Анатомия теургии (СИ) - Скумбриев Вадим. Страница 49

— Потому что от выживших из ума развалин толку немного, — проворчал Гирт.

— Кем бы они ни были, но они владеют магией, — король покачал головой. — Беда в том, что их магия слишком нестабильная.

— Слишком медленная, слишком непонятная и слишком легендарная, ты хотел сказать. Мейстрес Веллер мне по нраву гораздо больше, она хотя бы сразу может сказать, что к чему.

— Мне казалось, вы будете звать всех, кого сможете, — медленно проговорила Альма.

— Я тоже так думал, но наши норны все как одна отказались, едва узнали, что вы уже в строю, — пожал плечами Гарольд. — И я поставил на вас, во многом благодаря Гирту. Он был весьма впечатлён.

— Не удивлена, — Альма покачала головой.

— А я вот удивлён, — Гирт вздохнул. — Вчера я целый день уговаривал остаться Фриду.

— Главу ковена Гирваса?

— Да, именно. Она присоединилась ко мне, но когда мы нагнали Гирта, пришлось рассказать ей о вас. И всё, она сразу заявила, что не станет подчиняться сопливой девчонке. Я предлагал разделить вас, тем более что это было бы удобно в тактике, но ни в какую.

— Многие смотрят только на возраст.

— К сожалению.

Что ж, вот и ответ. Интересно, он что, правда надеялся, что старухи согласятся хотя бы остаться на равных с ней? Если бы Гарольд хоть немного разбирался во внутренних делах ковенов, у него и мысли такой не возникло бы. Но, видимо, ему хватало других дел.

— Я надеюсь, что сделал правильный выбор, — его тон стал заметно холоднее. — Причин было много, но ни одна из них не перевесит победу.

— Воюют не только магией, король.

— Пороха и стали у нас хватает. Но кроме них, есть и магия. Норн у Тостига нет, зато есть силумгарские конструкты и теурги со всей Амальтеи. Вы сможете с ними соперничать?

— Они сейчас думают о том же. Ответ вы узнаете только на поле боя.

— А, Харсова ярость! — король воздел руки к небу. — Прошу прощения. Понимаю, что задал глупый вопрос. Следовало бы… впрочем, неважно. Гирт, будь так любезен, проводи мейстрес Веллер, и расскажи ей всё, что мы узнали. О конструктах, о теургах. Всё. Я хочу, чтобы она знала всё.

— Как скажешь, — Гирт поднялся.

— Аудиенция окончена, — пробурчал Гарольд. — Теперь я хочу остаться один.

Внутрь ворвался морозный воздух, когда Гирт откинул полог перед Альмой и посторонился, пропуская её наружу. Она глубоко вдохнула, чувствуя, как грудь наполняется холодом. Хотелось дышать глубже, просто чтобы прогнать отвратительное чувство, будто кожи коснулось что-то непередаваемо мерзкое — король ей не понравился, и Альма толком не могла сказать, почему. Она даже потёрла запястье там, где его коснулись губы короля — казалось, они оставили мокрый след. Но кожа была чиста.

* * *

Гите выделили отдельную комнату, которую для неё любезно освободил Бернульф — раньше в ней жил кастелян форта. Когда-нибудь потом, когда война закончится, победитель зашлёт сюда нового кастеляна, но к тому времени норны здесь уже не будет.

Смотрелось жилище офицера весьма скромно даже в сравнении с тюрьмой Красного короля. Неказистый стол из едва обструганных досок, такая же неказистая кровать с грубым солдатским матрацем и одеялом — не очень-то красивым, зато тёплым. Полки с кипами бумаг оставили нетронутыми, и Гита даже заглянула в них из чистого любопытства, но бесконечные приходы-расходы продовольствия и прочие административные цифры не произвели на неё впечатления. Было, впрочем, и кое-что хорошее: в ящике стола нашлись простенькие письменные принадлежности и стопка чистых листов, которые колдунья немедленно забрала себе.

За последние дни она узнала достаточно нового, чтобы возникла нужда записать это.

Первым делом на бумагу лёг новый способ творить сонный ритуал — иронично, учитывая, что способ этот больше не требовал ни бумаги, ни чернил. Гита постаралась как можно точнее вспомнить всё, что ощущала тогда, в тюрьме. Получалось так себе: прошедшие дни успели стереть впечатление. Следовало повторить, но она не была уверена, что сможет сделать это как надо.

