Змеица (СИ) - Логоша Кристина. Страница 17

Комната моей компаньонки находилась рядом с моей. Осторожно открыла дверь и вошла. Интерьер светлый, все аккуратно, простая мебель уюта не умаляла. К моему разочарованию, Харэн не было на месте. Где ее могло носить в такую рань?

Дверь тихонько скрипнула, но вместо Харэн в нее вошел Лимек:

— Вернулась? Где ты была все ночь?

— Не твое дело, — попыталась пройти мимо, но он рукой перегородил мне дверь.

— Мы ещё не закончили. Ты не ответила на мой вопрос, — и повторил с нажимом: — Где ты была этой ночью?

Я с вызовом посмотрела ему в глаза и отчеканила каждое слово:

— Я… спала… с дахаром.

Звонкая пощёчина обожгла щеку. Я схватилась за нее.

— Шлюха! — зло прошептал.

И в этот момент наложилась обида, разочарование и боль. Комок эмоций сдавил горло.

— Так и есть. И я ничего не могу с этим поделать, — слезы от собственного бессилия влажными дорожками побежали по лицу.

Я попыталась снова выйти из комнаты, но Лимек крепко обнял меня и прошептал на ухо:

— Прости меня, птичка… Я не могу сдерживаться, когда представляю, что эти гады вьются вокруг тебя. Не плачь. Совсем немного осталось, и мы навсегда будем вместе.

От его слов меня затрясло крупной дрожью.

— Нет… Я не хочу, — оттолкнула его, и он отступил на несколько шагов назад. — Не будет этого. Никогда!

Лимек сжал кулаки. Благодушное выражение сменил почти животворный оскал. Он походил на змея, готового броситься на жертву. Мои слова его задели сильней, чем меня пощёчина. Я отошла назад и уперлась в спинку кровати, судорожно искала пути отступления. И, как назло, кроме Камлии, никто не знал о моем возвращении. А девушка в это время обычно возится на первом этаже в кухне.

— А ты думаешь, мне есть дело до твоего мнения? — почти прорычал охранник, приближаясь. Я кинулась к двери, но не успела. Лимек заломил мне руку, а второй схватил за волосы, больно наматывая их на кулак. — Ты будешь моей личной шлюхой, — крепче сжал локоны, выдавливая из меня стон.

Довольно ухмыльнулся и потянулся к моему лицу губами. Но кто-то дёрнул ручку двери, пытаясь войти.

— Кто здесь? — раздался голос Харэн из-за двери.

Лимек зажал мне рот.

— Это я, Лимек. Служанка сломала дверной замок в твоей комнате, я отремонтирую его через пару минут. Подожди пока в гостиной.

— Хорошо, — она проглотила его ложь.

Изловчившись, я больно укусила Лимека за ладонь. Он взвыл, но позвать на помощь не дал. С моих уст сорвался невнятный вопль, который тут же заглушил, сжимая мое горло.

— Задушу, — произнес, ломая мое последнее сопротивление.

— У тебя все в порядке, Лимек? — настороженно спросила моя компаньонка.

— Все отлично. Прибил молотком палец. Ты иди, Харэн, я скоро тебя сам позову.

— Ладно, — согласилась девушка, и за дверью раздался звук удаляющихся шагов.

Только когда в коридоре стадии тихо, наг снова посмотрел на меня.

— Отпусти, — взмолилась я, — я ничего никому не расскажу.

Липкий надменный взгляд щелевидных зрачков он прошёлся по моему лицу, опускаясь в вырез платья.

— Отпустить? Нет. Тогда ты не запомнишь этот урок… На колени!

— Нет!

— Ах ты… — замахнулся ударить меня, но замер. В дверь постучали. — Кто там? Харэн! Я же сказал, чтобы ты ждала внизу!

Ответа не последовало, а стук в дверь стал ещё настойчивей.

— Проваливай! — зло огрызнулся, но это не напугало ожидавшего.

Звук стал настойчивей. Лимек не выдержал, швырнул меня в угол комнаты и распахнул дверь. Я не сразу поняла, что произошло — раздался глухой удар, и наг рухнул на спину среди комнаты. На его голове красовалась кровавая рана.

В дверях стояла Ульвира, сжимая окровавленный костыль. За ней опасливо выглядывала Харэн.

— Вы его убили, госпожа Ульвира, — произнесла она.

Хромая вошла в комнату, осматривая лежавшего на полу нага. Пнула его носком в бок — Лимек застонал.

