Сломанный ангел (СИ) - Боброва Екатерина Александровна. Страница 30

— Но только четыре, — скрупулезно уточнил Мин Ен, добавив: — Я тоже хочу эти фотки… Хм, пусть будет на память.

— А если что, ими можно отбиваться от девиц, — внес свежее предложение Ши Вон, и парни понимающе заулыбались.

Сунан тоже улыбнулась. Ветер сделался мягким, теплым. Глаза высохли, а призраки прошлого отступили. И надо же… в этот раз их прогнали снобы.

Шикарность — постоянный спутник снобов, и Сунан начала к этому привыкать. Словно в сказку попала, где каждый шаг — по красной дорожке, любое желание — must be done [4], вот только глупо думать, что у сказки нет цены. Есть. В этой сказке любовь меняли на власть и деньги. Растили наследников, а не сыновей и дочерей. И не потому ли четверка держалась друг друга, черпая тепло в дружбе? И зачем тогда им Сунан?

Нет, она тряхнула головой, входя в высокий холл двухэтажной виллы. Неправильный вопрос. Зачем они ЕЙ? Развлечься? С ними забавно. Отдохнуть? Шикарный отдых нахаляву. А проблемы? Их и без снобов немало. Одной больше, одной меньше. Главное не допустить, чтобы ее проблемы стали проблемами снобов. Они такие… неприспособленные. Семья проглотит и не подавится.

Так что… наслаждаемся и отдыхаем. А как уберечь мальчиков от бед, она подумает позже.

Два этажа с панорамными окнами завораживали, как и мраморные полы, дорогая мебель под стиль ампир, хрустальные люстры. Но круче всего была веранда. Ступив на нее, Сунан не смогла сдержать восхищения. Внизу расстилалось море с белыми барашками волн, клонилось к закату солнце, а под ногами — ровно до стеклянного ограждения — манил окунуться в себя бассейн. Одна из его сторон, та, за которой проглядывало море, тоже была стеклянной. И казалось, что вода сливается с небом, продолжаясь до моря, и если нырнуть, то окажешься в бесконечном пространстве, где смешивались вода и небо.

Ладони легли на поручень. Глаза неотрывно вбирали в себя краски уходящего дня. Легкая усталость пьянила. И не было никаких сил уйти отсюда. Ветер трепал волосы, принося с собой ароматы соли и цветов. Хотелось закрыть глаза, раскинуть руки и взлететь чайкой, паря над водой. Одна. Свободна. Только она, море и небо.

— Замерзнешь, — ей на плечи лег пиджак, и она вдохнула аромат знакомой туалетной воды. — Люблю это место.

Рядом встал Мин Ен. С влажными волосами — после душа. Одетый в светлые штаны и белую футболку с босыми ногами — такой простой и по-домашнему милый. Они вообще удивительно подходили друг другу — веранда с видом на закат и сноб. Вот бывает такое — ты лишь пару минут здесь, а чувствуешь себя, как дома. И можно помечтать о теплых руках, обнимающих за плечи. О губах, скользящих по волосам. О бокале вина и отражающихся в нем звездах. И чем-то большем, чем просто объятия.

Сунан начала понимать тех, кто каждый год стремился в отпуск, а потом еще целый год жил этими воспоминаниями. Она тоже будет жить воспоминаниями, только не год, а оставшуюся жизнь. Снобы и отпуск останутся ее маленькой тайной от семьи.

Мин Ен снова чувствовал ее настроение, и они молча вдвоем провожали этот день. Зачем слова, когда есть чувства? Когда их так много, что слова только все испортят?

— Не знаю как вы, а я чудовищно голоден, — Ши Вон появился на веранде, обнял их за плечи, потрепал Сунан по голове, — предлагаю встретить закат в не менее приятном месте, где еще и вкусно кормят.

— Детка, ты еще не готова? — ужаснулся Чан Ук, входя на веранду. Сам художник уже облачился в щегольский костюм белоснежного цвета с ярко-синим платком на шее. И Сунан фыркнула, вспоминая свой подарок.

— Смейся — смейся, — погрозил ей парень, — мне действительно нравится белый.

— А мне мое имя, — намекнула она.

— Какое? — насторожился Ши Вон.

— Имя — не отражает нашу суть, да и привыкла я уже к Сунан.

Парни кивнули, принимая.

— Зато ее сильно портит голод, — заметил Чан Ук, — и если не хочешь стать жертвой нашего аппетита, поторопись.

