Темная роза - Хэррод-Иглз Синтия. Страница 79

На следующий день, тринадцатого октября, в Морлэнд явилась делегация арендаторов для переговоров с Полом. Их было человек двадцать. Так как они вели себя тихо, то их пригласили в большой зал. Однако Нанетта занервничала и стала просить Пола отказаться от встречи с ними.

– Отошли их, – просила она.

– Даже не спрашивая, что им нужно? – улыбнулся Пол. – Так настоящий господин не поступает со своими арендаторами. Я всегда говорил, что они могут в любой момент прийти ко мне со своими проблемами.

Эмиас фыркнул:

– Интересно знать, отец, кто тогда хозяин – они или ты?

– Да, – ответил Пол, – я тебя понимаю. Но представь себе, например, что ты скачешь на лошади. Она крупнее и мощнее тебя, и ты управляешь ею только потому, что она-то не знает об этом.

– Тем более надо им показать, – прервал его Эмиас, – показать им нашу силу.

– Ты просто глупец. Один человек слабее двадцати. Никто не правит иначе чем с согласия управляемых. Если в этом согласии отказано и дело доходит до испытания силой... так что я выйду к ним. Ты пойдешь со мной, но держи свой рот на замке, понял?

– Да, отец, – неохотно ответил Эмиас.

– Пол, можно и я пойду? – вмешалась Нанетта. Он подумал с минуту и согласился.

Когда они вошли в зал, пришедшие стояли маленькими группками у входа и о чем-то тихо переговаривались, а слуги слонялись около них, желая, с одной стороны, узнать, что происходит, а с другой – не желая оказаться вместе с зачинщиками. Когда в зале появился Пол, шепотки смолкли, арендаторы шагнули вперед и сняли шапки, выжидающе глядя на господина.

– Вы хотели видеть меня, – начал он. Наступило некоторое смятение, а затем вытолкнули вперед главаря:

– Мастер, мы пришли поговорить с вами – насчет мятежников. Мы тоже хотим бунтовать, как община в Йорке. Мы поговорили меж собой и решили, что надо поговорить и с вами. Мы говорим тут за всех – правильно я сказал, парни?

Все одобрительно закивали. Лицо Пола осталось непроницаемым.

– Вы хотите стать мятежниками? Против престола? Вы понимаете, что это предложение пахнет обвинением в измене?

– Не, мастер, мы не против короля, мы все – его подданные, все мы. Боже, храни короля!

– Да, – откликнулись остальные эхом, – храни его!

– Мы восстаем не против короля, мастер, а против лорда Кромвеля и еретиков.

– Кромвель – слуга короля. Он делает то, что велит ему король, – сказал Пол, пристально следя за ними.

– У короля есть советники, мастер, и Кромвель – один из них. Вот из-за него-то мы и попали в лапы еретиков, наши монастыри закрыты, святые отменены. Если мы не вернемся к истинной вере, то нас всех страшно покарает Господь. Вот зачем мы бунтуем, мастер, мы хотим, чтобы монастыри оставили, а те, что закрыли, – восстановили.

Все одобрительно зашумели. Слуги стали потихоньку приближаться, явно симпатизируя арендаторам. Когда шум немного утих, Пол спросил:

– Что же вы хотите от меня? – хотя он прекрасно знал их ответ.

– Мы хотим, чтобы вы встали во главе нас, мастер, король больше нас уважит, если во главе будут дворяне. Народ из Ист-Ридинга и Маршленда сейчас направляется в Йорк, и говорят, что и из Норт-Ридинга тоже. Мы хотим соединится с остальными в городе, но только чтобы вы были во главе.

Они пожирали глазами Пола, уверенные в положительном ответе: их дело было правое, а их мастер – человек добрый. Разве может он отказать им?

– А если я откажусь, что тогда? Они смущенно переглянулись:

– Ну, мастер, тогда мы наверно, пойдем без вас, – проговорил озадаченный главарь, – но...

– Я не могу присоединиться к вам, – прервал его Пол, – что бы вы ни говорили. Это восстание против короля. Я не могу связать имя Морлэндов с изменой.

– Но... но мастер, вы ведь также думаете о ереси, как и мы, мы это знаем. В часовне у вас мессу служат по-старому...