— Жить будет, мерзавец. А жаль, — она посмотрела на меня: — Ты цела? Он тебе что-то сделал?

— Не успел, — прошептала блеклым голосом.

— Харэн, скажи Камлие, пусть позовет патрульных. Ноги этого гада не будет в моем доме!

Патрульные забрали Лимека. Я с облечением смотрела из окна свой комнаты, как его под руки выводили с территории дома Медянок. Не верилось, что этот кошмар закончился. Я еще долго буду вздрагивать при упоминании его имени. Ульвира извинилась, что не поверила мне в первый раз. Такой открытый жест несвойственен ее характеру, и я оценила его. На сегодня были отменены занятия, нам с Харэн разрешили не посещать храм.

Довольная выдавшимся свободным деньком, я забралась под одеяло, натянув его до глаз, и смотрела на вазочку с веточкой персикового дерева, подареной Камилем. Глядя на бледно-розовые бутоны, медленно погрузилась в сон. Но даже в нем мне не было спокойствия — снились жгучие и сладкие поцелуи Камиля. Его страстные прикосновения и чувственные губы на моей коже, нежные объятья и холод его ладоней…

— Марианна, с тобой все в порядке? — раздался голос словно издалека. Я не сразу поняла, кто говорит, где я нахожусь и куда подевался Камиль. Харэн стояла у моей двери с подносом в руках. За окном уже стемнело, в комнате загорелись свечи. — Прости, я тебя разбудила. Ты не спустилась к ужину, а когда я заглядывала, ты крепко спала. Я и подумала, что ты проголодалась. Я бы не зашла, но услышала бормотание и решила, что ты уже поднялась.

— Наверное, разговорила во сне, — отмахнулась полусонно.

— Кошмар приснился про Лимека? — заботливо поинтересовалась девушка.

— Не про него, — а про себя подумала: «Мой кошмар носит имя Камиль Анвар», — Что там у тебя вкусного?

Харэн улыбнулась. Отодвинула ножки у деревянного подноса, трансформируя его небольшой столик для завтраков в постели. На нем лежали фрукты, финики в шоколаде и стояла чашка ароматного дорогого кофе — Ульвира разбиралась в напитках, я подобный варила посетителям ресторана. Взяла горячую чашку, сделала глоток, и по пищеводу растеклось приятное тепло. Харэн сидела рядом, с удовольствием поглощая сладости.

— Я не понимаю, как Ульвира могла нанять такую скотину, как Лимек? — начала она.

— Он хороший наемник и воин.

— Было достаточно видеть, как он крутится возле тебя, чтобы сразу все понять.

— Давай не будем об этом? Этого нага больше не будет в наших жизнях, — попросила. — Расскажи мне о нагайнах. Во время обеда с госпожой Берной мне показалось, что ты что-то знаешь.

— Да, это так. Я о многом наслышана. Начну, пожалуй, с того, что шаяни чаще умирают не от любви к своим холоднокровным господам, а от мести их хвостатых жен. Такие, как Лимек, не только защищают девушек, но и часто выполняют абсолютно противоположную охране работу… По весне в реке местные находят женские трупы. Поэтому Ульвира и обратилась к наемнику. Защита очень важна в городе, в котором ты не имеешь никаких прав.

— Почему дахары не могут постоять за своих шаяни? Это же они их выбирают!

— Я не знаю этого. Но ходят слухи, что у главы совета этих жен есть двухсотметровой ковер, сотканный из волос шаяни, замученных по ее приказу.

— Бедные несчастные девушки. Неужели на этих ревнивец нет никакой управы?

Харэн опасливо осмотрелась, словно боялась, что нас могут подслушать. И продолжила шепотом:

— До тебя ведь была дарайя. Она недолго прожила. Говорят, ее охраняли как чешуйку самой Серпенты. Убили ее, Марианна. Казнили на главной площади. Долго шел суд, говорят, все обвинения были сфабрикованы, но ей вынесли смертельный приговор. Слух ходит, что она была в любовницах у мужа одной из этих нагайн.

— Вот тебе и неприкасаемая святыня!

— Это меня продали со сцены, а ведь были и другие девушки, которых сразу определили в бордели… Марианна, мне было очень страшно. И это не идет ни в какое сравнение с тем, как живем мы.

Стало грустно. Ведь в стенах этого красивого города загублено невиданное количество женских жизней.