Помнишь?.. - Хэтчер Робин Ли. Страница 50

На лицо его набежала тень. Он уставился в огонь в печи. Он так долго молчал, ч го Сара подумала, что он ей так и не ответит.

– Я чаще других попадал в истории, – проговорил он, скорее обращаясь к себе, чем к Саре. – Так, ничего особенного, в основном школьные проделки. Лягушка в коробке для завтрака у девочки. Фейерверк под крыльцом у мисс Пендрой. А то запру учителя в уборной. – Он покачал головой. – Мне кажется, я постоянно пытался обратить на себя внимание отца.

– Обратить внимание отца?

– Растить мальчиков одному оказалось для него трудным делом. Папа не умел показывать свои чувства. Если только не сердился. Это у него получалось хорошо. – Джереми грустно улыбнулся. – По-моему, я всегда завидовал другим семьям. Мне хотелось, чтобы и мы жили так же, как они. Но мы были другими. У меня никак не получалось быть таким, каким, в представлении отца, должен быть сын, а отец всегда был... ну, как бы это сказать... далек от нас. Он никогда ни перед кем не раскрывался. Его любили, этого не отнимешь, но он никогда не подпускал к себе никого слишком близко. Может быть, он и хотел этого, но у него не получалось.

– Как Уоррен, – тихо промолвила она. Джереми бросил на нее быстрый взгляд.

– Да, наверное, ты права. Уоррен очень напоминает нашего отца.

– Как это печально.

Она бросила рубашку на корзинку для рукоделья и поднялась с кресла. Подойдя к нему, она взяла его руку и приложила ладонью к своему животу. Другой рукой она откинула с его лица волосы и провела по ним ото лба назад.

– Ты не как твой отец, – произнесла она, глядя ему в глаза. – Твой сын не будет гадать, любит ли его отец.

«Мой сын, – подумал Джереми, медленно вставая. – Наш сын».

Он обхватил Сару руками, притянув ее голову к своей груди, потом прижался щекой к ее волосам, вдыхая запах лаванды, без которого невозможно было представить Сару. Милую Сару.

Боже, как ему хотелось, чтобы все было именно так. Ему хотелось быть хорошим отцом, вырастить сына, который бы знал, что отец любит его и гордится им. Он потерял всякую надежду, что это может произойти, но вот она, Сара, с открытой душой предлагает ему это. Он знал, что она верит в это без тени сомнения в сердце.

Милая, милая Сара. Она не видит жизнь так, как видит он. Даже после того, как он бесчестно поступил с ней, лишив невинности, сделав ей ребенка, превратив в объект сплетен и насмешек, она продолжает выискивать в нем добро.

К чему бы ни прикладывал руки Джереми, все приносило несчастье. Он не хотел, чтобы это повторилось и на сей раз, хотя бы только потому, что она верила в него.

Он хотел, чтобы у нее все было хорошо. Он хотел, чтобы у нее все было хорошо, ради нее. И ради себя...

ГЛАВА XXXI

У Фанни дрожали пальцы – ей никак не удавалось проткнуть соломенную шляпку булавкой. Том вот-вот придет за ней, а она еще не готова. Не нужно было соглашаться идти с ним в церковь. Она к этому еще не готова.

Как жаль, что ей не с кем посоветоваться о своих страхах. Тому этого не объяснишь. Он просто скажет, чтобы она выбросила все из головы. Он скажет, что знает, чего хочет, и что людям придется согласиться, что она его жена. Но Фанни понимала, что не все так просто. Оупэл предупреждала ее, но ей не хотелось слушать правду.

Пристроив, наконец, на голове шляпку, Фанни присела на краешек кровати, сложила руки на коленях и стала смотреть на дверь, прислушиваясь к шагам. В ней неумолимо нарастало чувство беспокойства и страха.

Том сказал, что, возможно, сегодня в церкви будет его сестра. От этого Фанни нервничала еще больше. Интуиция подсказывала ей, что Сара неодобрительно относится к знакомству ее брата с Фанни Ирвин. Том ничего не рассказывал об этом, но перестал говорить о сестре.

Когда она лежала больной и он приносил ей еду из ресторана, он рассказывал ей о своем детстве, о своей семье. Фанни видела, как он обожает старшую сестру. Она помнила, как завидовала ему, жалея, что они с Оупэл не так близки. Но потом, как только Том нашел ей работу в гостинице и забрал ее из салуна, он перестал говорить о Саре. Фанни чувствовала, что между братом и сестрой пробежала кошка. Она была уверена, что причина этого – она.

