Лекарство от любви (СИ) - Нестеренко Юрий Леонидович. Страница 27

Гонец явился вечером четвертого дня; незнакомый молодой парень в плаще, под которым угадывалась кираса, вошел в библиотеку в сопровождении пожилого слуги, приставленного к Каю Изольдой и, залихватски отсалютовав, вручил запечатанный пакет. Кай, бросив беглый взгляд на печать, вскрыл послание.

Ну да. Цитата из его самого свежего стихотворения, пока известного лишь им двоим. И, очевидно, вполне соответствующая сути послания. Ниже была прозаическая приписка — мол, податель сего и его люди сопроводят тебя. Каю не нравилась формулировка «податель сего», под которую попадает всякий, завладевший документом обманом или насилием — он бы предпочел получить точное описание гонца — но нельзя же, в конце концов, всюду теперь видеть заговоры и покушения. Хотя, конечно, уж кому-кому, а Каю Бенедикту стать жертвой ревнивцев — это было бы особенно жестокой иронией.

— Мы должны ехать прямо сейчас? — осведомился он без энтузиазма. — Я, вообще-то, предпочел бы сперва поужинать. Да и переночевать под крышей.

— Как вам будет угодно, сударь, — ответил гонец с некоторым удивлением; сам бы он, при наличии выбора, помчался бы к своей Госпоже, не медля ни мига. — Мне велено исполнять ваши распоряжения так, словно это воля самой Госпожи. Если пожелаете, мы отправимся завтра утром.

Кай предпочел бы полдень, но решил не раздражать Изольду излишними задержками — хотя та ни словом не обмолвилась о необходимости спешить.

Выехали почти в десять утра; Кай все еще зевал, взбираясь в седло, но надеялся, что осенний холод прогонит сонливость. По небу плыли лишь немногочисленные облака, и Кай надеялся, что погода не ухудшится за время их путешествия (станет ли Изольда тратить силы, чтобы облегчить ему дорогу, или уповать можно лишь на природу?) Помимо вчерашнего гонца, эскорт (или конвой?) состоял еще из двух всадников с луками и саблями. Были ли это те, что ездили с Изольдой, или же остававшиеся в гарнизоне Фламмештайна, получившие приказ ехать только сейчас? Кай заметил на боку у гонца холщовую сумку, в которой что-то шевелилось. Не успел он спросить об этом, как гонец вытащил из сумки голубя и повязал ленточку ему на ногу, где уже блестело узкое кольцо, а потом подбросил птицу в воздух.

— Уведомляете госпожу о нашем отъезде? — понял он.

— Да, — кивнул тот.

— Но письмо ко мне, как я понимаю, вы везли лично, хотя это сложнее и дольше?

— Голубиная почта ненадежна. Могут перехватить, — молодой человек мотнул головой вверх. Пернатых хищников не было видно, но дальше от замка и его лучников они, конечно, появятся. — Если Госпожа не получит известие о времени нашего отправления, ничего страшного, в принципе, не произойдет, но действительно важные депеши голубю доверить нельзя.

— Я думал, — усмехнулся Кай, — есть какая-нибудь магическая штука, способная защитить голубей.

— Верно, — невозмутимо кивнул посланец. — Вы не заметили кольцо на лапке? Оно хранит от обычных хищных птиц. Но не от тех, которым надето подобное же кольцо.

— Вечная гонка щита и меча, — пробурчал Кай. — Магия ее не отменяет…

Он знал, что у магов есть способ и мгновенно связываться друг с другом на огромных расстояниях — во всяком случае, такие слухи упорно ходили — но, видимо, отправить или получить сообщение обычному человеку таким образом было нельзя. А вот Изольда, наверное, в состоянии быстро получать известия от своего агента в Светлом Совете — если ее агент действительно один из магов, а не кто-то из вспомогательного персонала, и если соответствующее заклинание не слишком затратно и приметно для остальных.

