Империя. Исправляя чистовик (СИ) - Марков-Бабкин Владимир. Страница 80
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 2 июня 1919 года.
Мы вновь сидели у костра. Только в этот раз нас было четверо. Сашка, едва стоящий на ногах и постоянно падающий при попытке сделать более двух-трех шагов, Вика, которую надо было все время сторожить от попыток всунуть прутик в огонь, расслабленная Маша с привычным бокалом итальянского «Lacryma Christi», и ваш покорный слуга, пытающийся ловить детей и не допустить каких-то эксцессов.
Семейная идиллия.
Ну, почти.
А, кстати, был еще мангал с шашлыками, который также был на мне. Так что тут был и швец, и жнец, и на шашлыке дудец.
– И как там, в будущем?
Маша мечтательно смотрела на звезды.
Я запнулся и, нахмурившись, спросил:
– Маша, скажи честно, тебе не страшно, жить с человеком, который знает будущее?
Она отпила вино и покачала головой:
– Нет, любимый. Я всю ночь плакала. Даже рыдала. Мне было ужасно плохо. Просто ужасно. Я несколько часов стояла на коленях и молилась Богородице. Я просила мудрости и силы духа. И под утро Она мне ниспослала и то, и другое. Всё, о чем я Её молила.
Я вспомнил, как я в это время дрых пьяный на поляне и промолчал. Вероятно, уши у меня горели, как у Мишки в моем кабинете. Надеюсь, что в пламени костра не так видно.
Маша посмотрела на меня серьезно:
– Мне теперь не страшно с тобой жить по очень простой причине – ты не знаешь моего будущего. Ни моего, ни наших детей, ни кого бы то ни было. Твои действия все изменили, изменили историю, и будущее каждого из нас. Наверняка в твоей истории я вышла замуж не за тебя, так?
Хмуро киваю.
– Так. И что это меняет?
Она улыбнулась:
– Любимый, это меняет – всё! Абсолютно! Всё пошло иначе! У нашей семьи нет известного тебе будущего, ты не знаешь моё будущее, не знаешь будущее наших детей и внуков, тогда о каком знании будущего мы говорим? Наверняка есть масса людей, жизнь и смерть которых не соответствует твоим воспоминаниям?
– Более чем.
Маша продолжила с некоторой подковыркой:
– Ну, вот! Это не будущее, это твои воспоминания о будущем, из которого ты прибыл. Вот, скажи, в твоем будущем, когда Россия завоевала Проливы и создала Новоримский Союз?
Я скрипнул зубами, и ответил довольно резко:
– В моем прошлом будущем, любовь моя, Россия в феврале 1917 года пережила революцию, монархия была сброшена, потом случилась еще одна, социалистическая революция, потом Россия позорно проиграла Великую войну, потом случилась Гражданская война, а потом Россия распалась на куски. Всю семью Ники расстреляли в купеческом подвале в Екатеринбурге в 1918-м, а меня убили выстрелом в затылок на краю шахты в Перми в том же году. Как и кучу членов Императорской Фамилии по всей России. Мостовская умерла от пандемии, ее мужа убили, Мишка бродяжничал и попрошайничал по улицам. В Гражданской войне, по разным причинам, погибли миллионы людей. Посмотри на Францию и пойми – у нас все было в сто раз хуже. Полностью разоренная и разрушенная страна. Война. Голод. Эпидемии. Ужас. Так что никаких Проливов и Новоримских Союзов в моей истории не было.
Лучше бы я этого не говорил.
Все романтическое настроение Маши куда-то улетучилось. Она молчала. Тяжело. Долго. Поёжившись, любимая произнесла наконец:
– Может это и хорошо, что ты знаешь будущее. И теперь знаю точно, что у меня – великий муж. Михаил Великий. Дети будут искренне гордиться тобой. Правда, я вот думаю, когда именно посвящать детей в эту тайну?
Я опешил:
– Но, зачем, любовь моя?
Любимая оценила меня взглядом.
– Для того, дорогой, чтобы они понимали свою избранность и свое предназначение. Одно дело просто унаследовать корону, а другое – воспринимать ее как миссию. Для кого-то миссия – это Скрижали Завета, для кого-то Град на Холме, кому-то поиски Грааля, а в нашей царственной семье миссия – это ты. Ты и наследование твоей миссии – не допустить твоей истории у нас. Мне кажется ради этого стоит править и стоит жить.
МОСКВА 2021