сего места, пожалуйста, поподробнее, — тут же ухватил самую суть моей проговорки ушлый жандарм — сразу видно, профессионал. — Где «тут» и которые — «ваши»? Заодно уж и про загадочный полонез моего имени проясните.

— Ну… Тут такое дело… — кляня себя за неосторожность, пробормотал я. — Видите ли, господин полковник… — из всех возможных данное обращение к собеседнику показалось мне почему-то наиболее уместным. — Я это…

— Не юлите, сударь, — поморщился Огинский. — И так ясно, что вы такой же чухонец, как я китаец. Так что давайте-ка правду. Не бойтесь: хуже, чем в Воронцовском подвале — из которого, напомню, именно III Отделение вас вытащило, в моем, особо отмечу, лице — так вот, хуже, чем там, вам теперь уже точно не будет, так что говорите смело!

Хм… «Не будет хуже» — совсем не значит «не станет столь же хреново». У этого III Отделения, небось, тоже подвалы имеются, да еще и покруче Воронцовских!

С другой стороны, если молчать, как пень, перспектива оказаться в этом самом подвале как раз и нарисуется. Начать что-то сочинять — еще хуже: здешних порядков я знать не знаю, сразу же на чем-нибудь проколюсь.

Да и судьбу товарищей по несчастью нужно прояснить — а без сотрудничества с князем тут никак не обойтись…

Эх, будь что будет!

— Видите ли, господин полковник… — повторил я. И заметив на лице собеседника недовольную гримасу, торопливо продолжил: — Вы совершенно правы — никакой я не чухонец. Даже не очень понимаю, что слово-то это означает — хотя звучит обидно. Дело в том, что я… Как бы это понятнее объяснить… По ходу, я из другого мира. Нет, не с Марса или Венеры, как тут один умник предположил. С Земли. Но не с этой. Хотя у нас там и Москва своя есть, и Огинские, вон, в истории отметились… Только вот магии нет — разве что в сказках да в фэнтези…

— Я и сам понимаю, что в такое невозможно поверить, — закончил я свой недолгий, но эмоциональный рассказ. — Но честное слово, я не вру! И никакие коварные злодеи мне этого в голову не вложили, готовя к допросу — все правда!

Оставив позади окружавшие имение Воронцовых густые ельники, ехали мы теперь посреди широких цветущих лугов. Причем справа от дороги преобладали голубые тона — там росли не то васильки, не то колокольчики, а слева превалировали оттенки красного — неужели, маки?

— Ну, ежели бы к допросу вас и впрямь наставляли, вы бы о сем и не подозревали, искренне принимая навязанные басни за чистую монету, — задумчиво проговорил Сергей Казимирович.

— Не верите… — вздохнул я. — Ну так найдите тех, кого захватили вместе со мной, спросите их! Светлану Каратову, Кирилла Мазаева, Санька… Александра Сорокина! Дарью Карпенко… Не могли же нас всех одинаково закодировать!

— Во-первых, запросто могли, — невозмутимо заметил князь. — Во-вторых, искать станем непременно. Уже ищем. Ну и, в-третьих, почему вы решили, сударь, что я вам не верю? Ровно наоборот. Для обывателя рассказ ваш, конечно, прозвучит фантастически, но нам в III Отделении и не с таким доводилось сталкиваться. А что касается мира-донора — мира без Ключа — то в архивах Собственной Его Императорского Величества канцелярии немало найдется документов, прямо или косвенно о нем свидетельствующих. Строжайше засекреченных, конечно, но по долгу службы с некоторыми из них мне доводилось работать. А вот недоброжелатели графа Воронцова, кои, может, были и не прочь сжить со свету его юного наследника, вернее всего о таковых бумагах и не подозревают… Так что, сударь, ваша история для меня не сказать чтобы вовсе не удивительна, но вполне правдоподобна. Из сего и станем исходить.

— У-ф-ф… — облегченно перевел дух я. Кажется, на этот раз обойдется без пыточного подвала. — А можно задать вопрос? — решил я ковать железо, пока то горячо.

