Признание маленького черного платья (ЛП) - Бойл Элизабет. Страница 18

О, Господи, о чем идет речь? Как раз в этот момент отрывистое тявканье из лабиринта вернуло ее мысли в нужное русло. О да. Брут.

– Мисс Лэнгли, если вы просто позвали бы его…

– Позвать его? – спросила она. – Зачем?

– Чтобы он вернулся назад.

Девушка покачала головой.

– Брут никогда не приходит, когда я зову его. Это ниже его достоинства.

Мистер Райдер уставился на нее, словно она на редкость пустоголова.

– Тогда просто подождите, пока он выйдет оттуда, – выдавил он.

– О, это никогда не сработает. Брут отвратительно ориентируется на местности. – Талли потянулась и положила руку на рукав мистера Райдера. Она не должна была этого делать, но не смогла устоять. Этот мужчина, лукавый человек, был просто неотразим. – Вы поможете мне?

– Помогу вам? – Он в изумлении посмотрел на нее, словно она произнесла эту фразу на русском языке. Потом еще раз окинул ее взглядом. Возможно, так было на самом деле.

– Да. Поможете мне спасти Брута, – настойчиво повторила девушка.

– Уверен, что ваша собака в абсолютной безопасности.

– О, нет. Он не привык к сельской местности. Брут может подумать, это всего лишь белка из парка или малюсенькая крыса. А на самом деле окажется, что он помчался за барсуком или кем-то, кто по-настоящему опасен! И, хоть он и выглядит грозным противником для пары сапог, Брут совершенно не понимает, что по размеру не превосходит мою шкатулку для рукоделия.

– Это безрассудно… – начал мистер Райдер, посмотрев сначала на темные глубины лабиринта, а затем обратно на Талли.

Поэтому Талли сделала то, что всего несколько минут назад поклялась не делать снова.

Девушка бросила «взгляд» на мистера Райдера, призвав на помощь все уловки, какими обладала, и преимущество платья, сшитого для привлечения внимания и всего прочего… а затем заглянула прямо в его мрачные, неумолимые глаза и произнесла:

– Пожалуйста, сэр. Вы поможете мне?

Глава 5

Боже милостивый! Ларкен уходил от лучших агентов Наполеона. Проникал в тюрьму Аббайе, чтобы помочь попавшим в плен английским шпионам, а затем выбирался оттуда. Пересекал Пиренеи, и не один раз, а трижды, в одиночку и без помощи, чтобы донести данные, добытые английской разведкой во Франции, до Веллингтона, и, в конечном итоге, до Пимма в Уайтхолле.

А теперь его просят, во имя короля и страны, спасти безмозглого обезьяньего пинчера?

Почему же Пимм просто не оставил его в покое, не отправил на пенсию и не забыл про него, чтобы он мог проводить ночи, ковыляя по пустому дому, где только ночные кошмары составляли бы ему компанию?

Ларкен протянул руку и поймал ее за рукав, не давая ей последовать за собачкой в лабиринт.

– Мисс Лэнгли, я не…

Суровые слова замерли на губах, когда проклятая девчонка бросила на него точно такой же взгляд, каким одарила его за обедом. Тот взгляд, от которого его чувства рассыпались по траве, словно подхваченные внезапным штормом.

Одного взмаха этих ресниц, призывного блеска ее голубых глаз и изгиба губ оказалось достаточно, чтобы привести его в исступление.

Господи! Какое обещание скрывалось за этим взглядом. Понимала ли плутовка, что именно обещал ему этот взгляд?

Что он может обнять и поцеловать ее. Позволить своим рукам исследовать то, на что он пытался не смотреть весь вечер – ее божественные груди, которые платье выставляло напоказ без всякого приличия. Ларкен целовал и ласкал бы ее до тех пор, пока она не начала бы задыхаться и дрожать от того же острого, болезненного желания, которое ее взгляд пробудил в нем.

Ларкен закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он слишком долго не был в женской компании. Только и всего. Это не значит, что он никогда не имел дела с любовницами и полуночными приключениями, но, работая на Пимма, он никогда не задерживался достаточно долго, чтобы обнаружить нечто большее, чем страстная интерлюдия.

И все же… эта женщина – не жена посла и не любовница какого-нибудь немецкого принца, чьи секреты можно превратить в свой успех.

