Признание маленького черного платья (ЛП) - Бойл Элизабет. Страница 66

Поцеловала его в ответ.

Ларкен наблюдал за тем, как в ее глазах нерешительность сменилась озорным блеском, когда он задал свой вопрос. Он затаил дыхание в ожидании ее ответа, и она дала его, быстро и так, как только Талли могла это сделать.

Она наклонилась вперед, обхватила его лицо мягкими ладонями и прижалась губами к его губам.

Запечатав его предложение своим поцелуем.

В тот момент, когда ее губы коснулись его, Ларкен погиб. Снова пропал. Как она умудряется делать это с ним? Пробуждать его тело и сердце в этой оглушающей потребности в ней?

Он прижал Талли ближе, обнял крепче и жадно завладел ее губами. Он не собирался отпускать ее, никогда. Несмотря ни на что, его сердце теперь понимало – она принадлежит ему. Навсегда.

Его язык проник между губ Талли и попробовал ее на вкус, затеял танец с ее языком. Она оказалась сочной и податливой, и с таким же нетерпением, как и он, стремилась раздуть вспыхнувшую между ними искру в костер страсти.

Ларкен поцеловал ее, затем его губы исследовали ее шею, мочку уха, пульс на ее горле, и двинулись вниз по краю лифа ее платья.

Его другая рука прокладывала путь наверх, таща за собой подол платья Талли, в то же самое время, как его ладонь скользила по ее стройным длинным ногам, вверх по ее бедрам, подтягивая платье вверх, а затем сняв его через голову девушки.

Она вздрогнула, но, как подумал барон, не от холода, а скорее в предвкушении того, что должно последовать. Ларкен опустил взгляд на ее роскошное податливое тело и испытал боль от желания оказаться внутри нее, соединиться с ней, увидеть, как она испытает оргазм, когда он будет ласкать ее.

Он наклонился и прижался лицом к шее Талли, поцеловал ее, двинулся вниз, стягивая лямки сорочки с ее плеч, чтобы он смог освободить ее груди. Его рука обхватила одну из них, в то время как спелой вершинкой, словно ягодой, завладели его губы, посасывая ее до тех пор, пока он не услышал низкий гортанный вздох, сорвавшийся с губ девушки, и не ощутил, как ее бедра взметнулись вверх.

Уже возбужденный, Ларкен затаил дыхание от ее нетерпеливого ответа. Подняв Талли, он несколько мгновений подержал ее в объятиях, перед тем, как отнести на мягкую густую траву посредине искусственных руин, и там он опустил ее вниз и быстро снял с себя рубашку, сапоги и бриджи.

Девушка протянула к нему руки, притянула к себе, ее ноги обхватили его бедра, а губы прижались к его рту.

– Пожалуйста, Ларкен, пожалуйста… – задыхаясь, прошептала она.

Ее чувственная просьба едва не довела его до экстаза, а ведь он только начал свое дело.

Талли лежала в траве на спине и наблюдала за тем, как раздевается Ларкен. Зрелище перед ней напоминало ожившую мраморную статую – мощные мускулы его рук и груди, сужающаяся к узким бедрам талия, и затем – жилистые мышцы его бедер.

И его мужское достоинство. Восхитительно длинное, твердое и возбужденное. Только для нее. Чтобы она могла завладеть им.

Но прежде чем девушка смогла коснуться его, прежде чем она смогла попробовать его на вкус, Ларкен опустился перед ней на колени с озорной улыбкой на губах. Он взял в руки ее ступню и начал целовать пальцы. Талли взвизгнула от смеха, восхитительное ощущение пробежало вверх по ее ноге, в то время как его губы поднимались все выше и выше, целуя ее тело, исследуя изгиб ее лодыжки, нежные округлости ее бедер.

А затем он оказался там, у вершины бедер, опаляя своим дыханием ее плоть, и Талли едва могла двигаться и дышать, потому что его пальцы коснулись ее там, раздвигая складки так, чтобы его губы могли попробовать ее.

– Что ты собираешься… – начала девушка… делать, закончила бы она, но Ларкен уже был там, целуя ее, проводя языком по напряженному узелку, лаская и исследуя ее.

– Ооох, – выдохнула Талли, ее бедра выгнулись ему навстречу, навстречу этой сладкой пытке. Он прикасался языком к ее плоти долгими, размашистыми движениями, и все, что она могла делать – это цепляться за его плечи, когда ее тело начало дрожать и сотрясаться.

