Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель". Страница 34

Она услышала его шаги, и он остановился совсем рядом. Его длинные пальцы схватили ее за подбородок и подняли ее лицо, заставляя смотреть на него. Но Гермиона упрямо скосила взгляд вниз, не желая больше ни видеть его, ни слышать этот холодный разрушающий голос. Ей было страшно, когда он говорил о ней так пренебрежительно.

Почему он так категоричен? Так жесток с ней?

Поднявшаяся волна ярости заставила ее оттолкнуть его руки, она толкнула его плечом и бросилась прочь из комнаты. Он настиг ее возле двери развернув и впечатав в твердую поверхность.

— Сентиментальная девчонка, — рявкнул он ей в лицо, — вот это вы выбрали? Легкий путь.

Слезы хлынули из глаз, она уперлась в его плечи, пытаясь оттолкнуть его. Но он был словно стена. Легкий путь? Как же ей хотелось рассказать про свой «легкий путь». Но горло сдавил спазм, и она была не в силах произнести больше ни слова. Лишь с ненавистью, поднявшейся непонятно из каких ее глубин смотрела в его глаза, пока по щекам текли слезы. Сейчас черные глаза не были пустой бездной, как несколько минут назад. В них горел огонь. Живой. Сейчас даже несмотря на холод в его голосе, он был более настоящим, чем мгновение назад. Его голос был холодным и тихим.

— Возьми себя в руки.

Она отчаянно замотала головой, желая просто убраться отсюда и наконец разрыдаться.

— Это стоит твоей поломанной жизни? Уизли и твоя гордыня того стоят, Грейнджер?

Она задохнулась и прикрыла глаза. Зачем? Зачем он говорит ей это. Заставляет думать обо всем, что она потеряла. Отчаяние волной поднималось в ней, и она сдавленно выкрикнула, прежде чем смогла прикусить язык.

— А Лили стоила твоей?

Они оба замерли. Казалось, даже время остановилось в этот момент. Она смотрела в его глаза и ей показалось, что он ее сейчас ударит. Впервые в жизни она увидела, как кровь отхлынула от его и без того бледного лица. На глаза тут же опустился окклюментный щит, сделав их привычно пустыми и бесстрастными. Но лицо его исказилось. Она смогла прочесть отразившиеся чувства за долю секунды. Отчаяние, боль, раскаленная ярость.

В следующий момент она почувствовала, как воздух вокруг них словно сгустился, наэлектризовался. Казалось, еще чуть-чуть, и все заискрится. Он сильнее вжал ее в дверь, последовала мощная энергетическая волна и она исчезла.

Северус опустил сжатые в кулаки руки, тяжело дыша. Если бы она осталась здесь еще на секунду, он бы убил ее. Он чувствовал, как тьма поднимает в его душе свою голову, медленно пробуждаясь и расползаясь. Она любила именно такие чувства, пробуждалась и вступала в свои права, стоило ему потерять контроль.

Как она посмела лезть в его душу. Говорить о ней так. Он закрыл глаза успокаивая чудовище в своей груди, заставляя его отступить. Он чувствовал это каждый раз, применяя темную магию или вот в такие моменты. В нем взвилось желание наказать за эти слова. За попытку лезть в душу. Она ничего не знает ни о Лили, ни о нем.

Северус достал из заднего кармана свою палочку, наткнувшись на палочку Грейнджер. Он не вернул ее.

— Блядь, — выругался он, понимая, что снова придется с ней увидеться.

Северус выдохнул и попробовал вызвать патронуса. Не выходило. Лань не появлялась. Тьма слишком сильна сейчас. Закрыл глаза и прислонился к двери, откинув голову.

Он попытался воскресить образ Лили. Ее рыжие волосы загорелись под веками, улыбка озаряла лицо. Она кружилась перед ним. Казалось, можно протянуть руку, и он дотронется до нее. Снова заклинание патронуса и ничего.

— Лили… — вслух произнес он, едва слышно.

В груди стало теплее. И этого ему было достаточно, значит он вскоре вернется. Тьма отступит.

Тем не менее снова предстояло думать о том, что приводило в бешенство. Сейчас Грейнджер была слишком опасна в своем желании быть самостоятельной. Он не будет этого терпеть, когда речь идет о Пожирателях смерти. Не хватало еще потом вытаскивать ее из передряг, в которые она обязательно вляпается. В таком случае, она вовсе не нужна ему.

Надо сообщить об этом Кингсли.

