Принц Густав. Выжить и победить (СИ) - Полякова Маргарита Сергеевна. Страница 5
В свое время Падуя произвела на меня огромное впечатление. Единственное, что не понравилось — уровень шума. И в конце 16 века он был не меньше. Казалось бы — нет океана транспорта, который ревет и сигналит, но местные жители заменяли его сполна. Такое ощущение, что они вообще не умеют спокойно разговаривать. И я окунулся в знакомый водоворот.
Увы, человек я не сентиментальный и далекий от вдумчивой созерцательности. Мне хватило пары дней, чтобы устаканить эмоции и окончательно смириться с мыслью, что я застрял в прошлом. Теперь требовалось вернуться к своему первоначальному плану действий и его скорректировать.
Университет — это прекрасно. И библиотека тоже. Однако долго здесь сидеть бессмысленно. Полюбовался архитектурой, порадовался возможности прикоснуться к истории, пора и честь знать.
Как ни жаль, но мои изначальные планы никак не стыковались с реальностью. Финансовые расчеты, из-за недостаточно полного знания ситуации, оказались не совсем корректными. И перспективы в этой сфере были не радужными. Я познакомился поближе с окружающей меня обстановкой и эпохой, что называется, пощупал ее своими руками, и немного скис. В голове не было никаких идей по поводу того, как быстро и много заработать. А те, что были, не подходили времени и ситуации. Сколько я ни прикидывал, источник денег так и не смог найти. Для того, чтобы начать производство, нужен первоначальный капитал.
Содержание Густаву выделяли приличное, но, как оказалось, не настолько, чтобы шиковать. Даже если экономить на еде, одежде и гулянках, много не накопишь. Тупо потому, что часть содержания так и выделялась — едой и одеждой. Я уже поспрашивал, во что мне обойдется снять помещение, нанять персонал и купить оборудование в Падуе. Безумные деньги. И это не упоминая, что из воздуха ценную вещь не изготовишь. И закупка/доставка материалов тоже влетит в копеечку.
Выход (пусть и не очень приятный) был. В Падуе существовали ростовщики, под боком имелись иезуиты, так что можно было взять кредит. Тем более, я твердо был уверен в своей способности вернуть его в ближайшее время и отбить вложения. В том, чтобы создавать стекло, не было ничего сложного, и я вполне мог бы этим заняться. Стоит оно недешево, и клиенты денежные рядом есть. Но Падуя, на минутку, является частью Венецианской республики. А Венеция славится своими стеклянными изделиями и является монополистом по производству зеркал. Причем секреты прибыльного производства серьезно охраняют.
А тут я нарисуюсь, такой замечательный! Со своим производством. И что со мной сделают? Сильно сомневаюсь, что пряниками одарят. В лучшем случае, если мне очень сильно повезет, запрут меня на острове Мурано. Пожизненно. Да и другие пришедшие мне в голову способы заработка могут также закончится. Так что надо искать другие варианты.
Алхимия однозначно не подходит. Народ, верящий в ахинею типа философского камня, водился в изобилии. И готов был платить. Но самые денежные клиенты были недоступны. Многие знатные семьи имели собственного алхимика. Порой, и не одного. Учитывая, что молодильный крем я не сварю, а для изготовления приличного лекарства надо убить кучу времени и денег, это был не вариант. Да и в отравлении могут обвинить. Здесь это милое дело.
В общем, не по моим способностям/возможностям пытаться сделать себе имя в Падуе. Здесь и без того полно как аферистов, так и действительно умных людей. Конкуренция жесточайшая. Так что… мы пойдем другим путем. И, для начала, переговорим с иезуитами.
По доброй воле я с ними не связался бы. Слишком много власти и влияния захапал Орден. И выгоду эти ребята чуяли не хуже, чем наркоту натасканный пес. Однако я уже был у них под колпаком, так что деваться некуда. Надо было пользоваться ситуацией, хоть и с особой осторожностью.
Не сказать, чтобы иезуиты совсем уж плотно за мной следили, но из вида не упускали. Хотя куда я от них денусь, если мои деньги проходили через их руки? Тем не менее, ко мне был прикреплен индивидуальный священник. Что, впрочем, было вполне в духе эпохи, особенно учитывая мое происхождение.
