Чудеса в решете - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой". Страница 21

– Это ваша кузня, ваша милость.

– Ну, тем более. Приходи через два часа.

– Ну-ну… посмотрим… – многозначительно сквозь зубы процедил шер. И, насвистывая какую-то душераздирающую мелодию, под которую можно только повеситься, раскачивающейся походкой бывалого моряка вышел вон из кузницы.

Антон проводил его простодушным взглядом.

«Посмотрим, как ты засвистишь, когда вернешься?» – мысленно произнес он ему в спину.

Через пару часов Торвал вернулся, и не один, а вместе со щербатым Эрзаем.

– Вот – улыбаясь во весь рот, радостно произнес чумазый Антон. – Теперь здесь полный порядок.

Ухмылка медленно сходила с губ шера. Он растерянно оглядывал пустую кузницу, которая сияла почти первозданной чистотой. Полы выметены. пыль на верстаке и наковальне протерта. Вековая копоть исчезла, а стены и потолок были побелены известью. Его кровать с одеялом, возраст которым был столько, сколько, по-видимому, и Торвалу, исчезли, и из-за новой занавески виднелись только ребра досок.

«Когда только успел?» – промелькнула мысль, и на ее место пришел ужас. Но… Но! В кузне, кроме наковальни, молота, верстака и горна, ничего не было. Не было запаса древесного угля. Не было заготовок и, самое главное, исчезли его инструменты.

– А где уголь? – тонким срывающимся голосом, не в силах справиться с постигшим его ошеломлением от увиденного, спросил ошарашенный шер.

– Уголь? Какой уголь? Остатки костра? Выкинул.

– Выкинул… – как эхо повторил Торвал. – А мои инструменты?

– Это которые?

– Те, что везде были тут.

– Тут?

– Да, тут!

– Это те, что были мятые, сбитые?.. Выкинул.

– Куда выкинул?

– На помойку, за забор, куда мусор скидывают. Куда же еще. Им там самое место, – довольно улыбаясь, отвечал Антон. – Ну как, нравится?

– На помойку!.. – казалось, шера сейчас хватит удар. Он ни слова не говоря развернулся и опрометью бросился вон из кузни. – Тачка! Где тачка? – заорал он снаружи и вновь заскочил в кузницу.

– Там же, на помойке. Она неопрятная, – спокойно ответил Антон. – Да, я забыл предупредить, теперь, когда заходишь, вытирай ноги… И потом, зачем тебе, Торвал, инструменты? Ты все равно ничего не делаешь. Спишь да ешь.

Торвал сжал кулаки и замычал:

– У-уу… – Вновь развернулся и со скоростью набиравшего ход тепловоза, издавая предупреждающие гудки «у-у-у», помчался по двору замка.

Антон беззвучно засмеялся и посмотрел на стоящего столбом у дверей кузницы сильно удивленного Эрзая.

– Эрзай, – попросил он, – ну-ка, помоги мне. А то скоро шер вернется.

В самом деле, шер не заставил себя ждать. Он влетел как пуля. Весь перемазанный навозом и какими-то объедками. В волосах на голове и в бороде застряла прелая солома. Издавал он малоприятный запах и, заскочив, бледный как смерть, с трясущимся руками, заорал во все свое могучее горло. Только крик у него вышел тонкий, как сирена.

– Та-ам, там… – и уже тихо продолжил: – Ничего… нет… – Он оторопело смотрел на аккуратно разложенный вычищенный инструмент. На ящик, где лежали запасы древесного угля, и молча моргал, не в силах что-либо произнести.

– Конечно, нет. Я что, дурак – их выбрасывать. Я отдал их Флапию почистить. Может, продадим?

– Но… но ты сказал… – Торвал выглядел настолько растерянным и обескураженным, что Эрзай не выдержал и захохотал во весь беззубый рот.

– Да я просто пошутил, Торвал, – слегка скривив рот в улыбке, отозвался Антон. – Проучить тебя хотел. – Теперь взгляд его стал строгим, а речь суровой и поучительной. – Чтобы ты на будущее знал, что нельзя хозяина замка, который дает тебе приют, заставлять убираться в кузнице. Ты, наверное, думал, что со мной можно обращаться, как с мальчишкой? Будем считать это твоей первой и последней ошибкой в мой адрес. Иди умойся и приходи, отметим уборку кузницы настойкой и прелестной закуской, что приготовила Франси…

Когда шер, раздирая ему уши своим свистом, ушел, Антон быстро сбегал к Франси и рассказал, какую пакость он задумал, чтобы проучить зарвавшегося шера. Получив от нее полное одобрение своих действий, он вдобавку получил троих помощников: Франси, Флапия и птичницу, крепкую молодуху лет тридцати, Кили. Кстати сказать, весьма привлекательную, как мимолетно заметил Антон. Здесь, по его мнению, женщины отличались от земных неземной красотой, и не заметить это было трудно.

