Подземная Москва - Алексеев Глеб Васильевич. Страница 6
– Прежде всего, я открою вам план русской экспедиции в подземную Москву. Я назову имена ее участников. Наконец, я совершенно точно укажу время, когда они спустятся под землю.
– А-а-а!-важно пропел "негодяй",-все это действительно нам очень нужно, но что вы хотите за сообщение таких сведений? "Барыня Брандадым", словно прицеливаясь, прищурила глаза:
– Прежде всего, чтобы вы на мне женились?
– Виноват?
– Вы не ослышались… Прежде всего, чтобы вы на мне женились. "Негодяй" увял внезапно, как увядает цветок осенью. Он даже не успел окинуть взглядом женщину, предъявившую к нему столь категорическое требование. Он только видел ее желтые, как у слепой лошади, зубы, основательный нос, желтый протухлый шиньон на голове, напоминавший старый войлок у выходных дверей.
– Княгиня! – прошептал он.- Я нахожу этот каламбур совершенно неудачным… Прежде всего,- тут он припомнил светлокудрую Кэтт,- я, так сказать, уже отдал сердце…
– О! – воскликнула "барыня Брандадым",- вы меня не поняли… Я не собираюсь посягать ни на ваше сердце, ни даже на руку… Вы женитесь на мне советским браком, чтобы, когда вы поедете за границу, и я смогла бы в качестве жены выехать с вами… Там,- "барыня Брандадым" заговорила с задетой гордостью,-мы разведемся, и я снова стану княгиней Оболенской…
– Но, княгиня…
– Это решительное мое условие!..
– Я хотел сказать, что у вас нет средств… Вы меня простите, но мы с вами люди деловые… Кто поручится, что, приехав за границу, вы не потребуете от меня средств к существованию в качестве моей жены?
– У меня есть средства!
– Но, княгиня… Эта обстановка… Дрова, тухлые кошки, ванна…
– Я вам говорю-у меня есть средства…
– Княгиня, я хотел бы доказательств… Простите, я не смею вам не верить, но мы с вами люди деловые…
"Барыня Брандадым" с достоинством приподнялась. У нее был вид оскорбленной королевы. "Негодяй" даже струхнул. "Черт с ней,- подумал он,-женюсь, пожалуй, а приедем,-сбегу в Италию, не буду жить в родной Швейцарии". Но княгиня вдруг сняла с себя парик, под ним обнаружилась совершенно лысая, блестящая, как молочная бутылка, голова, оснащенная по бокам бирюзовыми серьгами.
– Вы видите эту шишку?-ткнула она в нарост, величиной с голубиное яйцо.- Прошу вас потрогать и убедиться… Да не бойтесь, это не саркома!
"Негодяй" от смущения не знал, куда ему провалиться.
– В этой шишке вшит наш фамильный бриллиант в восемнадцать карат… Операцию сделал мне знакомый врач еще в восемнадцатом году… Теперь вы верите, что, переехав границу, я могу не нуждаться в таком муже, как вы…
"Барыня Брандадым" надела парик и опустилась в кресло.
– Я верю!-пискнул уничтоженный "негодяй".
– Согласны на мои условия?
– Согласен!-прошептал он еще тише.
– Мы с вами люди деловые,- сказала княгиня,- не правда ли?
– Деловые,-уныло подтвердил "негодяй".
– Напишите расписку, что я беременна и вы являетесь отцом моего ребенка!
– Кня-ягиня!
Она равнодушно отвернулась к окну:
– Как хотите!
– Хорошо: вы беременны, а я… ей-богу, не виноват!
– Я вас не виню… но мы живем в такое время, когда не веришь даже родному отцу…
Наконец все формальности были закончены, "негодяй" выдал обязательство жениться и увезти жену за границу. "Барыня Брандадым" вскипятила на примусе чайник, достала две чашки с отколотыми ручками, но зато "настоящего севрского фарфора", малинового варенья, спросила:
– Вам покрепче, дорогой жених?
"Негодяя" свернуло в коросту от этого уж очевидно неудачного каламбура, но он решил претерпеть до конца. Полчаса спустя он выходил из комнаты, окончательно растерявшийся и встревоженный. "Барыня Брандадым", придерживая рукой разболевшийся от варенья флюс, говорила с озабоченностью молодой жены:
– Так не забудьте же – они спускаются сегодня…
Глава восьмая
ЛЮБОПЫТНЫЙ ОПЫТ С КОШКОЙ
"Негодяй" на ходу вскочил в трамвай…
Было часа два. Самый пустой час на московских улицах. На углах дремлют моссельпромщицы, под солнцем растекается их шоколад.