***

Это было похоже на трансгрессию. Сначала тьма вокруг, все внутренности скручивает и вдруг свободное падение, ноги не выдерживают и подкашиваются. Она падает на колени.

Ее бьет крупная дрожь. Подняв глаза, она понимает, что оказалась у себя дома. Сразу за защитным куполом, охранявшим дом. Она обшаривает землю в поисках палочки, надеясь, что он отправил ее вместе с ней. Но не находит.

Моя палочка. Снейп, моя палочка.

Гермиона в отчаянии закричала и гневно ударила ладонями о землю. Тут же раздался грохот, и земля под ней просела от выплеснувшейся беспалочковой магии. Она никогда не оставалась без палочки, это было гарантией ее спокойствия и безопасности. Она вдруг почувствовала в себе поднимающуюся ненависть, направленную на Северуса. Он разрушил то единственное, что у нее было, лишь потому что она не стала подчиняться его условиям. У нее больше нет работы, нет палочки, нет Гарри, нет коллег. Что у нее вообще есть? Впиваясь ногтями в землю, она истерически зарыдала. Тут же почувствовав, как сама природа начала меняться вокруг нее. Это был выброс магии, который ей нельзя было допустить. Заметив это, она пыталась успокоиться. Но она не могла даже дышать, истерика душила ее. Какая-то разумная часть внутри металась и просила взять себя руки, но ее просто не было слышно за всей той болью, которую Гермиона сейчас испытывала.

Появился сильнейший ветер, поднимая пыль и кружа вокруг нее. На небе из ниоткуда возникли тучи. Даже земля слегка дрожала. А Гермиона сидела внутри небольшого кратера, который образовался после ее первого магического всплеска и, словно впав в транс, смотрела в одну точку. Она больше не рыдала, но слезы не прекращали литься. Вокруг нее ветер закручивал воронку, вбирая все больше пыли и земли.

Джин Грейнджер, которая получила от Гермионы несколько часов назад сообщение о том, что нужно забрать Живоглота, как раз в это время вышла из камина. Она закончила недавно всю работу и сейчас весело напевала себе под нос какую-то песенку. Сразу заметив совершенно иную погоду, она выглянула в окно и обомлела. Было темно из-за нависших туч, очень сильный ветер гнул деревья, а прямо перед домом ее дочери образовался какой-то смерч, который не двигался, а странно стоял на месте. Не зная, что делать, она бросилась скорее искать кота, чтобы убраться с ним из этого места. Она понимала достаточно, чтобы знать, это было не случайно. Скорее всего связано с магией. Но ее дочь сейчас в командировке, и она сможет с этим разобраться, когда вернется.

Живоглота нигде не было. Джин уже всерьез начала беспокоиться, не попал ли он в эту страшную воронку. Еще раз выглянула на улицу и испуганно вскрикнула, заметив рыжий хвост, мелькнувший в нескольких метрах от этого странного смерча.

Джин бросилась на улицу и зовя Живоглота, медленно продвигалась вперед. Странно, но именно возле дома было почти спокойно, а вот чуть дальше творилось нечто страшное. И упрямое животное шло именно туда.

— Живоглот, у тебя мозгов нет, — в сердцах крикнула Джин, — если Гермиона узнает, что я не ушла сразу, она будет в ярости, — говорила она ему, а кот желтыми глазами смотрел на нее и когда она подходила снова убегал, — да что б тебя!

Она медленно подошла еще ближе, волосы ее начало трепать с неимоверной силой, в глаза попадала пыль. Она заморгала и подавшись вперед схватила кота. Бросив последний взгляд на разгулявшуюся стихию, она вдруг заметила Гермиону. Сердце Джин в этот момент пропустило удар. Нет, показалось. Показалось.

Она посмотрела на Живоглота. Странное поведение кота можно было объяснить только тем, что она знал, что там Гермиона. Джин выронила его их рук и побежала вперед. Чем ближе она подходила, тем сильнее чувствовала вибрацию, исходящую от земли, пыль больно ударялась об кожу.

В паре метров она остановилась и больше не могла двинуться дальше. Сгустившаяся плотная энергия просто не пускала ее. Но она теперь отчетливо видела Гермиону. Джин звала ее, но из-за стоявшего гула, ее голоса почти не было слышно. От бессилия она закусила костяшки пальцев. Она не знала, что делать. Она не могла ни пробиться туда, ни докричаться. Ее пугало то, что происходило, пугало отсутствующее выражение на лице Гермионы.