Укротители непогоды (СИ) - Семенкова Даша. Страница 77

— Конечно, — ответил он, прожевав. — Город, конечно, суматошный, но порядка больше. Да и воздух в горах здоровее. Неужели тебе здесь нравится меньше? Это же ваш, магов, город.

— Не очень-то меня тянет обратно в Университет, — ляпнула я, и тут же пожалела об этом, глядя, как помрачнел Дарко. — В смысле, для меня это место — воспоминания о жизни взаперти.

Еще лучше. Кто ж меня вечно за язык-то тянет? Да еще это чувство чьего-то взгляда. Бесит. Я раздраженно начала озираться по сторонам. Народу в зале тьма, и время от времени кто-то на нас поглядывает. Кто из них сверлит меня глазами весь ужин — не понять.

— Ты прав, Дарко, — сказал Сокол. — Тут замечательные места. Красивые горы, симпатичный городок. Приветливые жители. В реках форель ловится. А в деревушках неподалеку удивительно тихо и спокойно. Увы, у нас мало времени, поздней осенью дорога на юг станет не самой приятной, а то задержались бы на несколько дней.

Дарко нахмурился, глядя в мою сторону. Ну чего опять? Внезапно на мое плечо легла чья-то ладонь. От неожиданности я вздрогнула.

— Что тебе нужно? — процедил сквозь зубы Дарко, поднимаясь с места. Я обернулась и увидела своего университетского приятеля. Он держал меня за плечо и улыбался, не обращая на Дарко никакого внимания.

— Павле? — воскликнула я удивленно. — Что ты здесь делаешь?

— Зашел поужинать, — ответил он как ни в чем не бывало, словно мы только вчера расстались. — А ты-то здесь какими судьбами? Ты же уехала с… прошу прощения. Приветствую вас, мудрейший.

Он поклонился Соколу, который с легкой улыбкой кивнул в ответ. Дарко смотрел на нас подозрительно.

— Мы проездом в Фортице, завтра кое-что докупим и едем дальше. А ты что же, из Университета опять удрал? — я вспомнила о близости квартала красных фонарей и хихикнула.

— Ты же не знаешь! Я ушел из Университета, провалил экзамены, — он говорил об этом, как о какой-то ерунде. А у меня сердце защемило. Как же так, Павле! — Подался вот в город, в ученики к мастеру артефактов. А ты такая стала… другая. Взрослее, что ли. Еле узнал!

— Мне так жаль, — протянула я, не удержавшись, чтобы не коснуться его ауры. Вот почему я сразу его не узнала. Магия еле теплилась. Но ее хватило, чтобы почувствовать, как я его ощупываю. Он напрягся, и я смущенно потупилась.

— Это не так страшно, как кажется, — голос Павле звучал нарочито беспечно. — Меня же не полностью лишили дара, на всякие штуки по мелочи хватает. Девчонкам нравится. Да и сны вернули. И теперь я свободный человек — живу, как хочу.

— О чем вы? — спросил Дарко. Мы одновременно на него посмотрели. Почему-то Павле ему явно не нравился. Я вздернула подбородок. Какое он имеет право дерзить моим друзьям?

— Твой приятель антимаг? — спросил Павле. Во взгляде его появилось презрение. — Неужели ты настолько успела надоесть наставнику своими выходками, что он приставил к тебе надсмотрщика?

— Видишь ли, Дарко, — равнодушно сказал Сокол, потягивая вино, — тем, кто, по мнению наставников Университета не должен по каким-либо причинам заниматься практической магией, ограничивают магический дар. После этого их способностей хватает разве что на то, чтобы заговорить зубную боль. Или, к примеру, зажечь свечу. Или и того меньше. Большинство ремесленников Фортице как раз из таких. Бывшие маги.

— Еще один жестокий закон, — угрюмо произнес Дарко.

— Много ты понимаешь, — отозвался Павле, метнув в его сторону еще один презрительный взгляд.

— Достаточно, чтобы не рассыпаться в благодарностях перед теми, кто распоряжается мной, как вещью.

— Да прекрати ты! — воскликнула я, встала и ухватила Павле под локоть. — Пойдем, расскажешь все.

Мы отошли в уголок, где стояли какие-то бочки, и Павле наспех рассказал мне, как ему живется в мастерской, а я поведала ему о том, как мы с Руженой помогали Соколу победить бурю века. Он был весьма впечатлен и даже не сразу поверил, так что я осталась довольна. Наконец кто-то смотрел на меня с уважением и восторгом! Правда, все это время спину сверлил другой взгляд — мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы почувствовать его. Но почему бы заодно и Дарко не позлить?

— Павко! — окрикнул хриплый незнакомый голос. Обернувшись, я увидела грузного мужчину в фартуке, с короткой, но густой бородой, небрежно и коротко стриженого. — Вот ты где, поганец! Его мастер с собаками ищет, а он с девицами шашни разводит.

— Прости, но мне бежать надо, — скороговоркой выпалил Павле. — Ты не забывай, как другой раз проезжать будете — непременно меня разыщи, обещаешь?

— Обещаю, — только и успела ответить. Мой приятель уже направлялся к выходу, подгоняемый ворчанием своего провожатого.

Вздохнув, я вернулась за стол. С него уже убрали остатки трапезы, Сокол с Дарко допили вино и ждали меня, с любопытством наблюдая за окончанием беседы. Как они могут быть такими бессердечными!

— Я пойду в комнату, — пробурчала, отворачиваясь. Настроение испортилось.

— Подожди-ка, — одернул Сокол. Нехотя я посмотрела на него и увидела в глазах сочувствие. — Не грусти, тигренок. У твоего друга все будет хорошо. Быть мастером артефактов весьма прибыльно и почетно, если он воспользуется шансом и будет прилежным учеником, то на кусок хлеба всегда заработает. И на доброе вино тоже.

— Ну да, парень легко отделался, — сказал Дарко. — Могли бы и казнить, как в Мирославии. А тут всего лишь магию отобрали. Не руки же отрубили, в самом-то деле.

— Да что ты вообще можешь понимать? — вспылила я. — Ты не знаешь, каково это — обладать даром, а потом его потерять. Тебе-то вообще терять нечего!

— Йована, прекрати. А с тобой, Дарко, нас ждет долгий разговор, когда приедем. И много часов в библиотеке. Сдается мне, ты не очень хорошо понимаешь, какую опасность представляет собой магия. От чего на самом деле призваны охранять Законы Совести.

— Конечно, он должен это знать, — сказала я ехидно. — Тогда он сможет ненавидеть магов на законных основаниях.

— Глупостей не говори, — огрызнулся Дарко. — Тебе, конечно, все всегда нравится, если сама сыта и в тепле.

— Зато ты вечно всем недоволен, хоть золотом тебя осыпай. Дурак.

— Все. Ужин окончен, время позднее, ваши перепалки меня утомили, — перебил Сокол, выходя из-за стола. — Завтра нас ждет много дел, пора спать.

Окинув Дарко испепеляющим взглядом, я направилась вслед за наставником в нашу комнату. Там я спряталась за ширму, которой огородили мою кровать, и затихла, прикинувшись спящей. Но на самом деле уснуть долго не удавалось из-за множества тяжелых мыслей. В чем-то Дарко все же прав. Наши законы и в самом деле жестоки. Я пыталась представить себя на месте Павле и не могла. Вспомнила, как легкомысленно сама относилась к экзаменам, и сердце сковал запоздалый ледяной ужас. Павле ушлый, он нигде не пропадет. Сын купца, деловую хватку от отца и деда унаследовал. А я… Что бы со мной стало, окажись я одна-одинешенька, без магического дара, за воротами Университета? Все же это так чудовищно несправедливо: получить один-единственный шанс, и если ты не смог, ошибся, дал слабину, то все. Другой попытки не будет…

«Перестань себя терзать, тигренок, — произнес Сокол. Черт возьми, я не просила подслушивать! — Я не подслушивал. Просто почувствовал, как ты мучаешься из-за того, чего уже не случится. Жизнь почти всегда дает всего один шанс. Ты должна понять это и принять, тогда станет легче».

«Но я едва не упустила свой!»

«Но ведь не упустила же. Главное, что ты осознала. И в следующий раз наверняка ничего не упустишь».

Внутри все сжалось в тугой ком. Я закрыла глаза. Все хорошо, все и вправду хорошо, тогда почему же так тяжело на душе?

«Ну-ну, тигренок. Будет тебе. Завтра поедем на юг, туда, где ты еще ни разу не была. Все наладится».

Он утешал меня, как ребенка, но почему-то это не задевало, даже становилось легче. Что я, в самом-то деле? Сыта? Сыта. В тепле? Я натянула одеяло. Пусть другие сами о себе плачут. А я свою удачу поймала за хвост, и впереди будет только хорошее. Постепенно я успокоилась и задремала, чтобы увидеть во сне залитую солнцем дорогу, уходящую за горизонт.