— Задать — можно, — кивнул Огинский.

— Что будет со мной дальше? — выпалил я. — Ведь правильно понимаю: я арестован?

— Арестован? — слегка нахмурился полковник. — Вовсе нет. Аресту подлежит подозреваемый в преступлении, а вас, сударь, в чем прикажете обвинить? Молодой граф Воронцов погиб от, ежели можно так выразиться, руки холопа. Как верно заметил поверенный его отца, холоп — вещь, он неподсуден. То, что в результате у вас свелась с чела печать (случай, конечно, сам по себе уникальный), здесь ровным счетом ничего не меняет…

— А откуда вам известно, что сказал поверенный? — понял я вдруг, что не бьется в словах жандарма. — И многие другие вещи — о них же еще без вас говорилось! И донести по-быстрому было некому…

Спросил и осекся — ну куда я, на фиг, лезу?! Известно и известно, на то он и жандарм. А тут один такой, только из подвала — и начинает заковыристые вопросики задавать…

— С чего ж вдруг без меня? — невозмутимо пожал плечами Сергей Казимирович. — Я там, в коридоре у арки, не минуту и не две простоял, прежде чем объявиться обществу! А Анатолий Глебович — пусть себе ищет среди челяди доносчиков, вольнó ему…

— То есть… То есть пока меня там на лоскуты резали, вы спокойно стояли и слушали? — ахнул я, снова забыв про всякий пиетет к собеседнику.

— Так насмерть не зарезали же! — хмыкнул полковник. — А как только возникла реальная угроза для жизни — тут я и вмешался. Ну и царапины ваши, если вы вдруг не заметили, лично исцелил. Немногие, к слову, могут похвастаться, что их лечил сам князь Огинский!

— Понятно… — в несколько смешанных чувствах протянул я. Ага, царапины! — Ладно, возвращаясь к предыдущему моему вопросу… Значит, я не арестован. То есть, в принципе, в любой момент могу тупо встать и уйти?

— Ну, выпрыгивать из коляски на ходу я бы вам решительно не советовал, — с серьезным видом заметил жандарм. — Вот уж действительно тупо бы вышло.

— Но рано или поздно она же остановится? — не унимался я.

— Непременно. И да, сударь, тогда вы будете вольны идти на все четыре стороны. Вот только, боюсь, в любой из оных четырех сторон вас вскорости встретят люди Воронцовых. А там уже и до вашего любимого подвала будет недалеко. Не скрою, в таковом развитии событий не заинтересован ни я лично, ни III Отделение в целом, но опыт показывает, что, ежели человек твердо намерен совершить глупость, помешать ему, как правило, весьма затруднительно. Но все же, — поднял вверх указательный палец левой руки Огинский — правой он по-прежнему удерживал «козу», — у меня есть идея получше: четыре стороны подождут, а вы покамест останетесь при мне. Польза от того выйдет обоюдная: вы в меру сил поспособствуете расследованию, взамен же обретете неприкосновенность от посягательств Воронцовых, ну и ряд других приятных призов. Да и шансы найти ваших товарищей из мира-донора, соответственно, возрастут. Нет, — развел руками князь, — если впрямь желаете по-плохому — изыщутся средства к сотрудничеству вас принудить, но пока — так. Добром ведь лучше, разве нет?

— Пожалуй, — не стал продолжать спор я.

— За сим договорились, — удовлетворенно кивнул Сергей Казимирович. — Вот и ладненько… Уверен, оба мы в итоге останемся в выигрыше. Еще будут вопросы?

— Сколько угодно! — оживился я.

— Давайте один, последний пока — а то вон уже застава виднеется, за ней Москва начинается, — показал князь вперед. — А на улицах городских не предназначенные для чужих ушей разговоры негоже вести.

Я присмотрелся, но толком по ходу движения ничего не разглядел — зрение у жандарма явно было не чета моему — магией-то усиленное!

О чем же спросить? Что выбрать? Одно, главное?

— Объясните мне про Зеркало, — попросил я. — Что я сделал? И как?