Девушка взяла с умывальника маленькое потрескавшееся зеркальце и посмотрелась в него.

Только Господу Богу известно, почему Том захотел жениться на ней, – подумала она. – Она прекрасно знала, что у нее не на что смотреть. Худая, костлявая. Глазищи слишком велики для ее лица. Нос длинный и острый. Она посмотрела на свою грудь и пришла в еще больший ужас. Она достаточно долго проработала в салуне, чтобы знать, что мужчины предпочитают полногрудых женщин.

Она почувствовала, как краска заливает ее лицо, когда подумала о том, почему мужчины любят полногрудых женщин. Она знала все, что происходит в постели. Оупэл все описала ей в подробностях. Раньше Фанни была уверена, что никогда не захочет в этом участвовать, но, после того как Том поцеловал ее, у нее такой уверенности уже не было. Она почти хотела, чтобы он не только целовал ее, но он всегда оставался джентльменом.

Это только подтверждало то, насколько мало они подходят друг другу. Том джентльмен, а она, Фанни, хотела, чтобы он обращался с ней, как... как мужчины обращаются с ее сестрой.

Она проглотила застрявший в горле комок и смахнула слезы, набежавшие на глаза. Ей не хотелось, чтобы Том заметил, что она плакала. Ей не хотелось испортить ни одной минуты, которые они проводили вместе. Совсем мало времени осталось до его отъезда в Бостон. Она отдавала себе отчет, что он может раздумать жениться на ней, когда вернется. Но сейчас ей хотелось, чтобы все было идеально.

Услышав стук в заднюю дверь кухни, она со вздохом поднялась и пошла открывать дверь.

Открыть дверь и увидеть его улыбку было для нее все равно что в ясный весенний день впустить в комнату солнечный лучик. У нее замерло сердце и сразу же поднялось настроение. Она не могла чувствовать себя несчастной, когда рядом был Том.

– Как ты красива, Фанни, – сказал он, входя на кухню и поцеловав ее в губы на глазах у повара.

– Ну, разве моя девушка не выглядит красавицей, мистер Пенни?

Мистер Пенни поднял кустистую бровь и секунду рассматривал ее.

– Выглядит, – подтвердил он и снова повернулся к плите.

Фанни внезапно почувствовала себя красивой. Том мог заставить ее поверить во что угодно, для этого ему было достаточно лишь сказать, что это так.

– Одевайся-ка побыстрее. Нам незачем опаздывать.

– Том, я не уверена...

Он поцеловал ее так нежно, что у нее опять набежали слезы. Отстранившись от нее, он сказал:

– Одевайся, Фанни. Мы идем в церковь...

У нее беспорядочно колотилось сердце, когда она пошла за пальто, она ни в чем не могла отказать ему – так сильно она любила его.

Во второй раз за последние два дня Сара сидела в санях рядом с Джереми, и они ехали в город, на этот раз на службу в церковь.

Сара пыталась успокоиться. Она посещала службы в Хоумстедской общинной церкви сколько себя помнила. Все прихожане были ее друзьями и соседями. Она хорошо знала их всех.

Но после вчерашней встречи с Этель Боннель она знала, что там будут люди, которые осудят ее за то, что она разорвала помолвку с Уорреном и вышла за его брата всего через несколько недель после этого. Там может даже оказаться кто-то догадывающийся о том, что произошло на самом деле.

Взглянув украдкой на мужа, она попыталась представить себе, что он думает. Она вспомнила, как он встал на ее защиту в магазине, и не удержалась от улыбки. Он так хорошо дал почувствовать, что не позволит миссис Боннель сплетничать о его жене.

Она еще раз почувствовала, какое это чудо – любить его, и ощутила радость в самых сокровенных тайниках души, где хранилась уверенность, что он тоже любит ее. Она страстно желала услышать это из его уст, но понимала, что надо еще подождать.

Копыта лошади простучали по мостику через Доуни-Крик. Джереми натянул вожжи, и лошадь перешла на шаг, когда они подъехали к церкви. Остановив сани, Джереми закрепил вожжи на рукоятке тормоза и соскочил на снег, помогая Саре выйти.