К тому времени, как норна всё же решилась, уже спустились сумерки.

Она могла бы работать и в темноте, но всё же зажгла свечу и, взяв в руку перо, провела первую невидимую черту. И сила снова с готовностью отозвалась на движения её руки, а линия узора потекла вперёд ничуть не хуже, чем в прошлый раз. Но теперь норна делала всё холодно, расчётливо, зная, что её никто не потревожит — никто из чужих.

Штрих, петля, соединение. Сила послушно трепетала в такт движениям, то и дело пытаясь вырваться, но Гита держала крепко. Бок отозвался болью, она стиснула зубы. Да уж, бесследно это баловство не пройдёт.

Ещё несколько размашистых штрихов, завершающих фигуру. Комок силы послушно лёг в руку, и Гита глубоко вздохнула. А потом услышала знакомый голос:

— Сейчас не лучшее время для такой магии. В твоём состоянии.

— Неужто? — она подняла голову, лишь сейчас осознав, что больше не одна в комнате. Магнус вошёл совершенно бесшумно, и один Сефран знает, сколько он уже простоял вот так, сложив руки на груди и наблюдая за норной. — Всё ждала, когда ты надумаешь меня посетить, некромант.

— Снова посетить, госпожа колдунья. Твою рану я уже осмотрел, ничего опасного, если ты не начнёшь ездить верхом. И колдовать.

— Поверь, если б я могла, выполнила бы все твои предписания до последней точки, — серьёзно ответила Гита.

— Но сейчас нарушаешь их без необходимости, — он опустил руки.

— Необходимость есть, и она зовётся наукой, — Гита подняла руку и, сжав кулак, осторожно расплела заклятие. Кисть тут же заломило, а вверх по руке пробежала тёплая волна. — Я продолжала учиться теургии. Но в плену как-то не было возможности записывать эксперименты.

— Тебя схватили?

— Да, и отвели обратно в Ранкорн, как корову. С иттиревыми кандалами. Но я сбежала.

Вот так — сухо, без эмоций. Сбежала и всё. Незачем Магнусу знать про Кенельма. Безусловно, Гита доверяла некроманту — в конце концов, он спас ей жизнь, но эта тайна была из тех, о которых знать не следовало вообще никому.

Меньше всего норна хотела, чтобы Кенельм пострадал из-за её болтливого языка.

— Как ты сняла кандалы? — помедлив, спросил Магнус. — Отмычка?

— Заколка. Пришлось помучиться, но оно того стоило. Мне даже удалось выбраться, никого не убив. Ну, если Тостиг не казнил тех хускэрлов, которых я усыпила. Но вроде не должен был, в кровожадности его точно упрекнуть нельзя.

— А дальше?

— Да рутина. Выехала на север, добралась к Андреду, тут узнала, что форт захватили. И не просто так, а с помощью какой-то ужасной твари. Местные думают, это прирученный демон.

Лицо Магнуса осталось бесстрастным, и Гита в который раз спросила себя, чувствует ли он вообще хоть что-то? Любой её знакомый воспринял бы такую новость как угодно, но только не равнодушно. Связь с демонами, клеймо демониста — едва ли не самое страшное обвинение во всей Амальтее, по обе стороны Мирового хребта. Но некроманта, кажется, это не заботило.

— Значит, Альма теперь твоя ученица? — буднично продолжила Гита, поняв, что ответа не будет.

— Уже знаешь?

— Слухи, Магнус. Слухи. Рейтары Бернульфа теперь тебя считают чуть ли не архонтом. Пришлось постараться, чтобы отсеять правду от бредней, которые они мне про тебя рассказывали, но главное я уловила.

— И ты хочешь знать, почему я выбрал её, а не тебя.

Гита вздохнула. Некромант был прав, но лишь отчасти: норна всё же не была дурой и прекрасно понимала, что они познакомились слишком поздно. Альма вытянула свой счастливый жребий намного раньше. Куда более интересен вопрос, предпочёл бы её Магнус, будь они на равных?

— Нет, — спокойно ответила она. — Я хочу знать, согласен ли ты помочь мне с теургией.

Пауза. Долгая. Хотела бы она знать, о чём он сейчас думает.

— Из меня плохой учитель, Гита, — наконец проговорил Магнус. — Я успел преподать Альме только несколько уроков, а потом мы снова разошлись. Пока не закончится война, я вряд ли смогу заняться обучением всерьёз.