Дом сломанных душ (СИ) - Ричардс Лола. Страница 1

- В доме я провела почти год…

- Доме? – не понимает доктор.

- Дом сломанных душ. Это мы так прозвали наше «заведение», лечебницу. Подходящее название, верно?

ПРОЛОГ

Ощущение, когда все внутри буквально распадается на части, наверное, знакомо каждому. Болезненное расставание с любимым человеком, потеря близкого человека, разрыв с лучшими друзьями, любая другая трагедия — все это сопровождается только одним вопросом: как унять боль в душе? Окружающие наперебой советуют: успокойся, выпей успокоительное (или виски) и живи дальше! Но где взять силы на это? Иногда бывает, что доходишь, до точки и сил больше нет.

Я не могла больше это терпеть. Он не пытается мне помочь, меня поддержать. В последний вечер я сорвалась. Ужасная ссора, летали предметы, а я чувствовала, как начинаю его ненавидеть.

— Как ты можешь быть таким равнодушным? Ты мой самый близкий человек! Понимаешь? Ты убиваешь меня равнодушием! — кричала девушка со слезами на глазах.

— Я не равнодушен, никогда не был! Ты опять, накручиваешь себя! — отвечал ее муж, сидя на диване с телефоном в руках.

— Да брось ты этот чертов телефон! — вопила девушка истерически. — Кто тебе пишет?

— Скажи, что мне нужно сделать, я сделаю. — бросив телефон на диван, спросил мужчина.

— Обними меня, выключи эту боль. Пожалуйста. Я так больше не могу. Тебя нет рядом, когда ты нужен. — девушка шептала это, опускаясь на пол на колени.

Мужчина присел рядом с ней и попытался обнять.

— Я стараюсь быть рядом, но ты не даешь мне шанса помочь тебе. Отталкиваешь и закатываешь истерики! — нервно сказал он, устав подбирать слова.

— Знаешь, а иди-ка ты к черту! Эгоистичный ублюдок! Сделай вид снова, как будто меня не существует! — злобно сказала девушка, оттолкнув его от себя.

— Так, всё хватит с меня. — он встал, отряхнул джинсы и направился к двери. — Хватит.

Что делать дальше? Ответа на этот вопрос нет. «Я сдаюсь. С меня тоже — хватит.».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 1

Я стою перед зеркалом в своей комнате и пытаюсь собраться с мыслями. Не так давно мне исполнилось четырнадцать, моя жизнь только начинается, и сегодня, кажется, будет неплохой день. Моя подруга устраивает вечеринку — она делает это каждый раз, когда ее родители уезжают навестить пожилую бабушку, в надежде, что примерная отличница-дочь проведет выходные за книгами. Только вот Нона — это моя самая хорошая подруга — умеет замечательно притворяться. Видели бы вы, что творится у нее дома, пока родителей нет… Уверена, если бы они в один день приехали раньше, то она сидела бы под домашним арестом до конца дней своих.

Расчесываю длинные светлые волосы и пытаюсь убедить себя, что нужно выглядеть счастливой и довольной жизнью. Слышу с кухни голос мамы: она щебечет с кем-то по телефону и готовит на завтрак тосты и яичницу, как и всегда. Сейчас я спущусь, и она снова спросит, как я себя чувствую. Она делает это каждое утро, и каждое утро я вру, что хорошо.

Мама очень переживает за мое состояние и за то, как я устроилась в новом городе. Мы переехали в Детройт два года назад, оборвав все старые контакты и связи, в попытке сбежать из личного ада, дьяволом в котором был мой отчим — второй мамин муж.

Мне было четыре, когда мой отец ушел от нас. Я до сих пор помню, как он грустно взглянул мне в глаза в тот вечер, держа в руках коробку с новой куклой.

— Папочка, но сегодня нет никакого праздника! — удивилась я, когда он пришел с работы с подарком.

— Верно, милая. Но мне захотелось порадовать свою любимую дочку, — отец улыбнулся и протянул мне коробку. Я была ужасно рада! Внутри кукла, которую я так давно хотела: в платье принцессы и с короной!

Я крепко обняла папу, а он неожиданно сильно сжал меня в объятиях.

— Прости меня, дочка. Когда-нибудь ты вырастешь и не будешь держать зла на меня.