Он собирался перенести ее на небеса, унести за грань только своим поцелуем – и затем она кончила, ощутила экстаз в потоке разгоряченного желания.

– Ларкен, о, черт возьми, Ларкен, это здорово, – выкрикнула она.

Барон накрыл ее своим телом, смеясь и заново целуя ее, лаская ее грудь, его пальцы нашли то самое место, которое терзали губы и продолжили окутывать ее волнами желания до тех пор, пока она не смогла это больше выносить.

– О, просто поцелуй меня, – прошептала Талли, и он так и сделал, баюкая ее лицо в ладонях, гладя ее волосы. Его прикосновение заявляло на нее права, боготворило ее, и девушка задумалась, ощущал ли кто-нибудь когда-нибудь себя так же замечательно.

И когда она заглянула в его глаза, то почувствовала, что темное желание, светившееся в них, заново воспламеняет ее страсть.

Талли переместилась, словно кошка, и перекатилась на Ларкена, лаская и исследуя его точно так же, как он это делал с ней, двигаясь вниз к его пенису, и без колебаний провела языком по этой части тела, от основания до кончика, прислушиваясь к хриплому стону, вырвавшемуся из его груди.

– Женщина, что ты пытаешься сделать со мной? – выдохнул барон, когда девушка провела ртом по его члену, наслаждаясь его вкусом, ощущением его в своих руках, чувством власти, которое пришло от того, что она доставляла ему удовольствие тем же способом, что и он ей – и тем, как это возбуждало ее, возвращало к тому же задыхающемуся, беспокойному состоянию, когда ей не терпелось заполнить пустоту внутри себя.

Она продолжила посасывать его, до тех пор, пока Ларкен не отстранил ее. Его глаза стали такими темными, затуманились от желания, и она точно поняла, чего он хочет, и с готовностью легла под него, положив руки на его бедра и притянув его к себе.

Он быстро вошел в нее, наполнил ее длинным, плотным ударом.

Талли вздохнула от удовольствия, ее ноги обхватили его за бедра, ее тело соединилось с его телом.

Ларкен помедлил и посмотрел на нее сверху вниз.

– Ты моя. Теперь и навсегда, надоедливая, скандальная озорница.

Все, что она смогла сделать – это улыбнуться в ответ. Он видел ее так, как она всегда мечтала, чтобы ее видели, – как скандальную женщину, полную страсти и желания.

И она принадлежит ему. Теперь и навсегда.

– Докажи это, – прошептала она в ответ.

Он так и сделал, лаская Талли и доведя ее до экстаза, и в то же время испытав свой собственный, решив их судьбу и навсегда связав их вместе в этом взрыве страсти.

Задолго после того, как село солнце, Талли и Ларкен шагали по прохладной лесной тропинке обратно к дому. Они занимались любовью до изнеможения, ели и пили из корзинки для пикника, а затем нашли в себе силы заняться любовью еще один раз, нежно и неторопливо в мягких сумерках.

– Я не лучший выбор для тебя, – проговорил Ларкен.

Шаги Талли замедлились, и она остановилась, положив руки на бедра. Брут тоже остановился, замерев возле ее подола.

– Думаю, что это решать мне. – Она помолчала, а потом улыбнулась ему. – Я считаю, что ты – просто совершенство.

Ларкен рассмеялся, схватил ее за руку и потащил ее за собой по дорожке, Брут с радостью последовал за ними.

– По правде говоря, я делал такие вещи…

– Шшш, – быстро ответила девушка. – Зацикливание на прошлом нам не поможет. Ты не можешь изменить то, что сделал.

– Что по поводу всего этого сказала бы твоя нянюшка Рана? – поддразнивающе спросил он.

Она покачала головой.

– Нет, я думаю, что няня Таша послужит нам лучше. «Ты должен примириться со своим прошлым», сказала бы она. Наполнить сердце новыми воспоминаниями и открыть те радости, которые лежат прямо перед тобой.

– Вроде тебя?

– Вроде меня, – ответила Талли с надменной самоуверенностью.

Они добрались до того места, где лес уступал место лугу и Холлиндрейк-Хаус вырастал перед ними, словно огромная цитадель.

Талли застонала.