Едва Кай и его сопровождающие перебрались через перевал, как… в первый момент Бенедикту показалось, что навстречу им движется армия. Что имперскому командованию удалось-таки пронюхать про отсутствие Изольды в замке и — не со стороны Кербельсбурга, конечно, а откуда-то сбоку — перебросить сюда войско. Правда, что бы им это дало? Допустим, он возьмут Фламмештайн, вырежут гарнизон, временные лагеря и селения вокруг… может быть даже, многих уже вырезали… но стоит Изольде вернуться — и победители тут же займут место побежденных. И даже если они успеют удрать до ее возвращения, Изольда с легкостью восполнит любые потери — хоть людские, хоть материальные. С другой стороны, кто знает, на какие безумные идеи может толкнуть Светлых — или даже самого Императора, который, видя беспомощность всегда всемогущих магов, мог решить-таки взять бразды правления в свои руки — их отчаянное положение… Отчаянное даже сейчас, когда они контролируют 98 % территории Империи — зная при этом, что у них нет никаких средств удержать этот контроль.

Все эти мысли промелькнули в сознании Кая за считанные мгновения, пока он натягивал поводья, не зная, что делать — однако по спокойствию своего эскорта он понял, что опасности нет. И в самом деле, кирасы, мечи и алебарды сверкали лишь в первых рядах растянувшейся пестрой змеей по горной дороге толпы. Большинство в этой толпе составляли гражданские — обоих полов и всех возрастов. Кербельсбуржцы, понял Бенедикт. Изгнанные из своих домов ради каприза — в конце концов, можно было оставить их работать на Изольду и в самом городе — и покорно шагающие теперь туда, куда им велели. Кай понимал, что своим нынешним положением они обязаны полету его поэтической фантазии, не подразумевавшей никакого практического воплощения. С другой стороны, есть ли у него основания симпатизировать городу, где на него сразу же по прибытии донесли и отправили в тюрьму?

Маленький отряд на холеных лошадях быстро приближался к голове устало бредущей. колонны. Кай чуть было не забыл о своей повязке и закрыл лицо лишь в последний момент (перчатки и так были на нем). Женщин в толпе хватало.

— Дорогу! — резко крикнул посланник Изольды; парню явно доставляло удовольствие приказывать людям, многие из которых, включая и седоусых стражников, годились ему в отцы. — Именем Госпожи!

Толпа нехотя расступалась, но места на узкой горной дороге было немного, и коням приходилось буквально проталкиваться по одному сквозь людскую массу. Кай вертел головой по сторонам, надеясь увидеть владельца гостиницы, но, видимо, проглядел его среди прочих — а вот словоохотливого тюремщика узнал. Тот, конечно, едва ли мог опознать беглеца под маской. Рядом с тюремщиком шагали некрасивая задерганная женщина и две девочки. Кай не стал его окликать.

Заночевали все в той же «эвакуированной» деревне — наиболее очевидном перевалочном пункте в одном дне пути от замка. Кай заснул сразу, и мысли о мертвецах, еще недавно бывших владельцами этих домов, его не тревожили. Пока некромантия, самое черное из Темных искусств, под строгим запретом, бояться покойников глупо, да и сочувствовать им уже бессмысленно… Впрочем, наутро, проезжая мимо пропасти, где они нашли свой конец, Кай не удержался и, игнорируя протестующий возглас посланца Изольды, подъехал к самому краю и заглянул внутрь — однако не увидел ничего, кроме крутого, местами заросшего колючками склона, острых камней и ручья внизу. Очевидно, Изольда таки распорядилась захоронить трупы (хотя и не имела в этом никакой прямой надобности на таком расстоянии от ныне обитаемых мест), а дожди смыли все следы. Лишь по сломанным веткам колючего кустарника еще можно было догадаться, что история о расправе — правда.

Дальнейшее путешествие протекало без всяких приключений, и к вечеру четверка, лихим галопом спустившись с предгорий, подъехала к воротам Кербельсбурга. На первый взгляд город выглядел, как обычно, хотя внимательный взгляд мог отметить, что ни над одной из городских труб не поднимается дымок. Ворота были открыты, и в них не маячили никакие стражники — впрочем, насколько Кай помнил, стражников там не было и во время его первого прибытия в этот город.

Посланец остановился перед воротами, извлек из седельной сумки рог и поднес его к губам, намереваясь протрубить об их прибытии — но его опередили. Изнутри города донесся звонкий стук подков по булыжнику, и навстречу им выехал еще один всадник — точнее, всадница.