Римлянин (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator". Страница 10

Таргус взял паузу, чтобы его непривычное к долгим речам горло немного отдохнуло.

Чего это он так разоткровенничался сегодня?

Сегодня очередная годовщина его появления в этом мире, а он не достиг ничего. Он даже не знает, зачем он здесь. На фоне того, чего он добивался в иных мирах за более короткое время, сейчас он буквально топчется на месте, а всё из-за несправедливых стартовых условий. Как Бездна вообще могла додуматься до того, чтобы «откатить» его организм до состояния новорожденного и отправить сюда, в страну немытых германцев?

— Я это к чему, Карл Фридрих? — вновь заговорил Таргус. — Не надо быть верующим, чтобы вести высокоморальный образ жизни, не надо быть неверующим, чтобы творить жестокие вещи. Вот я буду творить что-то подобное, как мне подсказывает интуиция, буду творить только потому, что могу. И первыми на моём кровавом пути будут датчане, преимущественно их знать, к тупым крестьянским увальням я претензий не имею. И если ты не хочешь увидеть моря датской благородной крови и горы изорванных датских знатных тел, лучше тебе убить меня сейчас, пока есть возможность. Лет через десять это будет уже невозможно…

Те ублюдки, которые подорвали здания администрации Римской республики в Скандии, принадлежали к какому-то знатному клану. Простые люди были довольны жизнью, которая стала объективно лучше, чем было до прихода римлян, ведь помимо налогов и рекрутских наборов они несли ещё цивилизацию и мир на долгие годы, а вот знать в таком случае лишалась власти и положения, потому что варварские нобили не могли рассчитывать на какие-то поблажки.

Кто-то из простолюдинов умрёт, много кто, это война — потери неизбежны, но они умрут не из-за того, что Таргус имеет что-то конкретно против них, а из-за того, что они будут защищать свою знать.

— Я даже не подумаю вредить тебе, Петер, — заверил Таргуса Карл Фридрих. — Наоборот, я всячески поспособствую тому, чтобы у тебя всё получилось!

— Потом не говори, что не знал, к чему это приведёт, — предупредил его Таргус. — Будет очень много крови, стёртых с лица земли датских городов, пашен, начинённых трупами, а также разделённых войной семей.

— Если это принесёт мне мой Шлезвиг, я готов на такие жертвы, — уверенно ответил Карл Фридрих.

— Никогда не забывай, что ты делишь со мной ответственность за это, — хмыкнул Таргус.

Герцог кивнул несколько дёргано, а затем решил сменить тему:

— Ты растёшь в одиночестве, сын. Не нужна ли тебе компания других детей?

— Я не хочу тратить время на общение с тупыми детьми, — ответил Таргус. — Мои мысли сейчас полностью сконцентрированы на том, как добыть нам денег на качественную и многочисленную армию.

//Герцогство Гольштейн-Готторп, город Киль, 6 мая 1732 года//

— Это возмутительно! — воскликнул Карл Фридрих и шарахнул кулаком по столу. — Да как они смеют?!

Зубовный скрежет, а затем смятие бумаги.

Таргус в это время сидел у камина и читал итоговый доклад Фридриха Бергхольца, который больше года назад был направлен проводить рейд по весям и сёлам с большим отрядом надёжных людей для проведения «великой переписи населения». Таргуса интересовал текущий призывной резерв, а также уточнение истинной численности населения герцогства.

— Что там? — поднял он взгляд на беснующегося герцога.

— Ублюдочные твари… — прошипел Карл Фридрих, покрасневший и с искажённым яростью лицом. — Твоя двоюродная тётушка решила плюнуть мне в лицо! Она предлагает решить шлезвигский вопрос «миром»! Знаю я её «мирные» решения!

— Есть какая-то конкретика? — уточнил Таргус, который уже был очень осведомлён о герцогских проблемах.

— Скорее всего, предложат мне какую-нибудь денежную подачку, чтобы я отказался от прав на шлезвигскую землю! — яростно метнул скомканное письмо в стену герцог. — Этого не будет никогда!!!

— Когда будет встреча? — Таргус очень заинтересовался происходящим.

— Через два месяца в Петербурге, — ответил яростно пыхтящий герцог. — Скажусь больным и не поеду.