Мисс Лэнгли была (по крайней мере, в общем смысле) девственницей, а не той, с кем можно поразвлечься и бросить, когда придет время уезжать.

Тем не менее, эти мысли не помогали, и его кровь вскипала в жилах, когда она трепетала своими чертовыми ресницами в его сторону… И даже когда он крепко держал ее, мисс Лэнгли все равно вырывалась, демонстрируя пылкий нрав. На нем не было перчаток, а рукава ее платья едва прикрывали плечи, так что его голая рука касалась ее нежной кожи, и Ларкен ни в одной женщине не ощущал такого огня.

И этот огонь вливался в его кровь, дразнил его продолжить изучение остальных частей ее тела.

Ларкен сделал глубокий вдох. О чем он, черт побери, думает?

– Мистер Райдер, вы собираетесь помочь мне спасти Брута? – умоляюще произнесла девушка.

Помочь ей, вот это да! А кто тогда будет спасать его?

Но даже при этом, Ларкен осмелился еще раз посмотреть на мисс Лэнгли – только чтобы увидеть, как ее пушистые ресницы снова затрепетали, и он готов был поклясться, что она слегка расправила плечи. Похоже, он прославится как первый джентльмен в высшем свете, которого погубила простая дебютантка.

Ах, да. Это станет отличным дополнением к изорванной в клочья чести его семьи. Ларкен мог слышать слова, которые произнесет в свою защиту.

Она последовала за мной в сад, и я был сражен ее соблазнительным взглядом…

Ларкен вполне мог вообразить, что подобные невыразительные оправдания не спасут его от скандальных затруднений, наименьшим из которых станет встреча на рассвете с Холлиндрейком, его секундантами и парой пистолетов.

Из лабиринта снова раздался отчаянный лай, и не успел он оглянуться, как мисс Лэнгли обратилась в бегство. Она вырвалась из его хватки и бросилась в лабиринт, не обращая внимания на темноту и маловероятную возможность найти собачонку среди переплетений живых изгородей из боярышника, потому что из его комнаты на четвертом этаже открывался прекрасный вид, а схема лабиринта была простой и запоминающейся.

Во всяком случае, для него.

– Мисс Лэнгли, вернитесь сюда, – яростно выкрикнул он, но ответом на его приказ стало лишь шуршание ее туфелек, пока она все дальше и дальше углублялась в лабиринт, и ни слова подтверждения от самой леди.

Очевидно, мисс Лэнгли реагировала на приказы точно так же, как и ее собачка с обезьяньей мордой.

– Проклятие! – тихо выругался он.

Ларкен бросил взгляд на ту часть дома, которую изучал, ту часть, где он в этот самый момент должен был искать Дэшуэлла, чтобы утром сообщить Темплу о выполнении задания. Затем, если бы он поскакал достаточно быстро, то сумел бы вернуться в Лондон до того, как в «Брукс» будет накрыт полуночный ужин.

И все же…

Иди за ней, прошептал ветер. Она сможет помочь тебе.

Помочь мне? Поможет преодолеть последние два шага, которые отделяют меня от Бедлама, возразил он сам себе. Эта девица – просто наказание. И проблема Холлиндрейка. А не моя.

Разве что…

Что, если Темпл прав, и она приложила руку к освобождению Дэшуэлла? Ларкен покачал головой. Эта девушка – тараторящий, безголовый пример всего того, что ему не нравится в мисс из Мэйфера. Теория насчет того, что она смогла разработать побег Дэшуэлла – это просто безумие… совершенное безумие.

Такое же невероятное, как и то, что ты находишь ее в высшей степени головокружительной?

– Нет, не нахожу, – пробормотал он. Но это была ложь.

В какой-то момент она могла быть такой же глупой, как и мопс его тетушки Эдит, но в следующую секунду – что ж, в следующую секунду мисс Лэнгли демонстрировала такую остроту ума, что у Ларкена возникало впечатление, словно он соревнуется интеллектом с Пиммом.

Эта девица была загадкой.

И завораживающей при том.

Ларкен бросил взгляд на темный лабиринт и ощутил притягивающую силу, влекущую его к чему-то более значительному, чем любое из тех заданий, на которые он отправлялся.