— За что, папочка?

Он не ответил. В тот вечер он собрал вещи и ушел, а мама всю ночь плакала на кухне. С тех пор мы его не видели. Мама говорила, что он звонил иногда — но она никогда не брала трубку; кажется, она так и не простила его.

Спустя два года в нашем доме появился мужчина. Мама тогда усадила меня на стул и сказала, что нам нужно очень серьезно поговорить.

— Дочь, мне нужно тебя познакомить кое с кем. Это Брэндон.

Мужчина улыбался мне как-то натянуто и держал в руках плюшевую собачку.

— Привет, Дженнифер. Я рад познакомиться с такой маленькой принцессой! Это тебе.

Он неловко протянул мне игрушку. Я взяла ее и вопросительно уставилась на маму.

— Милая, мы с Брэндоном любим друг друга. Он будет жить с нами и заботиться о нас, хорошо?

Да, Брэндон действительно позаботился обо мне. Он позаботился о том, чтобы во мне выросла жгучая ненависть к мужчинам и безумный страх. Сначала он пытался воспитывать меня — путем наказаний в углу за то, что плохо помыла посуду, отнимал игрушки, запрещал выходить на улицу. Когда я стала старше, он начал меня бить. За любую провинность — или даже просто так, когда он выпивал лишнего — у меня появлялись новые синяки и следы от телефонного шнура, которым он меня хлестал. Брэндон любил издеваться надо мной, придумывая идиотские задания, понятные только ему одному: я должна была переписывать домашнюю работу сотни раз, пока он не будет доволен результатом, или несколько раз перемыть посуду, на которой он найдет несуществующую пылинку. Однажды я получила тройку за контрольную, к которой не успела подготовиться, и провела полночи на улице, боясь возвращаться домой. Когда полицейский привел меня домой, Брэндон изобразил облегчение и радость. А на следующий день я смывала кровь с лица в ванной и врала маме, что упала с лестницы.

Сначала я жаловалась маме, показывала синяки, плакала и умоляла ее выгнать его. Но при маме он был образцовым отцом, искренне удивлялся и отвечал, что у меня слишком богатая фантазия: я могла упасть на физкультуре в школе или не поладить с одноклассниками. И каждый раз после жалоб он наказывал меня еще сильнее.

— Если ты еще раз посмеешь сказать матери о чем-то, ты будешь ночевать на улице. Ты поняла меня?

— Да.

— «Да, папочка»

— Да, папочка…

Мать поверила только тогда, когда мое состояние стали замечать учителя. Ее несколько раз вызывали в школу, потому что я сидела на дополнительных занятиях допоздна и отказывалась идти домой. Спустя какое-то время у нее наконец открылись глаза. Конечно же, Брэндон не отпустил нас так легко, и нам пришлось переехать на другой конец страны, чтобы сбежать от него.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Все это позади. Больше никто не посмеет обидеть меня.

Спускаюсь на кухню, мама улыбается мне, укладывая на тост яичницу.

— Доброе утро, дочка. Как ты сегодня?

— Хорошо, мам.

Я сажусь за стол и наливаю себе сока. Мама подвигает ко мне тарелку и бутылку кетчупа.

— Сегодня вечеринка у Ноны, ты не забыла? Собираешься пойти?

— Собираюсь. Мы вчера до полуночи болтали об этой вечеринке.

Я действительно хочу немного развеяться, в последние дни настроение у меня не очень. Задумчиво доедаю завтрак, пока мама наблюдает за мной.

— Будь осторожна, хорошо? Всякое бывает.… Обещай, что ты не задержишься допоздна. И без глупостей, договорились? — напутствует меня мама, пытаясь состроить строгое выражение лица. Безуспешно.

— Когда я в последний раз делала глупости, мам?

Ставлю тарелку в посудомойку, открываю свой рюкзак и проверяю, все ли на месте. Я захватила с собой косметику и платье, которое собираюсь надеть. Мы с Ноной договорились, что собираться будем у нее, поэтому я иду так рано.

— Мам, я пошла.

И когда я уже собираюсь выходить, мама вдруг спрашивает:

— А Дилан будет там?

Я вздыхаю. Конечно, она не могла не спросить об этом.