Принц Густав. Выжить и победить (СИ) - Полякова Маргарита Сергеевна. Страница 45

Оксеншерна, впрочем, ратовал за то, чтобы вступить в бой. Спрашивается — зачем? Кристиан не найдет шведского флота там, где ищет. А свой собственный флот подставит под обстрел. И уже потом, на обратном пути, мы его встретим. К чему мне геройски на амбразуру ползти? Что значит, «это поможет в вашем положении»? В каком положении, блин?

Я сначала думал, что Аксель меня таким образом шведской короной стимулирует. Однако речь шла… готовы, да? Речь шла о том, что у меня родилась дочь. Вы тоже в небольшом охренении? Чего уж обо мне говорить! Какое отношение новорожденная девочка имеет к войне с Данией?!

Оказалось, что самое прямое. Ибо нужен был наследник. А девочка в данную эпоху — это так, товар второго сорта. Я уже не первый раз с таким мнением сталкиваюсь. Меня из-за этого собственная жена до смерти напугала. Ну сами посудите, что должен подумать мужчина, получив письмо, где после известия о родах идут извинения и сожаления? Понятно, что я предположил самое худшее.

Да, я подстраховался, найдя заранее лучших медиков и повитух. Да, я заранее настропалил их по поводу мытья рук и помещений, кипячения белья и инструментов и вообще всего, что только мог вспомнить. И даже приставил Витра, чтобы он проследил за выполнением всех моих указаний. Но роды даже в 21 веке — вещь непредсказуемая. Так что было из-за чего волноваться.

Однако выяснилось, что Катарина сожалела и извинялась именно за то, что родила не наследника, а дочь. Ну серьезно! Это, на минуточку, мой первый ребенок! Какая разница, какого он пола! Это ж надо… чуть единственного мужа до сердечного приступа не довела.

А теперь еще и Оксеншерна лезет со всякими глупостями.

— Ладно, вот разберемся с датчанами, и я вам покажу, как надо любить дочерей, — пробормотал я.

Отношения выяснять было просто некогда.

Датский флот влетел в ловушку на всех парусах. Прямо-таки образцово. И к активному обстрелу с двух сторон готов не был. А мои пушкари, как оказалось, отработали на совесть. К тому же, я приказал позаботиться о своих людях — вырыть траншеи, где они могли укрыться от ответного обстрела датских кораблей. Конечно, была вероятность случайного попадания вражеского ядра, но без укрытия эта вероятность превращалась в обязательные жертвы. А шведов и так было немного.

По этому поводу я уже имел разговор с Оксеншерной. Доказывал с цифрами в руках, что заставив солдат соблюдать элементарную гигиену и проследив за питанием, сбережем кучу жизней. Причем на конкретных фактах и цифрах доказывал, благо у меня был пример Ливонии. Да, придется вложиться дополнительно. Но сумма будет намного меньше, чем уходит на полноценное обучение приличного вояки.

Плюс, получим большее количество народа с реальным боевым опытом, способных правильно обучить молодежь. Тоже не лишнее. Победа — она многое сдвигает в головах у людей. Придает уверенности и бесстрашия.

Поражение действует строго противоположным образом, так что я надеялся, что датчане будут несколько растеряны и дезориентированы. Но даже не предполагал, что обстрел будет настолько удачным! Один из датских кораблей, пытаясь уклониться от выстрелов, совершил не слишком удачный маневр, а дальше случилось небольшое, но весьма удачное морское ДТП. Как вы понимаете, остановить двигающийся парусник — это дело не пяти минут. Развернуться, чтобы покинуть ловушку — тем более.

Я предполагал, что разозленные датчане захотят высадить десант, и на этот случай дал своим людям распоряжение уходить, предварительно выведя из строя пушки. Однако Кристиан, один раз уже обжегшийся, предпочел не рисковать и покинуть опасное место. Понятия не имею, что он планировал делать дальше, но точно не сражаться со свежими силами противника. А мы уже ждали Кристиана с распростертыми объятиями у рыбацкой деревушки Стрёммен.