«Блин! Сколько соблазнов?» – мимоходом подумал Антон.

Франси смогла его удивить и в этот раз. Она обошла, делая пассы руками, кузню и произнесла:

– Все. Можно работать.

И работа закипела. Антон только глядел по сторонам, не успевая что-либо предпринять. Троица как заведенная все делала сама и неимоверно быстро, не давая Антону поучаствовать. Ему оставалось лишь запустить руки в уголь и вымазать себе лицо, для того, чтобы Торвал не засомневался, что все это сделал он сам…

Торвал вернулся умытым через четверть часа. Остановился на входе и о разложенную у дверей тряпку, стал старательно вытирать ноги. Антон еле сдержал улыбку.

Вечером, сидя на ступеньках башни они с шером смотрели на звезды. Эрзай ушел к себе в конюшню, Франси и Флапий – в опочивальню. А они сидели и молчали.

– Хорошо вы меня, ваша милость уели, – прервал молчание шер. – Я понял, что зарвался. Простите.

– Уже простил, Торвал. – Антон достал монету в пятьдесят дибар и повертел в руках. Неожиданно ему пришла на ум мысль.

– Вот, смотри, Торвал, у нас есть медь. Много меди. Вот если бы наделать таких монет, наштамповать, здорово бы было. Мы бы могли купить семена филиссы для посадки.

– Так тут не только медь, здесь и серебро еще имеется. Это в одном дибаре сплошь медь, а в десяти, в двадцати и в пятидесяти дибарах присутствует серебро, только в разных пропорциях. Любой меняла заметит подделку.

– Так проблема не в серебре. Я так понимаю, его нужно немного, – ответил Антон. – А вот сделать форму, биток и набить монеты – это самое сложное.

– Это как раз несложно. Отлить стальную форму трудности не составляет. Где серебро взять? Вот в чем вопрос.

– Постой, ты можешь наделать такие монеты?

– Без проблем. Будет серебро – настучу, сколько надо. Только это дело следует держать в тайне. Делать медные монеты может каждый герцог. Но вы пока не герцог. Серебряные могут чеканить короли, а империалы лишь императорский монетный двор.

– Так серебром я тебя обеспечу, отдам столовое серебро. Оно пойдет?

– Пойдет. Только вы, ваша милость, точно благородного происхождения?

– Я и благородный, и умный, Торвал. Ты разве этого не заметил?

– Что не дурак, это видно… А вот в остальном…

– А что в остальном? Тебе показать наследственную грамоту?

– Не надо. Просто ни один сквайр на это бы не решился.

– Это потому, что у них нет шера, Торвал. Мне отец оставил разоренный феод. Но настоящее золото живет в замке.

– Спасибо, ваша милость, – улыбнулся шер.

– Называй меня при всех сэр, а наедине просто Антей.

– Хорошо, Антей, давай сюда твою монету, пойду приниматься за дело.

– Подожди.

– Что еще? Империалы делать будем? – пошутил шер.

– Империалы? А ты и их можешь наделать?

– Наделать смогу, но там состав серебро, медь и золото… Подбирать надо.

– А что, монеты не из чистого золота? – удивился Антон.

– Конечно, нет. Кто же будет делать монеты из чистого золота? В этом и смысла нет. Тогда уж проще было бы резать золото по кусочкам… Да и где столько золота взять?

– Найдем золото – будем делать империалы. Но я не об этом хотел спросить. Ты знаешь, как потравить клопов?

– А что тут знать? Берешь серу, буру, траву – колючку дьявола. И в камине сжигаешь. Образуется дым, и клопы дохнут от него. Только надо дымоход закрыть и ставни в комнате.

– Так, а где взять серу, буру и эту колючку?

– Серу и буру дам я, а колючку… Отдай приказ Флапию, чтобы крестьяне натаскали, ее тут полно.

– Короче, все есть под рукой, а они живут тут с клопами? Они что, их не кусают?