Признание маленького черного платья (ЛП) - Бойл Элизабет. Страница 13

Мисс Лэнгли обошла сестру с такой легкостью, словно делала это всю жизнь.

Вероятно, так оно и было, предположил Ларкен, глядя на близнецов и отмечая не поразительное сходство, а их очевидные отличия друг от друга.

О, зеркало могло бы назвать этих двоих почти идентичными – потому что у обеих девушек были одинаковые светлые волосы и стройные фигуры, они даже двигались немного одинаково, но в глазах у мисс Лэнгли горел дразнящий огонек озорства, который, без сомнения, никогда не зажигался в пронзительном взгляде герцогини. Также у мисс Лэнгли не было и ауры властности герцогини – эта манера являлась не просто следствием замужества, но казалась такой же естественной ее чертой, как дыхание.

А прямо сейчас авторитету ее светлости был брошен вызов этим скандальным платьем. Бросив взгляд на леди в черном, Ларкен был готов держать пари на свою лучшую пару дуэльных пистолетов, что Талия Лэнгли намеренно оделась подобным образом, но не мог сказать, по какой причине это произошло. Возможно, платье было предназначено только для того, чтобы досадить сестре.

Разумеется, ему оно тоже досаждало – но по другим причинам.

– Где ты взяла это платье? – спросила герцогиня, следуя за сестрой вдоль длинного стола.

– Оно лежало в моем сундуке, – ответила та через плечо, направляясь к своему стулу, глядя прямо на него.

Мисс Лэнгли отмахнулась от лакея, который шагнул вперед, чтобы выдвинуть для нее стул, и замерла в элегантной позе, улыбаясь ему, словно кошка. Ларкен, как завороженный, несколько секунд таращился на нее, до тех пор, пока не осознал, чего она хочет: чтобы он помог ей.

Он и только он.

Ларкен сделал глубокий, успокаивающий вдох, но обнаружил, что вдыхает аромат ее духов и это едва не сбило его с ног.

Ландыши.

Лилии для леди в черном⁶.

Когда барон поднялся, мисс Лэнгли бросила на него взгляд, от которого с него едва не соскочили поношенные ботинки. Уголки ее губ, наклон шеи и завуалированный шепот медленно моргавших ресниц выражали обещание того, о чем не должна знать ни одна невинная мисс двадцати с чем-то лет.

Его кровь помчалась по венам совершенно нечестивым образом. Чего же она ждет от него? Что он овладеет ею прямо здесь, перед первым блюдом?

Сердце Ларкена сделало два глухих удара. Потому что он все понял.

Причину, по которой она надела это платье. Ее позднее появление. Мисс Талия Лэнгли избрала его своей целью. По каким-то причинам она преследует его, присматривается к нему, будет на нем…

Внезапно его мысли направились именно в эту сторону… это роскошное платье, бархатной лужицей собравшееся вокруг стройных лодыжек мисс Лэнгли, она в нагом великолепии тянется к нему, притягивает к себе и глубокий, опасный поцелуй заставляет их потерять…

– Кхм, – кашлянула мисс Лэнгли, ее брови изогнулись над сверкающими голубыми глазами.

Ларкен осмелился бросить на нее еще один взгляд и увидел, как она кивнула в сторону пустого стула рядом с ним.

Ее стула.

О да. Он же должен был выдвинуть его для нее. А не стоять на месте, вожделея невинную свояченицу хозяина дома.

Невинную? Едва ли. Соблазнительную? Абсолютно.

Сбитый с толку, Ларкен отодвинул ее стул, царапнув ножками по натертому полу с таким звуком, словно бритвой провели по ремню, и этот звук резанул по ушам и заставил всех присутствующих обратить на него внимание.

Барон даже не смел снова посмотреть в ее опасные голубые глаза, или в чьи-то другие глаза, которые, без сомнения, сейчас устремлены на него.

Только для того, чтобы посмотреть куда-то (а не на щедро выставленную напоказ грудь мисс Лэнгли) он наобум уставился на хозяина дома.

Холлиндрейк сидел со стиснутыми губами, приложив к ним салфетку, чтобы скрыть дрожащий подбородок.

Чертов ублюдок смеялся над ним!