Ну а дальше Арвид Столарм и без меня знал, что делать. Все-таки, человек был адмиралом флота (пусть и финского), прослужив перед этим в чине капитана в королевском шведском флоте. Так что я отдал ситуацию в его руки.

Вследствие своих ограниченных прав Регента, назначать адмиралов шведского флота я не мог. Зато мог влиять на тех, кто принимает решения. Дворяне, в которых Оксеншерна видел какую-то там силу, были просто пауками в банке. И готовы были на многое, чтобы не позволить возвыситься конкурирующему роду.

Если учесть, что Флеминги, с которыми Столарм состоял в родстве, были тоже не последней семьей, дело продвигалось не так уж плохо. Слухи, подметные письма, немного компромата, немного уступок… в конечном итоге, было решено, что если Арвид вернется с победой, то получит-таки вожделенный титул адмирала королевского флота. Так что стимул у человека был мощный.

Я остался на берегу. Смотреть на сражение с устроенной для меня вышки. (Точнее будет сказать — с относительно благоустроенного дерева). Специалистом по морскому бою я не был, оказаться в гуще битвы не горел желанием, а вот наблюдать в превосходную подзорную трубу и дать знак вполне мог. Систему оповещения мы со Столармом обговорили заранее.

Я даже на свои ракеты рассчитывать не стал. Зачем рисковать, если фейерверк давно уже изобретен и успешно используется? Днем, конечно, он смотрелся не так эффектно, как в темноте, но если учесть, что на каждом шведском корабле есть наблюдатель с подзорной трубой моей выделки, то следить за сигналами будет несложно.

Конечно, расставаться с дорогим товаром жаба давила, тем более по предложенным шведам ценам. Однако я компенсировал убытки, выторговав себе приличную долю в трофеях. Теперь главное — чтоб эти самые трофеи были. Так что я активно болел за шведов.

Шведы, кстати, побеждали. Не так безусловно, как я ожидал (все-таки, датчан знатно потрепали), но Кристиан наконец решил отступить. Хотя, скорее, ему посоветовали. Сам датский король, судя по наблюдениям, отличался изрядной безбашенностью. Конечно, можно это и отвагой назвать, но не когда ты правитель, от которого зависит будущее страны. Твое дело стратегически мыслить, а не лезть в бой. Вот англичане быстро это поняли, научившись таскать каштаны из огня чужими руками.

Полноценной победой это нельзя было назвать. Я готов был поспорить на что угодно, что весной 1605 начнется новый виток нашего противостояния с датчанами. Но опыт 21-го века подсказывал, что даже из ничего можно сделать конфетку, если подключить прессу. Для начала 17 века годились информационные листки, украшенные гравюрами, где будет рассказано о Великой победе шведского флота. Причем на множестве языков.

Под это дело уже было заплачено голландцам, которые вполне могли осуществить и печать, и доставку рекламы по назначению. Информация, которую подали быстро, интересно и в больших количествах, отразится в письменных источниках. И уже лет через двадцать никто не будет сомневаться в том, что Великая победа имела место быть, даже сами участники сражения.

Ну а пока всё это печатается и развозится по миру, мне нужно будет заняться другими делами — очистить путь в Викию, эвакуировать сидевших в засаде пушкарей и пушки (сколько осталось), а в самой Викии высадить дополнительный полноценный десант, который сможет двинуться на север, подгребая под себя новые земли.

Но главное — у меня начался очередной виток противостояния с дворянами. Они, конечно, много чего обещали в предвоенном запале, но когда дело коснулось выполнения обязательств — попытались утопить решения в многочисленных согласованиях и уточнениях.

Однако я давно уже не был никому неизвестным бесправным принцем. И имел поддержку. Так что Столарма продавил. Тот все-таки стал адмиралом королевского флота. Но если в этом мне (хоть и со скрипом) уступили, то за шведскую корону шло настоящее рубилово. Враз нашлась целая куча причин, по которым я не могу стать королем.

Да не больно-то хотелось! Но градус политической истерии нужно было довести до нужного уровня. Зачем? Чтобы отступив, получить нужное. Признание меня королем Ливонии и Норвегии. И что, что пока она не завоевана? Поправим в следующем году. И местные лучшие люди непременно меня изберут. Гарантирую.