– Моя вера – это дело мое и Бога, а вооруженное восстание – это нарушение закона, – ответил Пол. Он, конечно, не думал, что они увидят тут различие, и они не увидели.

– Мастер, мы не против закона и не против короля, мы хотим, чтобы вернули нашу веру, это наше право. Так вы не поведете нас?

– Нет, не поведу.

Раздосадованные, но послушные, арендаторы цепочкой покинули зал, о чем-то переговариваясь между собой. Пол распустил озадаченных слуг и вернулся в горницу вместе с Нанеттой и Эмиасом. Последнего так и распирало от желания высказаться, и он ждал только того момента, когда за ними закроется дверь комнаты.

– Отец, но ведь...

– Эмиас, замолчи. Прежде чем сказать что-то, подумай о моих словах. Закон есть закон.

– Если только это справедливый закон, – возбужденно продолжал Эмиас, – если же закон выходит за свои рамки, например, изменяя нашу веру, то разве обязаны мы подчиняться ему? Если все люди против разрушения монастырей и ереси...

– Это ничего не меняет для любого отдельного человека, – отчеканил Пол.

– Но ты же слышал – Ист-Ридинг поднялся и движется в Йорк, их возглавляет сэр Томас Перси и поддерживает весь клан Перси. Это самый мощный клан севера!

– Эмиас, Эмиас, неужели ты думаешь, что они идут сражаться за церковь? Нортумберленд просто страшится короля из-за своих провинностей и надеется, что в ходе восстания короля свергнут, и он избежит наказания. Сэр Томас зол на короля, что тот не хочет рассматривать его как наследника Нортумберленда. А остальные дворяне – их душат налоги, и они стремятся к власти. Может быть, простолюдины сражаются за веру, но ты-то не обманывай себя, что их предводители помогают им по той же причине.

Эти споры продолжались еще три дня, но ни одной стороне не удалось переубедить другую. Страхи Нанетты оказались более оправданными: приближающаяся к Йорку армия насчитывала около десяти тысяч человек, а десять тысяч разгневанных крестьян – это действительно повод для беспокойства, так как они, скорее всего, начнут грабить, жечь, пьянствовать, а Морлэнд слишком близок к городу, чтобы его будущее было безоблачным. Сам по себе дом был крепок, но насколько можно полагаться на слуг? Насколько их преданность семье сильнее их ненависти к Кромвелю и новому порядку?

Но ее первые страхи не оправдались, так как подошедшая к Йорку шестнадцатого октября армия оказалась на диво организованной. Ее предводитель, дворянин по имени Роберт Аск, был честен и открыт, а его религиозные убеждения заставляли его говорить о восстании как о паломничестве, и некоторые восставшие уже называли себя паломниками. Аску настолько доверяли и так его уважали, что ему не стоило особого труда обеспечить порядок. Не было ни разбоев, ни грабежа. Вооруженные люди не вошли в город, а за все продовольствие и снаряжение было заплачено. Целью паломничества, как говорилось в первой прокламации Аска, было сохранение церкви, королевства и короля и вручение королю петиции о том, чего не хватает стране.

Все это укрепляло аргументацию Эмиаса и ослабляло доводы Пола. Силы северян пополнялись все новыми отрядами, и среди дворян, поддерживающих восставших, было немало Перси, Мортимеров, Стаффордов, был весь клан Невиллов и их вассалы. Восемнадцатого октября в Йорк вошли основные силы восставших, и в тот же вечер в Морлэнде появились неожиданные посетители: лорд и леди Лэтимеры, которые искали у своих друзей убежища для леди Лэтимер на время, когда восставшие двинутся вперед.

Впервые за много лет Нанетта встретилась со своей старой подругой, и вначале обе испытывали какую-то неловкость, впрочем, быстро прошедшую. Кэтрин, по мнению Нанетты, почти не изменилась, разве немного пополнела, а в остальном оставалась миниатюрной, чистенькой и милой девушкой; ее костюм был элегантным и очень дорогим, но слегка устаревшим. Что о ней подумала Кэтрин, Нанетта не знала, но сама себя она ощущала совершенно иначе, чем та наивная, эмоциональная девочка из дома Парров. В последние годы они практически не общались, так как Лэтимеры поддерживали вдовствующую принцессу и сама Кэтрин была близким другом леди Марии и часто навещала ее.