В палатках, никуда не торопясь, пьют воду прохожие безработные, по тротуарам бродят сонные кошки; из окна, на котором свесилась потная перина, женщина в растрепанных волосах кричала кому-то:
– Марья!
– Чиво?
– Сегодня собрание комитета! Ва-аське скажи: перевыборы…
– Ска-ажу!..
На Петровке воняли автомобили, в окнах рыжели на солнце принадлежности дамского туалета, по тротуару унылый "снегирь" гнался за удиравшим яблочником, не выправившим патент. "Негодяй" мимоходом купил "Известия", пробурчал человеку, саданувшему его портфелем в бок:
– Извиняюсь!-и юркнул в темный холодный подъезд дома, выходившего углами на Софийку и Неглинный. Это был штаб концессионеров, обещавших Москве метрополитен.
Два инженера в голубых пижамах, разомлевшие от московской полуденной жары, лениво потели за чаем. Это были вполне честные немецкие лица: одинаковые губы цвета ветчины, глаза вялые, как трава,- медлительные, уверенные в каждом своем движении люди. В углу на подставке фотографического аппарата помещался прибор, напоминавший волшебный фонарь. Человек в черной маске поворачивал ручку, следя черными подковами глухих очков за стрелкой, прыгавшей по зеленым цифрам. Когда стрелка перескакивала на тридцать, из жерла прибора вырывались маленькие фиолетовые молнии в экран, укрепленный на стене. В замаскированном "негодяй" узнал инженера Кранца, прибывшего в экспедицию с непонятным поручением.
Инженер в голубой пижаме назывался "герр Отто Шпеер". Он сказал отдуваясь:
– Отлично, дорогой Кранц! Мы были свидетелями мгновенной смерти мухи, попавшей на экран… Это поразительно и совершенно непонятно… Но что вы скажете о той вон кошке, присевшей на противоположной трубе?
– Я скажу, что в данном случае ни кошка, ни даже слон ничем не отличаются от мухи.
Он повернул прибор к окну, дернул за шнурок, и кошка, подстреленная тупой фиолетовой молнией, скользнула с крыши. Тогда замаскированный снял маску-видимо, она предохраняла его от действия губительных лучей.
– Вот вам лучи Мьютесса на практике,- сказал Кранц,- и пока в этой варварской стране знают о них только понаслышке, в наших руках есть преимущество! Что вы думаете обо всем этом, герр Теодор Басофф?
Так звали "негодяя". Иногда, переделав окончание фамилии на два "фф", можно стать иностранцем. "Так вот оно что,- подумал Басов,- концессионеры вооружены действительно до зубов".
– Господа,- сказал он,- то, что я готов сообщить вам, вряд ли вас порадует. У нас есть конкуренты, и, по моим сведениям, они сегодня спускаются в подземную Москву.
И он рассказал о некоторых деталях своего визита в оранжеватый домик на Никитской.
– Их два?-вяло спросил инженер в голубой пижаме.
– Два.
– Вы твердо в этом убеждены?
– Мне сказала княгиня. Но постойте… Впрочем, она сказала также, что Мамочкин упоминал о трех рабочих с завода "Динамо". Я не знаю их роли…
– Хотя бы десять рабочих с завода "Динамо"! – как орешек, раскололся смехом инженер в голубой пижаме.- Дорогой герр Кранц, скажите нам, какими химическими средствами располагает наша экспедиция для того, чтобы избавиться от непрошеных конкурентов, если придется встретиться с ними в таком неудобном месте, как подземный Кремль?
– Можно попробовать чихательный газ,- спокойно отвечал Кранц,- люди зачихаются до смерти… Можно попробовать также веселящий газ, люди будут смеяться до смерти… Не правда ли, эта картинка так и просится в современный юмористический журнал: люди, смеющиеся до смерти в подземельях Московского Кремля? Если бы мы с вами не в состоянии были проделать этот опыт на практике, я бы сказал: похоже на выдумку захмелевшего романиста. Инженер Кранц был большим знатоком своего дела.