Чистилище. Том 1-2 (СИ) - Губарев Алексей. Страница 30

— Любое действие, в какой бы плоскости оно не происходило, порождает энергию. Возможно, кто-то использует Reus, как источник силы, но это только предположение. Потому что сила разрушения не может использоваться для созидания, она предназначена только для уничтожения.

— Мне кажется, создатель всего этого, — я развел руки, — наоборот, заинтересован в том, чтобы мы изменились, стали лучше.

— Ты серьёзно так думаешь? Тогда вот тебе обратное доказательство. Когда я только появился в этом искусственном мире, здесь было на порядок меньше демонических тварей. Зато было много заключённых, самозабвенно режущих друг друга. Как думаешь, к чему это привело? — Марух, сделал паузу, словно ожидал от меня ответа. Поняв, что я ничего не скажу, он продолжил. — Reus стали превращаться в тварей, Тринадцатый! На первых этапах медленно, но позже этот процесс ускорялся многократно. Меня самого спасла только вера в Единого! Он давал мне силу, и я выдержал. Я убивал тварей, становился сильнее. Умирал, возрождался, и вновь убивал тварей. Единый оберегал мой дух, не позволял ему разрушиться, и я выжил.

Не знаю, как, но я понял — Марух лжёт. Каждое его слово наполнено ложью, и от этого на душе стало мерзко. В Чистилище нет праведников, только грешники. А я? Я идиот, который вляпался в очередную ловушку.

— Марух, ты говорил, что покажешь келью? Я сейчас усну от усталости. — меня и правдо клонило в сон, от постоянной зевоты уже челюсть болела.

— Двигайся за мной, я покажу тебе келью. — жрец ловко поднялся на своем хвосте и поманил за собой. — правда, удобств не гарантирую, лишь чистую постель и безопасность.

Мы миновали неприметную дверь, очутившись в очередном, тускло освещённом коридоре, по обеим сторонам которого располагались те самые кельи. Комнатка два на полтора метра, с нарами, накрытыми серой тканью. И всё.

— Заходи, рапологайся, — змеелюд указал на первую келью, — а я пойду, замету оставленные тобой следы.

Я шагнул внутрь комнатушки, прикидывая, куда примостить рюкзак с оружием. В голове при этом крутилась какая-то мысль, не дававшая покоя. Чёрт! Нары — они предназначались для человека, как и сама келья. Уже начал поворачиваться, когда за спиной раздался лязг железа. Твою бабушку!

— Что за? — мой голос осекся, когда в келье потемнело, а я, вместо выхода увидел железную дверь с небольшим решетчатым окном. — Марух? Какого демона?

— Глупец-с! — голос жреца стал шипящим, с присвистом. — Попалс-ся с-словно мыш-шь. С-сиди здес-сь, дожидайс-ся с-своей оч-череди.

Я ругался, пинал дверь ногами, орал — всё бесполезно. Хотел даже выстрелить из ружья, но вовремя понял, что это глупо. Сев на лавку, задумался.

Эта сука хвостатая сказала дожидаться очереди. Куда? На ум приходило лишь одно — жертвоприношение. Единый, кто это? Алтарь, от которого веяло силой. Ох не спроста это всё!

Устав размышлять на тему, куда на этот раз вляпался, я провёл тщательную ревизию своих пожитков. Ружьё. Десять патронов, три из которых с картечью. Меч. Пара кусков жареного мяса. Два с половиной литра воды, разлитой в две пластиковые бутылки, и с полсотни яблок. Сотейник, зажигалка, оселок, и всякая мелочёвка вроде ниток с иголками.

От нечего делать вгрызся в одно из яблок и, неспешно жуя, вновь задумался над своим положением. Чёрт, надо бы поговорить с этим хвостатым, может удастся договориться.

Время тянулось, словно резиновое. Я успел дважды заснуть, съесть кусок мяса и ещё одно яблоко, попытаться почистить ружьё. Даже придумал надёжный способ, как прикончить змеелюда.

Ожидание и неизвестность угнетали. Ко мне уже подбиралось отчаяние, когда со стороны выхода раздались звуки. Я схватил меч и, подскочив к двери, затаился. Пару секунд ничего не происходило, а затем раздался шепелявый голос:

— Наш-шес-ствие какое-то. Второй человек з-за день. Единый будет доволен.

Мимо моей кельи, тяжело дыша, прополз Марух, волоча за собой тело человека. Взглянув на лицо пленного, я узнал его — Сержант, так звали его свинорылы. Проклятье, они всё же догнали меня.