Конечно, так и должно быть, потому что герцог точно так же счел прибытие Ларкена веселой шуткой. Да, он с радостью готов был помочь арестовать преступника, но, как и Ларкен, считал совершенно невероятным, что леди Филиппа или мисс Лэнгли освободили капитана Дэшуэлла из тюрьмы, не говоря уже о том, что привезли этого человека в Холлиндрейк-Хаус. И, несмотря на большие размеры дома, Холлиндрейк заверил Ларкена, что скрыть кого-то от слуг почти невозможно.

– Благодарю вас, мистер Райдер, – промурлыкала девушка. – Но теперь вам разрешается сесть, – подколола она, но, разумеется, вежливым тоном.

– Да, конечно, мисс Лэнгли, – сумел выговорить Ларкен, а затем споткнулся о ножку ее стула, когда обходил его, и почти наткнулся на герцогиню, возвращавшуюся на свое место.

Он ощутил внезапную тишину в комнате, когда все уставились на свои столовые приборы или на бокалы для вина, лишь бы не видеть очередного проявления его неуклюжих манер.

В самом деле, Ларкен, сказал он себе, тебе не нужно так убедительно разыгрывать деревенщину. Кроме того, ты здесь, чтобы разузнать, приложили ли мисс Лэнгли или леди Филиппа руку к освобождению Дэшуэлла.

А учитывая взгляды, которые она продолжала бросать в его направлении, мисс Лэнгли казалась такой… согласной… завести с ним дружбу, что, возможно, будет… хм, разумно, подыграть ей, завоевать ее доверие и выведать ее секреты.

Вроде того, как на ней держится это платье… прошептала беспутная часть его сознания.

О да, в этой маскировке такое поведение будет вполне характерно. Словно в какой-то дурной трехактовой пьесе из «Ковент-Гарден».

«Неуклюжий викарий и невинная дева».

Он еще раз посмотрел в ее направлении и вот опять, этот ее взгляд, который приводил его в полное замешательство. Нет, пусть это будет «Добродетельный викарий и роковая соблазнительница».

– Ну вот, теперь мы все здесь, – проговорила герцогиня с царственным спокойствием и безмятежной улыбкой, которой противоречил решительный блеск в глазах. – Мистер Райдер, вы окажете нам любезность, прочитав молитву, перед тем, как мы начнем?

Прочитать что? Ларкен вскинул на нее глаза. Без сомнения, он расслышал ее неправильно.

– Молитву перед едой? – с намеком повторила герцогиня.

– Да, о, да, молитву, – запинаясь, произнес Ларкен. – Да, конечно же. – Затем он задумался и попытался вспомнить, что нужно сказать, потому что прошло уже довольно много времени с тех пор, как он молился.

Потом, по какой-то причине, барон бросил взгляд налево, на мисс Лэнгли.

Вернее, на груди мисс Лэнгли, которые с этого угла выставлялись напоказ, словно пара голубок на блюде.

Господи, помоги мне…

Глава 4

Едва ли найдется хоть один человек в Англии, чей секрет я не могу раскопать – за раздражающим исключением в виде Джеффри, лорда Ларкена. Барон зарекомендовал себя как досадная загадка, но я отказываюсь сдаваться.

Недавняя запись в «Холостяцкой хронике»

После обеда, леди, как всегда, удалились в зеленый салон, и Талли обнаружила, что сестра крепко схватила ее за локоть.

Что ж, она знала, что не оберется неприятностей за то, что спустилась к обеду, одетая подобным образом, но, вообще-то, подумала девушка, взглянув на непроницаемое лицо сестры, в этом была виновата сама Фелисити. Не то чтобы ее сестра-близнец собиралась признать эту вину.

Тем не менее, лучше всего переждать, пока схлынет первая волна претензий, поэтому Талли покорно позволила вести себя по длинным коридорам, пошатываясь на высоченных каблуках одолженных туфель.

О, платье сидело на ней великолепно, но туфли жали и оказались слишком высокими для ее далеко не грациозной походки.

Хотя эта легкая боль не могла удержать ее от улыбки над очевидной растерянностью мистера Райдера – чего вовсе не заметила Фелисити. Нет, ее сестра пребывала в блаженном неведении о том, какое расстройство причиняли этому человеку ее настойчивые вопросы, в то время как Талли отчетливо видела, что у нет никакого желания жениться.

Потому что каждый раз, когда герцогиня произносила слово «невеста», мистер Райдер вздрагивал, словно в него ткнули одной из вязальных спиц тетушки Минти.