Брат Агостино постоянно сопровождал меня на службы в базилику святого Антония Падуанского. Церковь в 16 веке имела довольно большую власть, так что я послушно строил из себя примерного прихожанина. В католичестве это было проще, поскольку в процессе службы полагалось сидеть, а дремать с открытыми глазами я еще в универе научился.
Словом, завести с этим самым Агостино беседу труда не составило. Священник, похоже, помирал со скуки. В свои 50 с хвостиком он не растерял интерес к жизни и вовсе не производил впечатление человека, отрекшегося от всех мирских благ. Вино он точно потреблял в неумеренных количествах. Дам с пониженной социальной ответственностью не избегал. Да и постился только тогда, когда на него смотрели. Словом, идеальный кандидат.
После вечерней службы я пригласил его в ближайшее питейное заведение. За мой счет, понятное дело. Типа, надо испросить совета у умудренного жизнью человека. Иезуит сразу же клюнул. Ну а потом… помните описанного Дюма брата Горанфло, который сначала заявлял, что «по пятницам ты мясо не вкушай, а так же и по средам», а затем окрестил курицу карпом? Картина была один в один.
Впрочем, если я правильно помню, действие романа и происходило примерно в эту эпоху. Так что ничего удивительного в этом не было. Оставалось только сделать вид, что это брат Агостино напоил меня, а никак не наоборот. Ну а я, по пьяни, выдал ему свои потаенные мечты.
— Мое стремление — посвятить себя науке. И прославить имя Господа своими открытиями, — вдохновенно вещал я.
— Благое намерение, сын мой, — кивал иезуит.
— Мечтаю я направиться ко двору Императора Священной Римской Империи, ибо он благоволит к ученым. С благословения матери нашей церкви заняться изготовлением стекла, надеясь превзойти мастерство венецианцев.
— Уверен ли ты в своих силах, сын мой? — мягко поинтересовался Агостино, глаза которого неожиданно стали трезвыми.
— Я буду молиться денно и нощно, чтобы господь дал мне сил, знания и успеха, — скорчил я постную благочестивую рожу. Огоньки в глазах иезуита моментально погасли.
— Сын мой, но верно ли будет избрать стезю ученого? Твое происхождение зовет к иным вершинам.
Вот ведь гад ползучий! Как подкатил-то грамотно. Густав внутри меня буквально подпрыгнул, готовясь доказать, что будет прекрасным королем. Ага. Именно этого, балбес, от тебя и ждут.
— Мое происхождение принесло мне только горе, — пожаловался я.
Помнится, была у меня знакомая дама, которая любила страдать напоказ. Причем все ее беды случались из-за нее же. Ей обязательно надо было сделать какую-нибудь хрень со своей жизнью, а потом нести напоказ крест. И не дай бог, если кто-нибудь не заметит ее страданий! Общаться с ней пришлось по работе, и не сильно долго, но хватило до конца дней.
И кто бы мог подумать, что мне пригодится ее манера «трагического разговора». Такого, знаете, с надрывом. С пафосом. С продуманными жестами. Ну а умение лицедействовать — часть моей профессии. Так что я дал спектакль в лучших традициях Станиславского. Посмотрим теперь, поверит ли мне Агостино, и передаст ли он своему начальству то, что мне нужно.
Я же пока занялся другими делами. Как я выяснил, ближайшее путешествие в Польшу иезуиты планируют предпринять через месяц. Так что мне нужно было собраться в дорогу и выяснить, сколько эта самая дорога будет стоить. Память Густава подсказывала, что останавливаться будут в монастырях и на постоялых дворах. Но вряд ли хитрованы в сутанах будут на халяву кормить принца. Их мораль заточена на то, чтоб самим урвать побольше.
А кормить придется не только Густава, но и его коня. Не пешком же мы в Польшу потащимся! К счастью, принц прилично держался в седле, так что хоть с этим проблем не будет. Конь, правда, оставлял желать лучшего, но до Польши дотянет. Плюс, принцу по статусу полагался собственный выезд. А это еще две клячи и жуткий ящик, изображающий из себя карету.