— Надо ехать, — покачал головой Таргус. — Не стоит усугублять ситуацию. Встреча всё равно состоится, я уверен, они встречаются не только по шлезвигскому вопросу, и там они могут надумать чего-нибудь ненужного и неприятного.

— Понимаю, — ответил почти успокоившийся герцог.

Таргус вернулся изучению документов.

В случае войны они могут поднять, с губительным эффектом для экономики, сорок тысяч призывников, необученных, частью непригодных для боевой подготовки и не готовых умирать ради интересов Таргуса. Менее травмирующим для экономики этого захолустья эффектом скажется подъём двадцати трёх тысяч призывников, но в конечном счёте это всё равно прикончит их экономику и не позволит выиграть войну, потому что это не армия и у Таргуса нет нужного количества компетентных инструкторов, чтобы натренировать такую прорву людей.

Всего в Голштинии, фактическим герцогом которой являлся Карл Фридрих, проживает 212 573 человека (3), сейчас, наверное, уже чуть больше. В отличие от первоначального предложения герцога, Таргус настоял на подсчёте всех, а не только мужчин боеспособного возраста. Его интересовал не только боевой потенциал, но и экономический аспект переписи.

Герцогу пришлось потрясти кошельком, чтобы провести ПРАВИЛЬНУЮ перепись населения.

Таргус отлично помнил шаблон бланка переписи населения, который лично заполнял восемь раз за всю свою жизнь. Глобальные переписи населения в Римской республике проводились довольно часто.

Все типографии города Киля, коих насчиталось три штуки, в течение трёх месяцев, на своих слабеньких мощностях, только и делали, что печатали стандартные бланки.

Затем Фридрих Бергхольц, доверенное лицо Карла Фридриха, забрал двадцать телег этих бланков и начал ездить по герцогству, принуждая местные органы самоуправления заполнять их, лично следя за исполнением.

Грамотность составляла жалкие 16 %, причём этот показатель был очень ненадёжным ввиду того, что Таргус не считал грамотностью способность человека прочитать на табличке «Мясная лавка» или «Пивная» и собственноручно написать свои имя и фамилию в бланке. Но условно на это оказались способны 16 % немытых германцев.

«Они не только малочисленны, но ещё и беспросветно тупы…» — мысленно посетовал Таргус.

Были и образованные индивиды, но их численность статистически незначима, поэтому этими данными Таргус временно пренебрёг.

В течение предыдущего месяца Фридрих Бергхольц, в компании из надёжных людей, занимался интерпретацией данных и подготовкой статистики, которая попала сначала на небольшой столик Таргуса, а затем на стол герцога.

Последнему цифры ничего не сказали, он махнул рукой и позволил Таргусу делать то, что делает.

Святоша Ламберт сейчас отсутствовал, он отпросился в командировку в Вену. Герцог не мог не отпустить его, не позволяли особенные взаимоотношения с духовенством. Таргус насчёт святош не напрягался, даже если попытаются, он сможет отмахаться от них парой особых приёмов.

Ситуация с экономикой препоганейшая: 60 % земли герцогства представляет из себя пашню, где трудятся крестьяне, возделывая её и платя налоги, а ещё 20 % — луга и пастбища, где такие же крестьяне пасут свой скот. Крупной промышленности тут нет, рудники добывают всякое нерентабельное дерьмо для местных нужд, зато есть относительно крупные по местным меркам города: Киль, Фленсбург, Ноймюнстер и Вандсбек.

Киль является столицей герцогства, представляет из себя, по мнению Таргуса, захолустную дыру, но в то же время является экономическим центром их «державы».

Фленсбург, по словам «отца», некогда являлся членом Ганзейского союза, флотилия его в лучшие годы насчитывала 200 кораблей, но сейчас их десять. Не так давно, во время Тридцатилетней войны и Великой Северной войны, он пять раз подвергался оккупации и опустошению, потому весь запал развития был развеян и безвозвратно утрачен.

Ноймюнстер — по мнению Таргуса, бесперспективная и обоссанная дыра, на которую не следует обращать внимания, потому что здесь нет ничего, кроме людей и небольшого суконного предприятия, которое платит незначительный по объему налог в герцогскую казну.