— Эй, жрец! Принеси воды, иначе я сдохну от жажды.

— Заткнис-сь, мяс-со! — прошипел змеелюд, забрасывая тело пленника в клетку напротив. Жрец замер на пару мгновений, словно впал в ступор. Раздался металлический скрежет, и келья превратилась в тюремную камеру, обзаведясь металлической дверью с небольшим, решетчатым окошком. Марух тем временем развернулся ко мне лицом и начал приближаться.

— Воды хочеш-шь? Зачем тебе вода, ведь ты с-скоро умрёш-шь! Навс-сегда! — змеелюд засмеялся, приблизившись к моей камере. — Давай, убей меня! И ты с-сдохнеш-шь в этой каморке. А затем я с-схвачу тебя и пос-сажу с-сюда вновь.

Я несколько раз пытался прорезать дверь своим мечом, активируя способность, но результат был незначительным — лишь неглубокие царапины на железной поверхности. Только у меня был в рукаве козырь, о котором не знал никто, в том числе и эта хвостатая тварь — сила Веры Его!

Экономить не стал, мысленно влив в оружие сразу пятнадцать сил. И тут же, ухватив рукоять обеими руками, вдавил остриё меча прямо сквозь дверь. Клинок, нагретый до двух тысяч градусов, легко пронзил металлическую дверь и вошёл в брюхо жрецу. Тот даже вякнуть не успел, как я потянул оружие вверх, разрезая дверь и одновременно вскрывая грудину змеелюду.

В нос ударила вонь сгорающей плоти — жрец потерял опору и сам закончил начатое мной, рухнул на пол, развалив себя почти надвое. Я же повернул лезвие и продолжил резать дверь, на всякий случай отступив на шаг назад, чтобы на меня не попали капли расплавленного металла. Нужно было спешить.

Дверь в какой-то момент начала заваливаться наружу, чуть не вырвав у меня из рук меч. Высвободив клинок, я отскочил назад. Грохот от падения привел меня в чувство. Меч в ножны, рюкзак на спину, ружьё в руки. Надо отсюда сваливать.

— Ей, Чистый, освободи, будь человеком! — я чуть не выстрелил на звук от неожиданности.

— С какого перепугу? Чтобы ты потом грохнул меня, или доставил своему Боссу?

— Чёрт! Выберись отсюда, поговори со своим вороном, он объяснит тебе всё! Только не оставляй меня этому ушлёпку, как человека прошу!

Я чувствовал, как уходит драгоценное время и понимал — решение нужно было принимать сейчас. Выругавшись, подскочил к двери и, ухватившись за ручку, потянул. Сначала на себя, потом в сторону. Что-то щёлкнуло, и железная перегородка скользнула в стену. Из открывшейся камеры тут же вышел Сержант, держа перед собой руки.

— Видишь, я не собираюсь тебе причинять вред.

— На выход! — я указал стволом ружья на дверь, — быстрее, что-то не нравится мне здесь.

Одна зала, вторая. Следующая была с алтарём, и мы не успели. Двери, ведущие наружу, уже распахнулись, а в них, возвышаясь на добрые три метра, расположился Марух. Змеелюд скалился.

— Куда вы с-собралис-сь, мяс-со? Я ещ-щё не закончил с-с вами.

— Бах! — в замкнутом помещении звук выстрела оказался особенно громким. Сержант, которого я не предупредил о своем намерении, завыл, схватившись за голову. Даже меня оглушило. А вот змеелюд никак не отреагировал. Лишь выставил перед собой руку, словно собирался жестом остановить пулю. И остановил!

— У меня три с-сферы душ-ши, глупец! Я для вас-с с-слиш-шком с-силен!

— А так? — пока Марух толкал пафосную речь, я вернул ружьё за спину, извлёк меч и в два прыжка очутился у алтаря, а вернее жертвенника. Взмах, активация способности, — дзынь!

— Не-ет! — крик жреца, наполненный яростью и страхом одновременно, прозвучал для меня сладкой музыкой. Мой удар оставил лишь небольшую засечку на белом камне. Что ж, придется опять потратиться. Влил в клинок десять сил Веры Его, и вновь нанес удар, вложив в него всю злость.

Грохнуло так, что у меня заложило уши. В грудь ударило что-то тяжёлое, выбив дыхание и швырнув меня назад, словно тряпошную куклу. Последнее, что я почувствовал, это удар затылком о стену, а затем навалилась тьма.

Сознание возвращалось урывками. Вот я чувствую, как на груди разрывают одежду. Следующий миг — меня куда-то волокут, придерживая за плечи. Затем монотонный голос ворона: