Коммуналка 2: Близкие люди (СИ) - Лесина Екатерина. Страница 18

— А теперь?

— Теперь я, наконец, найду ее. И мы выберемся. Куда — не знаю. Но мы выберемся?

— А я? — прозвучало до отвращения жалко, будто она, Антонина, вновь маленькая девочка, растерянная, не знающая, как ей быть.

— А ты справишься, — совершенно спокойно ответил князь. — Но помни, ты унаследуешь не только силу, но и долг.

— Перед дивными?

— Да.

Антонина склонила голову.

— Остальных не бойся. Перстень возьмешь, покажешь… кто-то будет возмущаться, да ныне не те времена, когда сила правит. Никогда-то по сути своей она и не правила. Захочешь удержаться — удержишься. Захочешь уйти — позволят, только цену назначь достойную. И договор проси. На крови.

Антонина промолчала.

Наверное, стоило сказать что-то. К примеру, что она любит. Его ли, матушку ли… и вообще… и мечтает о семье. Или нет?

Она выдохнула, отпуская мир. И губы дрогнули, произнося одно-единственное слово:

— Удачи…

…почему-то не возникло и тени сомнений, что он найдет маму. И уже там, в мире реальном, отдышавшись, вытерев ладонью закровивший нос, она поняла, насколько сглупила.

Имя!

Она не спросила ни имени, ни примет заказчика.

— Вот дура, — прошипела, тревожа окружающую тишину. И сама себе пощечину отвесила. Помогло. Как всегда. И отпустила, что боль непонятная, что… взять себя в руки.

Выдохнуть.

Вдохнуть.

Подняться. И наклониться, зажав нос пальцами. Кровь остановилась сразу, но не хватало, чтобы какая-нибудь капля упала на тело. Антонина коснулась холодной руки, перехватила ее за запястье и с трудом, но стянула неприметное колечко.

В руках ее оно поплыло, меняясь, подстраиваясь, признавая за нею, Антониной, право… не хватало проблем. И как ей быть? Нет, наследство она примет, но… чтобы воровскую корону примерила женщина?!

…потом. Антонина подумает обо всем потом, когда будет у нее время. А сейчас она поднялась, еще раз потрогала нос, убеждаясь, что кровотечение прекратилось.

Тайники она вскрывала уже без страха. Дважды руку опалило жаром, но всякий раз кольцо поглощало его, рассеивая охранные плетения.

Золото.

Камни.

Ассигнации. Домой нести нельзя, а оставить… ни один из прежних тайников для такого дела не годился. Появилось даже искушение вернуть, как было, но Антонина упрямо мотнула головой. Как бы потом ни обернулось дело, деньги всегда пригодятся.

Она покинула дом, когда сумерки уже почти сгустились, не зная, сколько времени прошло. Немного, если милиция еще не приехала.

И ладно.

Ждать она не станет. Незачем. Возможно, когда-нибудь потом, через год или два, или десять, не суть важно, но Антонина вернется, чтобы узнать, где похоронили князя, коронованного в двух мирах. И быть может, навестит его могилку.

Если будет настроение.

И розы. Надо будет посадить розы.

Опять же, если, конечно, будет настроение.

Глава 9

Глава 9

Розочка с Машкой, все еще ошалевшей, не верящей в собственное счастье, уснули, обнявшись. И выяснилось, что ее, Астры, кровати, для детей еще хватает, а вот самой Астре места уже маловато.

Нет, если с краю.

Бочком.

И вообще… она вздохнула и поправила тяжеленное пуховое одеяло, от которого успокаивающе пахло травами. Во сне дети выглядели, как и положено, детьми.

Ничего. Астра на полу ляжет. Если постелить второе одеяло, а накрыться пледом, то вполне себе можно переночевать. Или…

Тихий стук в дверь заставил подняться.

— Доброй ночи, — маг не переступил порог, но голову вытянул. — Спят?

— Спят, — подтвердила Астра. И зачем-то добавила: — Умаялись.

И улыбнулась, потому как и вправду умаялись, чего за Розочкой, пожалуй, с рождения не водилось. А тут вот… ведьмы и танцы, и кружок музыки, и еще готовка.

Ужин.

Разговор, который, казалось, никогда-то не прекратится. И снова ведьмы. Сонный мед, который Астре всучила Аннушка же, со стыдливым притворством отводя взгляд, будто бы ей и вправду неловко было. И Астра думала отказаться, но Савожицкая кивнула, мол, возьми.

Астра и взяла.

И мед был хорош, сладкий, весеннего первого сбора, он, смешанный с травами, настоянный на них, еще не загустел. И верно, до новой весны не загустеет, то ли благодаря травам, то ли ведьминской силе. Главное, ложечки его, разведенной в теплом молоке, хватило, чтобы Розочка стала зевать, а там и…

— Это ведь хорошо? — спросил Святослав, взъерошив волосы.

— Да.

— А… ты как?

— Тоже неплохо.

— Нет, в смысле, спать где будешь?

— На полу, — Астра иных вариантов не видела, но магу ответ не понравился.

— На полу холодно. И жестко. И вообще… — он задумался ненадолго. — Иди ко мне. В смысле, в комнату. Меня все равно вызывают. Я поэтому и пришел, сказать, что вызывают…

Сердце екнуло.

Отца тоже вызывали, незадолго до того, как… и он вернулся нарочито бодрый, сказал, что все глупости, просто… интересовались.

— Тише! — Святослав вскинул обе руки и вошел. — Это не то, что ты думаешь.

Конечно, не то.

Не может быть, чтобы…

Ее вдруг обняли, сжали так, что дышать стало невозможно, а потом вдруг страх исчез. Вместо него на Астру упало теплое покрывало чужих эмоций. Спокойствие. Уверенность.

Желание защитить.

Убаюкать.

И дыхание вернулось тоже.

— Таких, как я, мало… и таких, как ты, тоже немного…

…никогда не было много, но это не помешало ведь…

— И время сейчас другое… то закончилось. Ушло. Совсем.

Нет.

Это только дураки могут верить, что совсем. Изменилось — да, но не ушло. Остались люди со своими привычками, со страхом и подловатыми желаниями.

Месть?

Отец не сделал ничего плохого. Он людям помогал, как и мама, только в клинике все открестились и весьма поспешно. Кто хочет иметь что-то общее с врагом народа?

А вот порадоваться, поздравить друг друга, что вредитель обезврежен, это да…

…и воспользоваться ситуацией.

Зависть.

Бабушка рассказывала о своей соседке из той, прежней, жизни, где тоже была коммунальная квартира, появившаяся после уплотнения. И о том, что работала Клавушка секретарем, только не просто, а секретарем у прокурора области.

Малая должность.

Тихая женщина.

С правом вносить в список имя… не часто, нет. Раз в месяц…

…говоря о ней, бабушка менялась в лице и замолкала. А в молчании ощущалась, как становится тяжелой, густой ее сила. Она рассказывала о том, какими вежливыми все были с Клавушкой, как вязали ей кофточки и угощали вареньями, как спешили освободить ванную и убирались в ее очередь, но все равно время от времени кто-то да исчезал.

Клавушку забрали в тридцать девятом. Пришли и… все.

…в квартире устроили праздник.

— Никто не рискнет воевать с магами разума. Со всеми. И с дивами. И с ведьмами. Это обыкновенная рабочая встреча. Мне нужно просто рассказать о том, что случилось в лаборатории. И просмотреть кое-какие документы, — он уговаривал ее, как ребенка, и Астре хотелось быть ребенком, тем, что не желает понимать взрослых слов и не слышит аргументов.

Хотелось взвыть.

Расплакаться.

Вцепиться еще сильнее, хотя она и без того вцепилась так, что ткань рубашки трещала.

— Я бы взял тебя с собой, но дети…

Дети спали.

И улыбались во сне. И были, кажется, всецело счастливы, как могут быть счастливы лишь дети, верящие, что огромный мир этот на самом-то деле добр.

— Я… попрошу присмотреть, — Астра сглотнула, до того спасительной показалась вдруг эта нелепая мысль. Что она изменит, если отправится вместе с ним?

Ничего.

И…

…надо бы забирать девочек и бежать. Не важно, куда.

— Так, — эта перемена в настроении от Святослава не укрылась. — Похоже и вправду лучше будет тебя взять, пока глупостей не натворила.

Разве это глупость, спасать себя?

Или…

— Я попрошу Ингвара, он за девочками присмотрит. Охранку поставлю, на всякий случай. А ты собирайся, только оденься потеплее, а то морозит.