— Десять минут, — пообещала, торопливо удаляясь в комнату. И только закрыв за собой дверь, поняла, что фактически сбежала. Приложила ладони к щекам — так и есть горячие. И не мудрено — в словах художника только глухой не уловил бы подтекст. Вот же… снобы одним словом.

Открыла чемодан, помянув добрым словом председателя Юн.

«Моя внучка должна быть готова к любым мероприятиям. Знаю, ты не любишь шумные компании».

Скорее малознакомые компании снобов.

«Но вдруг тебе захочется выпить вина или сходить в хороший ресторан? Париж кружит голову даже таким, как ты».

Дед оказался прав. Отдых кружил голову, пьяня не хуже крепкого вина. И выданное ей черное коктейльное платье — словно карт-бланш на глупости, которые она раньше не могла себе позволить.

Сунан одернула платье, поправила тяжелый бронзовый браслет. Поморщилась — стоило чуть наклониться, и кружевная полоска чулок искушающе выглядывала из-под края платья. Зато никаких провокационных вырезов на спине.

Она подвела глаза, мазнула блеском по губам, добавила румян. Волосы собрала в высокий хвост. Подхватила тонкую кожаную куртку — подарок Джунг Су и вышла из комнаты.

Парни уже ждали в холле.

— Пятнадцать минут, — восхитился художник, — я поражен.

Если бы не сушила волосы — уложилась бы за десять. На сборах, когда общий душ на мальчиков и девочек, когда за опоздание чистишь туалет или драишь кастрюли, поневоле учишься собираться быстро.

— Ты уникальна даже в таких мелочах, — покачал головой Мин Ен. От подаренного ей теплого взгляда внутри Сунан вспыхнуло крошечное солнышко, и тонкое трикотажное платье вдруг стало удушающе жарким. Нырнуть бы в бассейн, желательно с ледяной водой. Или пробежать десяточку. Чтобы выбить из тела поселившийся там жар.

— Сейчас я совсем не уникально хочу есть.

Банально жрать, но снобы не жрут. Они изволят откушивать омаров, а вот, помнится, на третий день в джунглях ей попались… Нет, лучше не вспоминать тот мерзкий вкус ползающей, но вполне себе белковой пищи.

— Наш человек, — Ши Вон приобнял ее за плечи, — выдвигаемся?

Такси ждало у входа в отель и минут за пятнадцать доставило их в ресторан Рима. Зарезервированный столик стоял на отдельной веранде, отгороженной от остальных посетителей кадками с пальмами. С моря дул свежий бриз, и Сунан порадовалась прихваченной с собой куртке.

Она быстро пролистнула меню. Еще быстрее сделала выбор. И развлекалась, наблюдая сосредоточенные лица снобов. И почему некоторые люди уделяют столько внимания еде? Им требуется не просто вкусная, а еще и красиво поданная пища. Хотя какой прок в красивой подаче? Укрась гадость — она вкуснее не станет. А в желудке все равно все перемешается.

— Готова? — спросил Мин Ен и сделал знак официанту.

Они ели, пили белое сухое — к морепродуктам — вино, болтали, смеялись. Ши Вон требовал повторить спарринг. Клялся, что выучил новый прием и должен его продемонстрировать. Джунг Су звал на рыбалку. Мин Ен уже пригласил знакомую компанию на матч по пляжному волейболу. «В этот раз мы надерем им задницы. Правда, Сунан?» Чан Ук явно составил свои планы. И две сестрички-блондинки жарко краснели под его пристальными взглядами.

Где-то в середине вечера ярко вспыхнули софиты, освещая небольшой танцпол в центре зала. Оркестр заиграл танго, и на танцполе появилась пара. Она — в ярко алом коротком платье, он — в черном с алыми вставками костюме.

Танго — больше, чем танец. Это завораживающий вихрь эмоций. Плавный, отточенный, но вместе с тем неприлично страстный. И пара, прильнув друг к другу, была откровенна в эмоциях. Они расходились, чтобы встретиться. Размыкали руки, чтобы вновь соединить, и музыка звала за собой, обещая большее.

В какой-то момент Сунан поймала взгляд Мин Ена и торопливо потянулась за бокалом. От взгляда темных глаз во рту пересохло, воздух сделался тягучим, а знакомый жар наполнил тело томительным ожиданием чего-то неизвестного. Ладно, не бассейн, но холодный душ ей бы сейчас не помешал.